Экипаж леди Офелии благополучно миновал рынок Лонсестона и начал спускаться с холма. Впереди показались южные ворота древнего замка.

— Вот он, мадам, — сказала Дейнтри.

Да, мы обогнем его, чтобы въехать в северные ворота. Мне бы хотелось, мои дорогие, чтобы ваш отец и Чарльз также присутствовали на суде. Сюзан, молчавшая всю дорогу, при этих словах очнулась от забытья.

— Папа очень сердится на меня. Жаль, что Мелисса отказалась остаться с Энни; нам пришлось отвезти ее к Шарлотте и встретиться с отцом.

— Раз папа согласился оставить Мелиссу в Таском-парке, значит, он уверен, что Жерво решит дело и твою пользу, — постаралась успокоить сестру Дейнтри. — Выше голову, дорогая. Деверилл будет на нашей стороне. Кроме того, твои интересы защищает сэр Лайонелл Уэрринг. Он весьма красноречивый адвокат и способен убедить кого угодно, правда, мадам?

— Ему ничего другого и не остается, — пожала плечами леди Офелия.

Сюзан снова погрузилась в свои невеселые раздумья, а Дейнтри огляделась вокруг, только сейчас заметив, что они проезжают мимо тюрьмы. Как раз в это время рослый надсмотрщик вводил в здание какого-то закованного в цепи мужчину. Дейнтри с ужасом вспомнила свое опрометчивое заявление о готовности лучше пойти в тюрьму, чем отказаться от попытки защитить сестру, и ей стало дурно.

Слева возвышалась огромная круглая башня, а за лужайкой виднелось здание суда. Наконец экипаж остановился. Ехавший за ними слуга спешился, торопливо открыл дверцу и опустил подножку. Первой вышла Дейнтри. Покачнувшись, она едва не упала — настолько ослабели от страха ее колени. Однако слуга вовремя поддержал хозяйку. Вокруг находилось много людей, но их лица были ей незнакомы. Деверилла также нигде не было видно. Очевидно, он решил, что они приедут в сопровождении Сен-Меррина и счел бестактным немедленно засвидетельствовать свое почтение.

Однако отец наотрез отказался ехать с ними. Даже Мелиссу он согласился приютить только после того, как леди Офелия сказала, что ребенка не пустят в суд, а бросить бедняжку в экипаже — просто бесчеловечно.

— Подумайте, что будут говорить люди о дедушке, заставившем собственную внучку сидеть перед зданием суда только потому, что этот сноб не может уследить за ней в своем доме.

Сен-Меррин пошел на уступки относительно Мелиссы, но и слушать не стал о поездке в Лонсетон.

— Что посеешь, то и пожнешь, — мрачно заявил он. — Пусть Сюзан сама расхлебывает кашу, которую заварила. Это не мое дело. Клянусь Богом или чертом, я никогда не переступлю порог суда, чтобы дать повод Жерво посмеяться над моими неудачами!

Дейнтри напомнила отцу, что речь идет о беде Сюзан и ее будущем, которое оказалось под угрозой.

— Чушь собачья! — окончательно рассвирепел граф, — Сюзан требуется одно — повиноваться мужу, и все наладится.

— А как насчет леди Катарины Чонси? — ехидно напомнила Дейнтри. — Ей Сюзан также следует повиноваться?

— Еще одна чушь собачья! Если Сикорт привел в дом любовницу, значит, Сюзан — плохая жена. Ей нужно постараться стать лучше, только и всего.

— Она не вернется к нему, папа.

— Разумеется, вернется. Жерво прикажет ей это сделать по одной простой причине: жена принадлежит мужу.

Входя в зал суда, Дейнтри вспомнила слова отца и теперь молилась, чтобы тот оказался неправ. Оглядевшись, она заметила несколько знакомых дам, но ни с одной из них ей сейчас не хотелось говорить. Где же Деверилл? Наконец в передних рядах Дейнтри отыскала знакомую копну темно-каштановых волос и широкие плечи. Встретившись с Девериллом глазами, она благодарно улыбнулась.

Дейнтри впервые обратилась за помощью к мужчине и только теперь поняла, как приятно находиться под чьим-то покровительством.

Леди Офелия, тем временем, пыталась найти адвоката; Сюзан стояла рядом, опустив голову, бледная как полотно.

Сэр Лайонеля, невысокий пожилой мужчина, изысканно и со вкусом одетый, кивнул леди Офелии и, взяв Сюзан за руку, вежливо произнес:

— Сюда, пожалуйста, леди Сюзан. Для вас приготовлены места в первых рядах, чтобы вам не пришлось далеко ходить.

— Вы хорошо подготовились, Лайонелл? — повысив голос, чтобы перекричать гул толпы, поинтересовалась леди Офелия.

— Разумеется, насколько это возможно, но хочу сразу предупредить…

— Да, да, я знаю. Просто попытайтесь сделать все наилучшим образом.

Дейнтри бросила на тетю отчаянный взгляд.

— Он считает, что Сюзан проиграет, да, мадам?

— Сядь на место, дорогая.

Сэр Лайонелл указал на отполированные дубовые скамьи в передних рядах. Дейнтри поспешно села, понимая, что они начинают привлекать внимание. Присутствие Деверилла несколько успокоило ее, и она принялась рассматривать его отца.

Пережив шестьдесят зим, маркиз заметно огрубел лицом и похудел, однако в нем прослежи-валось большое сходство с сыном. Жерво восседал на возвышении, облаченный в черную мантию и напудренный парик. Появление дам, несомненно, не ускользнуло от его внимания.

Женщины застыли в ожидании. Когда сэр Лайонелл объявил, что леди Сюзан просит разрешения суда жить отдельно от мужа, сестру начала бить сильная дрожь. Закрыв глаза, Дейнтри молилась, чтобы Господь ниспослал сэру Уэррингу необычайное красноречие. Правда, сэр Лайонелл был всего лишь поверенным, однако леди Офелия заверила, что услуги адвоката вовсе не обязательны из-за наличия у Сикорта «ЬаЬеая согрея». Присутствие квалифицированноцо адвоката, по ее словам, вызвало бы лишь раздражение окружного судьи.

Сэр Лайонелл начал с заявления, что выступает от лица невинной женщины, пострадавшей от нападок