— Кофе, — коротко ответила виконтесса. Девлин присоединился к тетушке, а Лиззи предпочла бокал мадеры.

Пока старший лакей ходил на кухню за кофе, остальные слуги уставили стол блюдами и тарелками с десертом. Здесь были пирожки с ветчиной, которые так никто и не попробовал, поскольку все трое были уже сыты, миндаль, изюм, разнообразное печенье, а в центре стоял великолепный торт под названием «Плавучий остров».

— Не слишком ли вы меня балуете? — добродушно спросил Девлин, обращаясь к тетушке.

— Возможно, — согласилась виконтесса, — но я делаю это намеренно.

Торт был приготовлен из густых сливок, смешанных с мускатным орехом и ярко-желтыми лимонными корочками. В этой массе, словно острова в океане, лежали три тонко разрезанные французские булочки, увенчанные несколькими слоями разноцветного желе, фруктов и сладостей. На этот раз миссис Роуленд и повар, казалось, превзошли себя, и Лиззи с удовольствием приготовилась отведать божественный десерт, как вдруг разговор принял неприятный оборот.

— Вы говорили о Хоксклиффах, мисс Карлайл, — напомнил виконт, когда лакей принес кофе, — но это герцогский титул. А как фамилия леди Джесинды и ее братьев? Мне показалось, вы сказали «Найт».

— Да, верно.

— Бьюсь об заклад, я знаком с членами этого благородного семейства! — воскликнул Дейв и широко улыбнулся. — Я учился вместе с братом вашей подруги.

— С каким именно? — с замиранием сердца спросила Лиззи. Ей сразу же стало не по себе. — Их у нее пятеро.

— С Алеком. — Дейв вдруг расхохотался, словно вспомнив что-то забавное из своей школьной жизни. — То есть я хотел сказать — с лордом Алеком Найтом, Александром Великим, как он тогда называл себя.

— Это очень на него похоже. — Лиззи постаралась скрыть смущение.

О Боже, оказывается, Дейв и Алек дружили когда-то! Этого только не хватало… У Алека была масса приятелей среди сверстников, но Девлин выглядел старше своего возраста: переживания и опыт дальних странствий наложили на него свой отпечаток. Пока он скитался по миру, набираясь ума-разума, Алек дни и ночи просиживал за карточным столом и волочился за женщинами.

Что до Лиззи, она с девяти лет боготворила лорда Алека Найта, брата своей подруги Джесинды, и мечтала выйти за него замуж, однако этот голубоглазый молодой человек с внешностью ангела прошлым летом холодно и решительно отверг ее любовь.

— Знаете, мы с ним попадали в самые невероятные истории! — Дейв тут же углубился в воспоминания о своих школьных проказах, но Лиззи почти не слушала его. У нее сжималось сердце; каждое упоминание имени бывшего кумира вызывало в ее душе боль, и десерт больше не казался ей восхитительно вкусным, а хорошее настроение, в котором она пребывала весь вечер, сразу же улетучилось.

Мы подружились еще в Итоне, — продолжил Дейв, не замечая подавленного состояния своей собеседницы. — А потом продолжали дружить в Оксфорде до самого моего ухода. О Господи, я столько лет не видел его! Как поживает этот стервец?

Подняв глаза, Лиззи растерянно взглянула на Дей-ва, не зная, что сказать.

Алек Найт… У нее начинало быстрее биться сердце при воспоминании о его ослепительной улыбке, голубых бездонных глазах… потом сколько слез она пролила из-за этого человека. Единственной настоящей страстью Алека были азартные игры. Прошлым летом, чтобы заплатить карточные долги и снова сесть за стол, он стал любовником богатой баронессы, по существу, начав торговать своим телом. Слухи об этом облетели все великосветские салоны, и весь сезон в Лондоне только и говорили о том, что самый известный столичный игрок на некоторое время превратился в игрушку очаровательной леди Кэмпион.

Однако и на этот раз Алек Найт сумел-таки без ущерба для своего имени выкрутиться из щекотливой ситуации. Наделенный артистизмом и природным обаянием, он все превратил в шутку, в дерзкую проказу, подтвердив тем самым свою репутацию сердцееда. Приятели с показным энтузиазмом поздравляли его с успехом, но Лиззи знала, что на этот раз он перешагнул запретную черту, предав свою любовь ради денег и игры в карты.

Сердце Лиззи было разбито, и ей казалось, что ее душевная рана никогда не заживет, однако в тишине Бата она начала забывать прошлые обиды и унижения. И теперь вот в дом явился Дьявол Стратмор, словно специально для того, чтобы чувства Лиззи вновь пришли в смятение. Дейв и Алек были разными людьми, но они принадлежали к одному поколению; о схожести этих двух молодых людей свидетельствовали их дружеские отношения в юности и карточные долги. Правда, внешне они являли собой полную противоположность: темноволосый смуглый Дейв был похож на дьявола, а белокурый румяный Алек — на античного бога, но обоих объединяли страсть к азартным играм, физическая красота, знатное происхождение, аморальность, любовь к авантюрам и стремление жить на краю пропасти. Алек обожал блистать на балах, и именно поэтому Лиззи больше не выезжала в свет.

Заметив наконец, что его не слушают, Девлин отложил вилку и, нахмурившись, внимательно взглянул на Лиззи.

— Что с вами, мисс? — озабоченно спросил он.

Подняв глаза, Лиззи с мольбой посмотрела на виконта. «Не флиртуйте со мной. Мы все равно не сможем быть вместе, — казалось, говорил ее взгляд. — Я не хочу снова страдать. Мне не нужны мужчины, и я хочу остаться самостоятельной, независимой женщиной».

Лиззи гордилась своей усидчивостью и педантизмом, она хотела посвятить жизнь книгам и больше никогда не влюбляться, не связывать себя с мужчинами. Она даже поклялась себе, что больше никогда никто из них не разобьет ее сердце.

Установившуюся в комнате тишину внезапно нарушил Падишах, который прыгнул с буфета на стол, рассчитывая украсть пирожок. Вокруг сразу же возникла паника, и Лиззи облегченно вздохнула.

— А ну-ка, брысь!

— Падишах, нельзя!

— Убирайся вон!

Кот зашипел и пулей помчался через стол к выходу, опрокидывая все на своем пути, проливая вино из графинов и звеня посудой. Девлин едва успел убрать с дороги дерзкого кота чашку с кофе, а леди Стратмор засмеялась, придя в восторг от проделки своего любимца, но тут подсвечник упал на одну из льняных салфеток, и она загорелась.

Потрясенные столь наглым нарушением приличий, лакеи бросились тушить огонь. Один из них быстро откатил кресло хозяйки дома от стола.

— Да прогоните же отсюда этого проклятого кота! — Дейв вскочил на ноги.

Лиззи вдруг встрепенулась и, стряхнув с себя оцепенение, быстро поднялась из-за стола, ловким жестом перевернув при этом свой бокал с мадерой. Вино пролилось на ее лучшее платье, но ей не было жаль его; она лишь хотела как можно скорее уйти из столовой, чтобы избавиться от проницательного взгляда виконта.

— О Боже! — с наигранным ужасом воскликнула она, оглядывая свою залитую вином одежду. Ей хотелось надеяться, что разыгранный ею спектакль останется незамеченным, однако леди Стратмор окинула ее скептическим взглядом. Зато Дейв, похоже, принял все за чистую монету и сердито нахмурился, увидев, что из-за проделок Падишаха испорчено дорогое нарядное платье Лиззи.

— Черт возьми, тетушка, неужели вы не можете посадить эту тварь на привязь?! — с негодованием воскликнул он.

— Что тут поделаешь, Дейв, — Падишах так любит пирожки с ветчиной! — с улыбкой возразила леди Стратмор.

Виновник скандала тем временем спрыгнул со стола и, улегшись на теплые кирпичи перед камином, стал сосредоточенно лизать лапку, не обращая никакого внимания на происходящий по его вине переполох, отлично зная, что слуги не осмелятся поднять руку на любимца хозяйки.

Девлин бросил сочувствующий взгляд на Лиззи — он явно был огорчен происшедшим, словно иная, что она не сможет купить себе другой, столь же великолепный и дорогой, наряд, ведь роскошное платье было подарком баснословно богатой Джесинды.

— Вам не стоило так резко подниматься из-за стола, — с упреком заметил он, обращаясь к Лиззи. — Впрочем, не надо расстраиваться раньше времени — мой камердинер умеет выводить пятна. Думаю, он и