сбрую с амуницией. Пощелкал карабинами, ювелирно подгоняя жилет по телу, и ящеркой проскользнул к пустующим прачечным.

Нырнул в лаз, сжимая в руках вакуумные присоски, активировал на глазных наноэкранах режим «сова». И только тут обнаружил, что колодец оказался теснее, чем предполагалось…

Тонкое шипение воздуха, выпущенного на волю из-под присоски. Взмах руки. Мягкий шлепок, когда удобная полусфера взасос целует стенку. И так раз за разом, вверх и вверх, подтягивая восемьдесят килограммов тела, не считая амуниции. Размеренно и плавно, словно не по вертикальной стене карабкался, а создавал карандашный набросок на девственном холсте.

Когда Буньип оказался на необходимой высоте, он зафиксировал сразу обе присоски.

Пробросил через рукоятки трос, закрепив на альпинистских карабинах на груди, и повис, давая отдых гудящим рукам. Вынул из подсумка на животе тонкий щуп видеоискателя, просунул стекловидный шнур в коридор.

Камеры внутреннего наблюдения уже должны барахлить – на поясе Буньипа болталась крохотная коробочка блокиратора, создающего необходимый уровень помех. Значит, пока машинисты шейха не найдут неисправность, на жилых этажах усилят патрулирование. Но как раз к этому австралиец был полностью готов.

Убедившись, что выстеленный ковром коридор пуст, а эфир не разрывают вопли о вторжении, он одним рывком пролез в люк для сброса, перекатываясь на плечо. Еще не успев вытянуть из шахты вещмешок, обнажил пистолет с глушителем, прислушиваясь к окружающей тишине.

Оружие не имело названия, было выполнено по индивидуальным чертежам, но больше всего напоминало модели «дыроделов», применяемых в европейских подразделениях спецназа. Четко рассчитанная балансировка, длина рукояти, нестандартный боезапас, вес и длина – все было подогнано под заказчика и его манеру ведения боя. За уменьшенный калибр и почти неощутимую отдачу сам Буньип ласково называл оружие «дыродельчиком».

Свободной рукой выдернув из колодца мешок, он сноровисто набросил ношу на плечи, превращая в рюкзак. На ощупь вынул из-за спины выпуклый диск детектора, вприсядку добрался до угла. Видеоискатель, через «психопривод» подававший информацию прямо на один из глазных экранов, отчитался, что ведущий к лифтам коридор тоже пуст.

Сдвинув в сторону напольную вазу с комнатной пальмой, Буньип прикрепил детектор к стене за растением, включая прибор.

В другом глазу активировалась объемная карта жилых этажей. Бледно-розовая точка в одном из ответвлений – он сам. Изумрудная точка в просторном зале северной части здания – его цель. Прижавшись к одной из стен и выставив пистолет перед собой, Буньип двинулся вперед.

Он не стремился убивать, особенно если не это являлось оговоренным заранее заданием. Однако, если на пути к цели вставало препятствие, австралиец убирал его быстро, умело и без лишних раздумий.

Поэтому, когда из комнаты слева в коридор вышел высокий бородатый араб в черном костюме и с компактной «дрелью» на перевязи, Буньип среагировал мгновенно. Не успел охранник даже заметить чужака, как первая пуля пробила ему горло, а вторая угодила в левый глаз. Стрелять в грудь, защищенную не хуже его собственной, специалист по деликатным поручениям отучил себя давно…

Выстрелы были бесшумны, как шелест глянцевых страниц, но с этой секунды у Буньипа осталось совсем немного времени. Прервавшийся сигнал «балалайки» убитого скоро заставит парней на посту охраны нервничать. А еще через пару минут труп обнаружат, подняв настоящую тревогу. Впрочем, к этому моменту Буньип уже и вовсе планировал покинуть границы Сотхолла…

За гильзы человек-хамелеон не опасался. Как и само оружие или пули, они были изготовлены на заказ и сгорали еще в полете, оставляя после себя бесцветное облачко дыма.

Все еще прижимаясь к стене, он двинулся вперед мелким шагом, держа пистолет точно перед лицом и максимально сгруппировавшись. Еще двоих охранников, вышедших навстречу из каминного зала, расстрелял столь же хладнокровно и метко, как первую жертву.

Парадные гвардейцы, иначе и не назовешь – они были расслаблены и вальяжны, совершенно не ожидая столь дерзкого проникновения в апартаменты шейха и всецело полагаясь на электронику… Один из них все же успел среагировать, вскидывая оружие, но просигналить не смог – особенная пуля буравчиком вышла из его затылка, уничтожив «балалайку».

Не успели тела опуститься на ковер коридора, как Буньип уже перепрыгивал через убитых, направляясь к закрытым дверям библиотеки.

В этот момент на этаж и поднялся кто-то из старшей обслуги.

Едва человеческая нога пересекла луч детектора, спрятанного за пальмой, на установленное в подвале крохотное взрывное устройство ушел приказ. Хлопок, наверное, не услышали даже подвальные сторожа, таким неприметным тот был. Однако силы заряда хватило, чтобы вывести из строя систему освещения верхних этажей комплекса, погрузив квартиру шейха в темноту.

В глазах Буньипа все стало таинственно-зеленым, когда режим «сова» послушно отреагировал на изменение освещения.

Он подскочил к дверям, присаживаясь на корточки, но вламываться в библиотеку не спешил. Теперь, когда охрана переполошилась, действовать напролом было рискованно. Поэтому австралиец чуть приоткрыл одну из створок, просовывая внутрь подвижный щуп видеоискателя.

Охранников, застигнутых отключением света в библиотеке, оказалось двое. Не растерялись, включили режимы ночного зрения, «дрели» сняты с предохранителей и наведены на вход и окна. Вот только вход был другим, а совершенно не тем, за которым притаился Буньип.

Торопливо, пока гвардейцы шейха не сменили позицию, он спрятал щуп, вскинул пистолет и мягко проскользнул внутрь. Выстрелил в ближайшего, стоящего боком, но не очень удачно – вместо виска пуля попала в лицо, начисто отрубив породистый турецкий нос. Вторая была точнее, угодив бойцу ровно под скулу и окончательно выведя из строя.

Напарник подстреленного оказался на удивление проворен и быстр.

Еще не успел его окровавленный товарищ завалиться за богатое кресло, как тот уже прыгал за громадный диван, прямо в прыжке открывая ответный огонь. «Дрель» запела пронзительно и тонко, как чудная заморская птица, а дверная коробка справа от Буньипа мгновенно покрылась целой россыпью неаккуратных дыр.

Переместившись в укрытие – за тяжелый бронзовый столик для свечей, – австралиец перевел дух. Противостояние затягивалось, что увеличивало шансы на прибытие подкреплений, а это в планы по проникновению не входило.

Он развернул перед левым зрачком список заготовленных боевых программ, активировал одну. Сигнал «балалайки» поступил на ретранслятор в заплечной ноше, оттуда радиоимпульс ушел за пределы здания. Через миг на крыше торгового центра на соседней Скул-роуд ожил механический штатив, наведенный на южный фасад жилой высотки.

Две небольшие ракеты, установленные на самодельной рельсе-направляющей, активировали двигатели, рванувшись вперед и вверх. Мощность их была смехотворной, неспособной даже выбить пуленепробиваемые витражи, а основой вообще послужили фейерверки, но Буньип рассчитывал именно на шумовой эффект.

Спустя несколько томительных секунд заряды ударили в балконы и окна южной части апартаментов Хамада бен Зайеда, взорвавшись красочно, с фонтанами искр, цветных огней и гулкой ударной волной.

Едва прогремел взрыв, Буньип пошел в атаку, пригибаясь за витринами, в которых хозяин пентхауса хранил жемчужины коллекции. Атака на южный фасад отвлекла не только стражников, спешащих в библиотеку – она также заставила замешкаться его непосредственного противника, укрывшегося за диваном. Обогнув автоматчика, незваный гость шейха упал на пол, ныряя под новую очередь «дрели», и метко вогнал пулю в лоб араба.

Вскочил, зажмуриваясь – аварийные генераторы включили в квартире свет, неожиданно ударив по глазам, не успевшим среагировать и сменить режим зрения. Перед зрачками еще плавали яркие бесформенные пятнышки, а Буньип уже мчался по длинной просторной комнате, занимавшей весь северный фасад.

Его цель находилась в самом дальнем конце, в обыкновенной витрине, не отличающейся от других,