Жозе Дайан, прятавшая свое массивное тело в неизменный мужской костюм, была самым счастливым и самым встревоженным из режиссеров, когда начались съемки «Графа Монте-Кристо». Набив руку на проходных телефильмах вроде детективного сериала «Жюли Леско», она надеялась совершить прорыв, замахнувшись на дорогостоящие художественные фильмы с участием кинозвезд, предлагая им экранизации на договорных условиях.

Первые сцены она решила снимать в центре средневекового города Санлиса, неизменно служившего декорациями для исторических фильмов. Несколько эпизодов с сотенной массовкой снимали на главной площади, возле гильотины, которую Депардьё уже «опробовал» на этом же самом месте пятнадцать лет тому назад, в «Дантоне». Прекрасную итальянку Орнеллу Мути окружали любимые французские актеры: Жан Рошфор, Пьер Ардити, Мишель Омон, Ролан Бланш и Жан-Клод Бриали, не говоря уже о нескольких членах семейства Депардьё, чьи имена актер-продюсер вставил в титры: его детях Гийоме и Жюли и его жене Элизабет, написавшей слова к песне. Отсняв первые эпизоды, съемочная группа отправилась в путешествие по средиземноморским портовым городам: марсельский порт был воссоздан на Мальте, а Дантес — Депардьё наконец-то встретил Мерседес — Мути в Неаполе. Последнюю серию фильма показали осенью 1998 года, за «хеппи эндом» следили около двенадцати миллионов телезрителей.

«Граф Монте-Кристо» имел оглушительный успех, небывалый для многосерийного телефильма; его называли мастерски сделанным, исключительным. Тем не менее некоторые критики громко обличали отступление от оригинала. Их гнев в основном обрушился на сценарий Дидье Декуэна (генерального секретаря Гонкуровской академии, сына кинорежиссера Анри Декуэна): его Эдмон Дантес был чересчур бальзаковским, а большая часть романа Дюма оказалась скомканной и перекроенной. Депардьё тоже не пощадили. Обвинение было сформулировано кратко: нужно ли превращать графа Монте-Кристо в ненасытного жуира, тогда как у Дюма он показан мстительным, неприступным и мрачным? Нет, однозначно ответил журнал «Экспресс» в язвительной статье: «Он затеял совершить подвиг, достойный Геракла: воплотить всех великих героев французской литературы и истории. Я считаю, что он на это способен. Это гениальный актер. Но гений без труда… Это все равно, что оставить гнить в чане виноград, вызревший на солнце, и думать, что получишь “Романе-Конти”[73]. Приклеив себе нос, не станешь аббатом Бузони, а накладные бакенбарды не сделают лордом Уилмором. Нужно работать над голосом, изменить фигуру, говорить с акцентом, да при этом еще создать впечатление, будто только мы узнали Дантеса в каждом из его перевоплощений. Плывя по течению, Депардьё рискует превратиться в “Титаник”».

«Глупцы!» — задыхался от возмущения критик из газеты «Монд», считавший, напротив, что своим успехом фильм был обязан именно тому, что Депардьё придал своему графу де Монте-Кристо бальзаковские черты, «живую плоть и народное дыхание»: «Да ведь сам Дюма был персонажем в духе Бальзака! Просто счастье, что Депардьё в своей трактовке предпочел следовать духу, а не букве. Облекая слово в образы, нужно идти к самой сути, и бывает, что в некоторых экранизациях исходные произведения искажены. Но на сей раз этого не случилось, более того, подсократив текст Дюма, очистив его, ускорив его темп, Декуэн и Депардьё сочинили телевизионного “Монте-Кристо”, современность которого стала лучшим даром памяти романиста XIX века. В него погружаешься, как в книгу, а оставляешь с желанием перечитать роман и с уверенностью в том, что Депардьё сделал для Дюма гораздо больше, чем любой профессор филологии».

Окрыленный высоким зрительским рейтингом (справедливости ради надо сказать, что для этой цели ТФ-1 показал около сотни роликов-анонсов за две недели до демонстрации первой серии), Депардьё вознамерился разрабатывать телевизионную золотую жилу, чтобы добиться своей цели: распространить французские телефильмы по всем пяти континентам. Проектов было — только выбирай. Неутомимый Жеже объявил, что уже готовится «Бальзак» (осенью 1998 года он облачится в его халат, чтобы появиться в нем в двух сериях), на очереди Виктор Гюго (через два года выйдет трехсерийная экранизация «Отверженных»). Всегда восхищаясь сильными мира сего, он не забыл упомянуть и о некоторых исторических деятелях: Верцингеториксе[74] из «Записок о галльской войне» Юлия Цезаря и более современном «Де Голле». Вождь свободной Франции, до сих пор мелькавший в кино лишь в виде тени, должен был впервые предстать на экране во плоти. Еще ничего не было сделано, но актер дал понять, что уже ушел с головой в «Лезвие меча»[75] и биографию генерала, написанную Жаном Лакутюром. «Это все-таки величайший француз XX века, как бы ни расценивали его деятельность», — говорил он в оправдание этого выбора. С этим нельзя не согласиться; но продюсер Жан- Пьер Герен предпочел отдать роль великого Шарля (в одноименном телефильме, показанном на «Франс-2» в марте 2006 года) Бернару Фарси, до сих пор известному лишь своими комическими ролями в серии «Такси» Люка Бессона. По мнению режиссера Бернара Стора, такой известный актер, как Депардьё, нарушил бы достоверность «художественно-документального фильма», посвященного герою 18 июня[76].

Расстроился ли Депардьё? История об этом умалчивает. Тем временем кино вновь поймало его в свои сети. «Граф Монте-Кристо» еще шел по телевизору, а он уже снимал в Нормандии вместе с Фредериком Обюртеном (бывшим ассистентом Пиала) фильм по роману Алена Леблана «Мост между двумя берегами»[77] — историю бригадира во время строительства моста в Танкарвиле. Это была прозрачная метафора, поскольку в фильме женщина (Кароль Буке) разрывается между двумя мужчинами: своим мужем (Депардьё), от которого она уйдет, и любовником (Шарль Берлинг), с которым решит остаться. Картину, которую назвали безыскусной, цельной и правдивой, приняли довольно хорошо.

Стоял апрель 1999 года: всего два месяца назад вышел фильм совершенно противоположной направленности — «Астерикс и Обеликс против Цезаря»…