Брови Райдера поползли вверх.
– Поэтому ты так интересовался лондонскими якобитами? Присматривай за своей женой, друг мой.
– Конечно, но в этом нет необходимости. Ее отец ни во что не ввязывается.
– Возможно, но все равно он под подозрением. А что Лидия? Одобрила твой выбор?
– Да. В связи с Лидией ты напомнил еще об одной проблеме. Как хорошо ты знаком с лордом Томасом Девериллом?
Ротвелл наблюдал за реакцией Райдера и заметил, что тот помедлил с ответом. Для графа этого оказалось достаточно – он хорошо знал своего друга.
– Я знаю, кто он, – начал Райдер. – Как не знать сына маркизы Жерво! И кажется, ты тоже упоминал о нем. Он тот самый болван, который волочится за Лидией, да?
– Ты прекрасно знаешь, кто он. Ты разочаровал меня, мог бы сразу заявить, что отлично знаком с ним.
– Нед, о чем ты говоришь?
Вместо того чтобы прямо ответить на вопрос, Ротвелл многозначительно сказал:
– Думаю, тебе следует отправить его на континент, чтобы… скажем так, продолжить знакомство с европейскими столицами.
– Господи, почему я должен это сделать?
– Понимаешь, Деверилл – единственный, кто знал о намерении моей мачехи вернуться в Лондон.
– Да? А она не сообщила об этом слугам?
Ротвелл ничего не ответил, и Райдер, вздохнув, продолжил:
– Полагаю, твои слуги всегда находятся в боевой готовности на случай возвращения хозяев.
– Конечно. Однако ты ведь не станешь расспрашивать моих слуг? Так Деверилл и есть твой таинственный источник информации?
– Черт бы тебя побрал, Нед. Не говори больше ни слова. Даже у стен бывают уши, Я постараюсь держать его подальше от Лидии. Поскольку им заинтересовалась другая женщина, это нетрудно сделать.
– Говорят, та, другая, очень умна. Сомневаюсь, что она будет поощрять ухаживания такого болвана, каким прикидывается Деверилл. Кроме того, его поведение огорчает Лидию.
– Ты продолжаешь меня убеждать, что его надо отправить вслед за Чарльзом. Нет, он отказался ехать на континент. Скорее всего, мне придется отослать его в Корнуолл, там находится его родовое поместье. Пусть поживет несколько месяцев, пока все уляжется.
Ротвелл удовлетворенно вздохнул и перевел разговор на другую тему. Он не вспоминал о молодом Деверилле до тех пор, пока не встретил его на маскараде в Ранело.
В пятницу вечером вся Челси-Роуд была запружена экипажами, которые направлялись к парку Ранело. Кареты двигались чрезвычайно медленно, поскольку проезд через Букингемские ворота к парку оплачивался по гинее на каждого, кто находился внутри. Мэгги сожалела, что поверх платья и шелкового домино накинула довольно теплый плащ – на лице могла выступить испарина, а оно было очень старательно напудрено новой горничной.
Когда их карета остановилась перед воротами, Мэгги выглянула в окно и ахнула от восхищения. В конце подъездной аллеи красовалось огромное круглое здание, издали напоминающее гигантский фонарь. Вокруг него вились освещенные фонариками дорожки, по которым прогуливались люди. Где-то играл оркестр, звуки музыки разносились по всему парку.
– Неужели все парки Лондона так красивы? – восхитилась Мэгги.
– Нет, конечно, – улыбнулась Лидия, – Воксхолл, например, более подходит для летних развлечений, там сплошные аллеи, клумбы и все прочее, а Ранело – огромный зал под крышей в центре небольшого парка. Здесь можно устраивать балы в любое время года. Смотри, мы сейчас едем к Темзе. Видишь, как огни отражаются в воде, а с лодок слышны звуки рожков. Если бы некоторые, – она выразительно посмотрела на Ротвелла, – не боялись схватить простуду, мы бы давно добрались сюда на лодке и уже вовсю танцевали.
– А слева хороню виден дом Ранело, – словно не слыша намека Лидии, пояснил Ротвелл. – Этот человек разбил великолепный парк и подарил его Лондону. Главный вход в зал находится справа.
Вскоре они вышли из кареты, к ним присоединились Джеймс и леди Ротвелл, ехавшие в другом экипаже. Все пятеро вошли в огромный, сверкающий огнями зал, и Лидия, нагнувшись к самому уху Мэгги, прошептала:
– Правда, он похож на волшебный дворец?
Мэгги кивнула, хотя не совсем была согласна с этим определением. Они стояли в центре просторного амфитеатра примерно в пятьдесят ярдов диаметром. Расписные с позолотой декорации показались ей кричащими и безвкусными. Стены опоясывали двойные ложи, разделенные между собой резными пилястрами. Прямо напротив главного входа на возвышении располагался оркестр.
Разряженные в маскарадные костюмы люди прогуливались вокруг оркестра или сидели в ложах. Мэгги заметила, что очень многие были, как и она сама, в домино и масках. В глазах рябило от переливающихся шелков, драгоценных камней и золота. Участникам маскарада предлагались всевозможные закуски и чай, хотя Джеймс ранее сокрушался, что, кроме чая, не будет ничего.
Она огляделась вокруг. Создавалось впечатление, что все присутствующие на балу заняты одними разговорами и совсем не обращают внимания на игру оркестра. Шум, стоявший в зале, буквально оглушал.
Люди кружились по залу, вглядываясь в лица друг друга, как бы желая и себя показать, и других посмотреть. Из-за духоты многие сняли маски, дамы лихорадочно обмахивались веерами.
