действие своего фильма (показанного в нескольких парижских кинотеатрах) на зрителей и описала его так: «Оно происходит от чувства тревоги, присущего любому исследованию нового места, лица, предмета. Если вы входите в дом, чтобы отыскать там интригу, вас может заворожить эта интрига, но не дом. Если же вы входите в дом “просто так”, не зная о том, что вас там ждет, как в 98 процентах фильмов, сам дом, и только он, становится завораживающим. Здесь же сменяют друг друга два впечатления. Первое — собственно ваше, когда вы входите. Второе — впечатление торгового агента, когда он входит в свою очередь. Две вещи. Вы видели. Вы видите, как он видит то, что вы уже видели. Вы не узнаете. Потому что к этому моменту фильма вы уже не тот человек, каким были вначале: вы стали торговым агентом».
Через полгода после Канна любимого актера Дюрас постиг второй сокрушительный провал — фильм «Ночью все кошки серы»[30] совсем не собрал кассы. Режиссер Жерар Зинг был знаком с Депардьё: он работал ассистентом Клода Режи и Бертрана Блие. Когда Зинг предложил ему сценарий, актер сразу же согласился. Несмотря на сомнения нескольких продюсеров, он даже вызвался финансировать фильм, создав собственное производственное объединение, — как оказалось, себе на горе. Зрители на фильм не пошли, и он быстро сошел с экранов. Это была полная несправедливость, на взгляд Депардьё, который до конца отстаивал этот «сказочный фильм, в котором безраздельно властвует воображение», и так объяснил свой выбор: «Прежде всего меня привлекла живая плоть, ее очарование. Герои фильма — Шарлотта Кроу (девочка), Роберт Стивенс (Уотсон, рассказчик) или я — совершенно живые люди. Они любят есть, жить. Это очень сексуально!» И, добавим, очень грустно, как подчеркивается в редких благожелательных отзывах: «Виды Австрии, уютный зальцбургский отель, встреча в Опере воссоздают удручающую атмосферу, существовавшую вокруг Людвига II Баварского, и это впечатление еще усиливается от пейзажей, “паба” и даже английского дома, достойного сестер Бронте. А Депардьё со своим котом-меломаном, пленник одной из своих богатых жертв, переходящий от одного положения к другому почти нематериальным образом, дополняет ощущение некоего невольного романтизма, которое становится еще более реальным».
Романтические души и любовный недуг вскоре появятся вновь — в фильме «Скажите ему, что я его люблю», где снялся неутомимый Депардьё. Это была экранизация романа американской писательницы Патриции Хайсмит «Странный недуг», в котором речь шла об опустошительной страсти-наваждении. Сильная тема, рассудил режиссер Клод Миллер, принадлежавший к новому поколению кинематографистов и считавший, что зритель может лишь подписаться под определением: «безумная любовь, отказывающаяся считаться с реальностью…»
Для режиссера это был второй фильм, и, по его уверениям, сценарий писался «под Депардьё». По поводу выбора актера на главную роль не могло быть никаких сомнений. «В первый раз, когда я увидел его на экране, он как раз играл необычного героя — агента по продаже стиральных машин в “Натали Гранже”. В его голосе и во взгляде угадывался какой-то надлом, и в сочетании с его крепким телом и уверенными движениями это было очень трогательно». Со своей стороны, Депардьё превосходно чувствовал себя в образе влюбленного, одновременно романтика и невротика: «В эту роль можно было ввести все: лиризм, тайные страхи, детские движения… Фокус в том, чтобы вызволить его глубоко запрятанные эмоции, совладать с его страхами, застать самого себя врасплох…»
Съемки проходили в альпийской деревушке Шамони. Депардьё в безупречном костюме с галстуком и с безукоризненной стрижкой, полагающейся по сценарию Миллера и Люка Беро, обрадовался встрече с Миу-Миу: «Она не изменилась. Это в самом деле исключительная женщина». Ее героиней была конторская служащая, которая живет одна и любит Депардьё, а тот ее не любит. Актриса тоже была рада видеть бывшего партнера по «Вальсирующим»: «Было такое чувство, будто мы с Жераром знакомы еще со школы. У него, например, были такие выражения, которые я уже подзабыла, а во время “Вальсирующих” они меня смешили. Теперь все вспомнилось. Я заводилась с полоборота! Между нами проблем не возникало. И потом, с ним так легко работать! Впрочем, как всегда с большими актерами. Когда он рядом, у тебя только одна проблема: как сыграть. Да и та превращается в удовольствие».
То же удовольствие испытали критики после выхода фильма в сентябре 1977 года. Они почти единодушно похвалили исключительное мастерство режиссера, прекрасное построение рассказа и редкостную игру Депардьё в непривычной для него роли интроверта: «Депардьё играет невероятно мощно. Уже несколько лет во французском кино не появлялось такой сильной картины»; «Депардьё впечатляет своей силой и магнетизмом, он одновременно пугает и внушает жалость в роли смертельно раненного хищника, скотины “в шкуре ребенка”, по замечательному выражению Гомбровица, которое Миллер выносит эпиграфом к сценарию»… По словам рецензентов, весь фильм в конечном счете держится на главном герое: «Своей мимикой, едва заметной улыбкой, некой рассеянностью и отсутствующим взглядом Жерар Депардьё показывает зарождение идеи фикс в голове порядочного буржуа».
Депардьё уже давно говорил, что хочет вновь поработать с Бертраном Блие. Его желание сбылось летом 1977 года, в фильме «Приготовьте носовые платки». Режиссер подобрал для картины ту же актерскую команду, которая так хорошо справилась со своей задачей в «Вальсирующих». С одним лишь исключением: Миу-Миу отказалась от роли, не желая участвовать в создании «Вальсирующих-2». В конце концов, ее заменила Кароль Лор, актриса и певица из Квебека. Блие так объясняет свой выбор: «Я выбрал Кароль из- за ее мультяшного, сказочного облика, ее немного волшебной походки, хорошо сочетавшейся с идеей фильма».
Идея фильма? Необычная история, благодаря которой провокатор Блие хотел посеять сомнения в душе зрителя: не зная, что придумать, чтобы вернуть улыбку своей жене Соланж (Кароль Лор), инструктор автошколы Рауль (Депардьё) просит о помощи учителя физкультуры Стефана (Деваэр). Соланж соглашается поехать вместе с двумя друзьями в детский летний лагерь, куда они устроились вожатыми, на одно лето. И там, в буколической обстановке, она в конце концов забеременеет от… тринадцатилетнего мальчишки!
Любовника в коротких штанишках играл Ритон Либман. Это была его первая роль в кино. Она не останется единственной; позднее он снимется еще в десятке картин.
Сниматься с мальчишкой? До сих пор Депардьё этого делать не доводилось. Он недоверчиво относился к своему юному партнеру. Жерара удивляла его манера речи, но еще больше — его поведение на площадке, чересчур степенное и почтительное, на его взгляд: «Парнишка порой был невыносим. По счастью, мы с Патриком валяли дурака, вспомнив детство. Иначе бы он нам жизни не дал!»
По правде говоря, у такого пренебрежительного отношения к Ритону есть и другое объяснение: Жерара тревожила депрессия Деваэра, и он развлекал своего друга как мог. Поэтому он, не колеблясь, вместе с ним употреблял наркотики, чтобы забыться, или увлекал его в велосипедные прогулки по арденнским лесам. У Депардьё были причины для проявления чуткости и великодушия. Несколько лег спустя, в июле 1982 года, Деваэр покончил с собой у себя дома в Париже. Депардьё говорит об этой трагической кончине с трогательной искренностью, объясняясь в дружбе и любви: «Патрик, я не могу не думать о том, что если бы ты был здесь, возможно, я бы тебя обнимал в “Вечернем платье”…» В таком же ключе актер размышлял о побудительных мотивах этого поступка, угадывая душевные раны своего друга, который делился с ним своими переживаниями. Однажды Патрик рассказал ему, что в детстве подвергся сексуальному насилию. «Это детство, которое всё не кончалось, было затягивающей бездной, бездонной пропастью. Спиртное, наркотики, призраки — все исходило оттуда», — с горечью признавал Депардьё.
Как только актеры ушли со съемочной площадки картины «Приготовьте носовые платки», в ней появился еще один персонаж — Моцарт с его знаменитым «Концертом для кларнета ля-мажор» (К622), который Блие сделал главной музыкальной темой сцен между Соланж и ее юным любовником. Композитор был выбран не случайно. Именно при прослушивании второй части этого произведения режиссер увидел своих персонажей. Знал ли тогда Блие о работе профессора Томатиса, специалиста по слуху и речи, с которым Жерар занимался в начале своей карьеры? Именно он доказал, что произведения Моцарта оказывают стимулирующее воздействие на пациентов, страдающих от бессонницы, депрессии или тревоги. Возможно, Блие был в курсе исследований Томатиса (скончавшегося в 2001 году), тем более что в них подчеркивается, что ритм моцартовских концертов удивительно близок к ритму сердцебиения зародыша в
