шоу-бизнесу? Ее свежесть, непосредственность, поразительная сила воли, потрясающий внутренний стержень — все это может остаться незамеченным теми, кто правит бал на современной эстраде. В этом мире иные качества в цене. Например, длинные ноги и высокие бюсты. Возможно, он сумеет раскрутить ее в кино. Но для такой пичужки особый сценарий требуется. Значит, потребуется искать и сценариста. Ему, Грише, это нужно? Нужно, отвечал он себе. И дело не в том, что мы в ответе за тех, кого приручаем. Между прочим, Глория так и осталась неприрученной. И влюбляться по сценарию Марфы не желала. И благодарности, как Ассоль к капитану Грэю, она к Григорию не испытывала. Но разве ему нужна благодарность? А что ему нужно? Ему, сорокалетнему мужику, прошедшему и огонь, и воды, и медные трубы, и ненависть завистников, и восторги друзей, и осознание собственного несовершенства, и страх смерти, и прикосновение к бессмертию?… «Мне нужна любовь, — сказал он себе и удивился простоте истины. — Мне нужно, чтобы меня любили, чтобы так, как эта девочка, восхищенно и доверчиво заглядывали в глаза». Марфа смотрит не так. Он смотрит на него, как на жеребца или как на редкую бабочку, ну, или как на обыкновенную бабочку, но он — Гриша Барчук — для нее лишь функция. Определенная жизненная функция. И никогда в жизни она не посмотрит на него доверчиво, прося защиты. А ведь мужчине только это и нужно. Чтобы женщина надеялась на его силу, просила — хотя бы молча, доверялась, восхищалась и… плакала над могилой… Он видел — Марфа плакала над могилой своего мужа. Его хоронили неподалеку — в поселке Комарове, где похоронено много известных поэтов, писателей и артистов. Желающих проститься с Веней оказалось немного, на траурную церемонию заглядывали любопытствующие экскурсанты, пришедшие поклониться праху Анны Ахматовой, а Марфа ничего и никого не замечала. Она просто плакала над свежей могилой Вени Молочника. «Я хочу именно этого, — подумал Барчук. — Я хочу, чтобы кто-то, желательно женского полу, плакал над моей могилой». А что если постараться влюбить в себя Глорию по-настоящему? И влюбиться в нее самому? Конечно, по заказу или сценарию такие истории не приключаются. Но если говорить о «лекарстве от любви» к Марфе, то Глория — самый подходящий вариант. Потому что она — полная противоположность Марфе. А может быть, ему как раз и нужна противоположность?
— Хорошая сказочка, — бодро проговорил он, когда Глория закончила свое повествование. И вот сразу после этого и погладил ее. — Не бойся, малыш. Мы с этой нечистью как-нибудь разберемся.
И именно тогда Глория посмотрела на него доверчивым взглядом — таким, о каком он мечтал, таким, каким на него ни одна женщина не смотрела, а только эта девочка… И Гриша Барчук понял, что никакого сценария не требуется. Он и без сценария готов пропасть. Он — «супер-супер», «секс-символ», «мужчина года» и черта в ступе… «Что же это такое происходит? Неужели я подошел к такому возрасту, когда любой заинтересованный женский взгляд заставляет замирать сердце и влюбляться всерьез? Ведь раньше я испытывал к женщинам совсем иные чувства. Даже к тем, на которых женился, у которых от меня рождались дети. Все было проще и легче… А теперь? Сначала Марфа, что вполне понятно, если подумать как следует. Марфа может вскружить голову кому угодно. А теперь — девчонка? Это уже совсем ни в какие ворота… Ведь она просто — Ассоль…»
А Глория чувствовала, как силы и решимость, с которой она принялась за «расследование», окончательно покидают ее. Рассказав все Григорию Барчуку, она словно переложила груз всех свалившихся проблем на него. Как в детстве, когда отец мог ответить на любой мучивший ее вопрос. Григорий не отвечал на вопросы. Да Глория их и не задавала. Но была уверена: начни она спрашивать, и он ответит. В отличие от Григория, она старалась не думать о любви. Да, Барчук ей нравился, и не просто нравился, она испытывала необыкновенный душевный подъем при встрече с ним. Но одновременно с этим ей многое в нем и не нравилось. Он оказался совсем непохожим на тех героев, которых играл в кино. Ее коробили шуточки, которые он отпускал в эфире, ей не нравилось, что каждый вечер от него пахло алкоголем и то, как он покорно подчинялся Марфе Король, и то, что они с Марфой… Ей это особенно не нравилось. Во-первых, она считала отношения Барчука и Марфы безнравственными, что бы там ни утверждали поборники «свободы нравов». Во-вторых, ей казалось, что Григорий в этих отношениях играет жалкую, подчиненную роль, которая ему совершенно не шла. В-третьих, она видела, что Марфе он совершенно безразличен. На его месте мог бы оказаться любой мужчина, и она точно также смотрела бы сквозь него. Ей было немного жаль Барчука потому, он этого не видит, но в то же время ее раздражало то, что он ведет себя, как теленок.
Но сейчас, сидя рядом с ним на полусгнившей коряге почти у самой воды, ощущая его дыхание, она была готова расплакаться от чувства благодарности к нему. Он не стал иронизировать и отпускать свои знаменитые шуточки, когда она все ему рассказала. Он слушал внимательно и, кажется, верил ей. Нет, он точно ей верил. И вопросы задавал. И беспокойство ее ему передалось сполна. Он хороший актер, но такой проникновенности не сыграешь. Григорий, действительно, был озабочен обстоятельствами, о которых ему поведала Глория.
Их беседу прервал звонок, раздавшийся из нагрудного кармана жилетки Барчука.
— Да, Леша, — проговорил он в трубку. — Чего? И кому это понадобилось? Хе… Страсти накаляются. О чем разговор! Конечно… Подыщу. Счас.
— Ну вот, — вздохнув, обратился он к Глории. — История с каждым часом становится все интереснее и интереснее. Следователь приглашает нас с тобой сыграть роль понятых.
— Еще кого-то убили? — ужаснулась Глория.
— Слава Богу, до этого не дошло, — задумчиво хмыкнул Барчук. — Но взломали дверь кабинета Вениамина. Комп зачем-то включили.
— Комп? — встрепенулась Глория. — А может быть, он все время работал? Может быть, Мушкин его не выключал?
— Может быть… — пожал плечами Григорий. — А ты чего так вскинулась? Кто-то из ребят собирался навестить апартаменты Молочника?
— Откуда я знаю?… — смутилась она.
Когда они прибыли к двери кабинета Вениамина, там уже толкался народ — встрепанный, красный, как рак, администратор, пара горничных, три охранника, гримерша Ангелина Волк, Сережа Петров и сама Марфа Король. Марфа порывалась войти в помещение, Перепелкин мягким тоном уговаривал ее этого не делать.
— Я должна быть уверена, что из кабинета ничего не пропало! — восклицала Марфа.
— Конечно, — соглашался следователь. — Я обязательно попрошу вас осмотреть кабинет вашего покойного супруга, но чуть позже, после того, как здесь поработают эксперты.
— Мы их до завтрашнего утра будем ждать, — сердясь, говорила она. — А вора нужно ловить немедленно. Вот что вы здесь стоите? Нужно пройтись по всем номерам и выяснить, не прячет ли кто- нибудь украденные вещи.
— Я не имею права, — смиренно вздыхал Перепелкин. — Для этого необходим ордер на обыск. А его может дать только прокурор.
— Так вызывайте прокурора! — злилась она.
— Я ему позвонил, — печально говорил он. — А что, Марфа Ивановна, в кабинете оставалось что-то ценное?
Марфа Король перевела дух и застывшим взглядом уставилась на Перепелкина.
— Ценное… — тихо проговорила она. — Для меня сейчас любая Венина вещь ценна. И записные книжки, и ручка «паркер», и даже, простите, носовые платки.
«Записные книжки! — ахнул про себя Сережа Петров. — Как же я мог забыть, что записные книжки бывают не только в компьютере, но и в ящиках стола! А вот так и мог… Разве в двадцать первом веке кто- то пользуется бумажными записными книжками?»
Следователь тоже встрепенулся, когда Марфа сказала о записных книжках.
— Прошу прощения, но разве прежний следователь не изъял записные книжки?
Марфа немного подумала.
— Да, — через некоторое время кивнула она. — Он что-то забрал с собой… Кажется, записные книжки тоже…
— Как они выглядели? — спросил Перепелкин, прекрасно помня, что никаких записных книжек в деле не было.
— Среднего размера, кожаные, красного цвета, — ответила она. — Вениамин любил красный цвет. Да, теперь я припоминаю — ваш покойный предшественник их забрал вместе с остальными бумагами. Не знаю, чем ему могли помочь бумаги — черновые записи стихов…
