С тех пор прошло восемь лет. Дверь полицейским открыл совсем другой человек. Моника поглядела на Льюиса, а тот на нее, и оба подумали: 'Как все меняется!'
– Что вам угодно? – спросил Флеш голосом, нежным, как птичье молоко.
– Мы хотим поговорить с Декстером Флешем, – сказала Моника, нахмурившись.
Человек перед ними облизал губы, как котенок. Его огненно-рыжие волосы спадали на плечи пышным каскадом. Лицо его покрывала косметика, при взгляде на которую Моника определила, что ее накладывали не меньше двух часов.
Еще больше поражала его фигура. Ее изящные линии подчеркивались одеждой – черный французский лифчик, плотно облегающий грудь, и черная блузка с открытым воротом. Внизу были белая свободная юбка и сапоги из 'змеиной кожи'. Картину дополняли ухоженные алые ногти, серьги в ушах и золотой браслет- змейка на левом запястье. Если честно, то Рыжий Льюис подумал, что, может быть, он никогда не видел женщины привлекательней, чем этот мужчина. Правда, как-то приближалась к нему адвокатша по имени Лорелея Эш, которая сделала из него полного дурака на одном процессе. Но у нее не было таких глаз.
– Боюсь, что Декстера больше нет, – сказал Флеш.
– А где он? – осведомилась Моника.
– Его нет, и все.
– Кто же вы, мисс Флеш? – тихо спросила Моника. – Трансвестит или транссексуал?
Мужчина, ставший женщиной, пожал плечами:
– И то, и это. Всего понемногу.
– Не возражаете, если мы войдем?
– Боюсь, что возражаю. Уже поздно, и мне надо работать.
– А кем вы работаете?
– У меня студия макияжа. Я делаю из домохозяек настоящих женщин. А теперь прошу извинить...
– Мисс Флеш, мы из полиции. Отряд по поимке Охотника за головами, – сказал Льюис.
– Н-не понимаю. При чем тут я?
– Вы можете дать отчет о своих занятиях за последние три недели? – спросила Моника.
– О чем? Вы думаете, что я... Вы с ума сошли, сестра!
– Я вам не сестра, мисс Флеш. И требую прямого ответа. Где вы были в про...
Кошачьи глаза расширились, и Флеш резко шагнул назад, попытавшись одновременно захлопнуть дверь. Но Льюис успел просунуть туда ногу.
– Вы... вы... свиньи! – взвизгнул Флеш.
– Полегче, – сказала Моника. – Не пере...
– Отстаньте от меня, чертовы свиньи! – в глазах транссексуала зажегся истерический огонек. – Это же надо, обозвать меня... МЕНЯ... насильником!
– Никто вас не обвиняет! – Льюису пришлось тоже повысить голос.
– Убирайтесь отсюда! Оставьте меня в покое!
– Успокойтесь! – крикнул Льюис, но Флеш резко повернулся, налетев на стеклянный столик в коридоре. Скрежет чего-то металлического по стеклу добавил полицейским неприятных впечатлений. В следующий момент Флеш распустил ремень и резким движением сдернул с себя юбку и трусы.
Моника Макдональд с трудом могла поверить, что смотрит на мужчину и видит анатомически безупречную женскую вульву, с которой и близко не могло сравниться все, что они видели на стриптиз- шоу.
– Может, теперь вы что-нибудь поймете! – выкрикнул Флеш, побагровев от гнева. – Я НЕ НАСИЛЬНИК! Я ЛЕСБИЯНКА!
Взрыв эмоций прошел, и без лишних слов Декстер Флеш опустился на пол возле стеклянного столика и заплакал.
Моника подошла к нему и, осторожно взяв за руку, помогла подняться. Но чудо косметики на его лице уже потекло и расплылось безобразными пятнами.
12.20
Сигнал поступил вскоре после полудня. Ближе всех к месту оказались Скарлетт и Спэн, пытавшиеся отыскать в разваливающемся доме в Ист-Бродвее шесть раз судимого педераста. Поймав сигнал по патрульному радио, они уже через пятнадцать минут прибыли туда, где их ожидала промокшая Моника Макдональд.
– Может быть заваруха, – г сказала она. – Мы ждем Рабидовски.
– А где клуб? – спросила Спэн.
– За углом через квартал. Рыжий следит на ним.
– А что случилось? – Это уже спросил Скарлетт. Кэтрин Спэн из достала из кобуры свой 38-й и щелкнула затвором.
– Мы искали рокера по фамилии О'Брайан. Кличка 'Бич'. Он из Эдмонтона, там ездил с 'Варварами', но
