– Да не боись. В запрошлый раз все было спокойно. – Лука был со мной при первом сопровождении каравана. – Дойдем и на этот…

– То в прошлый. Не знаю, как ты, а я стать чучелом для рубки не стремлюсь. Когда дойдем, тогда и будем радоваться. Выполняй.

Я посмотрел, как Лука быстро распределил казаков, часть разослал группками по три-четыре человека, а остальных оставил при себе. Огнестрельного оружия у казаков было мало. Пистолеты и ружья уживались с луками. Зато сабли и пики были у всех, и мне уже доводилось видеть, как ловко пользуются ими казаки.

– Самое паршивое – это то, что при нападении нам придется уйти в оборону, – заметил я Ширяеву и Голицыну. Последний замещал командира другой роты, заболевшего пару дней назад.

Болезни были подлинным бичом армии. В отсутствие элементарного ухода заболевшие солдаты и офицеры с легкостью переселялись в мир иной, и могилы были наиболее заметным следом на проделанном пути. Невольно думалось – коль так пойдет дальше, то к Азову в строю останется не больше половины армии. Остальные будут следовать в обозе. А то и не следовать никуда.

– Разве есть что иное? – несколько удивился Голицын.

– К сожалению, в нашем случае – нет. Пехотой мы можем отогнать кавалерию, а вот догнать ее – увы, не получится. Но запомни, Михаил, обороной сражений не выигрывают. Только нападением. – Голицын был человеком способным и старательным. Но очень уж нынче на Руси въелась в кровь осторожная тактика. Встретил противника – остановись и жди, пока он на тебя нападет. А уж чтоб самим…

Самое же мерзкое – потом история повторится, и мы получим русско-японскую войну с ее чудесами героизма на рядовом уровне и сплошь отрицательными образчиками стратегии – на высшем.

День уже перевалил на вторую половину. Как бы мы медленно ни ползли, однако до основных сил осталось сравнительно недалеко. Без возов я бы довел солдат часа за три. С возами же переться, пожалуй, придется чуть не вдвое дольше.

– Похоже, нам навстречу порожняк идет, – Григорий кивнул на мчавшийся к обозу наметом правый головной разъезд.

– Сомневаюсь. – В душе возник нехороший холодок. – Луку ко мне. И Голицына тоже.

Звать сотника не пришлось. Он тоже заметил казаков, сразу понял все и сам подъехал ко мне.

– Не иначе, накаркали. – Конь под Лукой танцевал, словно возбуждение хозяина передалось и ему.

Один из дозорных на скаку несколько раз махнул пикой, и сотник перевел значение сигнала:

– Татары. Сотни три. Сюда идут.

– Так… – Я вспомнил недавно пройденный путь. – Лука, забирай своих. Видел балку справа? Незаметно уходи туда. Потом сиди и жди. Представится удобный момент – ударишь. Давай, действуй!

Сотник быстро прикинул и согласно кивнул:

– Лады. Сделаем.

Он тут же умчался собирать свою кавалерию. В обороне она все равно ничего особенного из себя не представляла, а так хоть появлялся лишний шанс.

– Возы в круг! – Раз уж Лука так уверен в том, на что наткнулись казаки, то ждать донесения не было никакого смысла.

Возницы засуетились, составляя из повозок некое подобие вагенбурга. Дело было известное, знакомое, и подгонять никого не требовалось. Кроме волов, но флегматичные животные явно не разделяли людских тревог.

Пыль при перестроении поднялась такая, что уход казаков остался незамеченным. Дозор подлетел, и старший выкрикнул то, что мне уже поведал Лука. Вплоть до предположительного числа нападавших.

– Давай в круг. – Я не хотел, чтобы разведчики демаскировали ушедших товарищей.

Остальным дозорам предстояло действовать на свой страх и риск. Кто хочет, могли попробовать успеть к уже устроенному вагенбургу, остальным лучше было попытаться затеряться в степи.

Наконец появились татары. Они сразу заметили наше импровизированное укрепление и понеслись в атаку, постепенно наращивая скорость. А уж крик подняли такой, что мне поневоле приходилось повышать голос, дабы быть услышанным.

– Гриша, на тебе передний фас. Михайло, держи фланги и тыл.

Главное было выдержать первый удар, и я пока поставил сюда всю свою роту. Штуцерников в моей команде была всего дюжина, плюс столько же у Голицына. По меткости и дальности стрелки не знали равных. Зато на перезаряжание штуцера уходило гораздо больше времени, чем на простую фузею.

Я торопливо обходил готовых к бою солдат и в последний раз напоминал им основные правила:

– Помните, чему я учил! Огонь вести по команде плутонгами. Тщательно целиться. Ни одна пуля не должна пропасть зря. Об упреждении не забывать. Сразу после выстрела сноровисто заряжать, чтобы быстрее быть готовым к стрельбе. Гренадерам бросать гранаты тоже по команде. Не бояться. Если каждый будет действовать умело, татарам нас в жизни не взять.

Впрочем, у татар мнение было иным. Им, наоборот, казалось, что удастся доскакать, с налета перемахнуть через препятствие, а там уж всласть поработать саблями.

– Первый плутонг… – я прикидывал расстояние с таким расчетом, чтобы успели перезарядить до того, как всадники окажутся перед возами. А заодно жалел, что так и не успел ввести бумажные заряды к ружьям. Те самые, которые получат распространение несколько позднее. Тогда скорострельность повысилась бы раза в полтора. Но тут виновата нехватка бумаги. Промышленности-то практически нет, и попробуй напаси патронов на всю немалую армию. Или хотя бы на ее наиболее подготовленную часть. Стрельцов чему-то учить уже бесполезно.

– Пли!

Нет, все же не зря я гонял солдат и часть своих денег вкладывал в сверхлимитный порох. Не меньше десятка всадников вылетело из седел. Остальные продолжали нестись, еще надеясь взять нас с ходу, без дальнейших задержек и проблем.

– Второй плутонг… Пли!

На этот раз залп был еще удачнее, да и расстояние ближе.

Солдаты торопливо шуровали шомполами, стремясь успеть выстрелить еще раз, но конница была уже рядом.

– Гранаты!

Убойной силы у нынешних гранат почти нет. Разве в лоб попадет, или кого-то осколок уж очень неудачно достанет. Зато грохота от них столько, что запросто сбивает с толку людей. Коней же может перепугать капитально. Лошадь вообще животное пугливое. А тут сразу и гром, и огонь, и дым. Полный букет лошадиных удовольствий.

Взрывы действительно выглядели со стороны очень эффектно. Казалось, вздыбилась сама земля. Хотя на деле не останется даже воронок. Разве что небольшие круги выгоревшей травы послужат кратковременным напоминанием о падении гранаты.

Лошади знать этого не могли. Они просто рванули в стороны, стремясь убежать от того страшного, что вдруг встало на пути, и все умение всадников не могло сразу остановить их, направить бег в нужную сторону.

Я убедился, что первый плутонг вновь вооружен, но отдавать команду пока не спешил. Стрельба по движущейся цели требует соответствующего умения, и, как я ни гонял своих людей, овладели ею далеко не все.

– Штуцерникам прицельный огонь по готовности. Стараться выбить тех, кто побогаче одет. Остальным ждать.

Пока противник воевал с лошадьми, я и сам успел пару раз выстрелить из взятого с собой ардыловского изделия.

Наездники не решились атаковать нас еще раз в лоб и закружились вокруг вагенбурга в беспокойной карусели. На нас посыпался дождь стрел. К счастью, что бы там ни говорили позднее, попасть на полном скаку достаточно трудно. Но кое-какие потери мы все-таки несли.

С нашей стороны стреляли исключительно штуцерники. Тут тоже дело обстояло не очень хорошо. Многие забывали взять соответствующее упреждение. Поэтому наши пули тоже достигали цели нечасто.

Ситуация получалась патовая. Мы не могли одолеть носящихся по кругу татар, как не может одержать