просто великолепен! — Дейв поцеловал кончики пальцев, выражая восхищение кулинарными талантами поваров, и лицо миссис Роуленд просияло. Затем, извинившись, она пошла по своим делам, а виконт направился в примыкавшую к просторной кухне прачечную.

Переступив порог тускло освещенного помещения, он остановился. Внутри слышались голоса. Когда его глаза привыкли к полутьме, он разглядел Бена и Лиззи: стоя у большого чана для стирки, они о чем-то увлеченно беседовали.

«Что за упрямая девица, — с досадой подумал виконт. — Она, наверное, решила не сдаваться и выведать все обо мне у моего слуги». Впрочем, такой пристальный интерес к его персоне со стороны Лиззи не мог не льстить Дейву.

Скрестив руки на груди, он прислонился к дверному косяку, и на его губах заиграла саркастическая улыбка. Он невольно отметил, что Лиззи уже успела переодеться в серое муслиновое платье. «Хорошо хоть не додумалась надеть свой идиотский чепец», — подумал виконт.

Облокотившись на край высокого чана, Лиззи как завороженная слушала рассказы о приключениях Девлина в дальних краях, в то время как Бен, делясь с ней впечатлениями о дальних странствиях, одновременно колдовал над пятнами, оставшимися на нарядном платье девушки. Странно, подумал Дейв: его слуга редко рассказывал кому бы то ни было о своей жизни в Америке, и то, что он заговорил об этом сейчас, свидетельствовало о его полном доверии к Лиззи.

— Моя мама была повитухой на плантации, — продолжал свое повествование Бен, — и пользовалась всеобщим уважением, а я с раннего детства служил камердинером у сына нашего хозяина. Со мной очень хорошо обращались, и я тоже никому не доставлял неприятностей. Жена владельца плантации научила меня читать и писать. Вы, наверное, знаете, что большинство чернокожих — неграмотные люди, а тем из них, кто многое знает и умеет, приходится это скрывать…

Лиззи с сочувствием посмотрела на Бена.

— Женщины в нашем обществе обречены на то же самое, — огорченно заметила она.

— Да, вы совершенно правы, — охотно согласился Бен. Когда он говорил о своем прошлом, у него появлялся легкий американский акцент. — Мама научила меня разбираться в целебных травах, лечить раны, и эти навыки мне очень пригодились. Лорд Стратмор обладает настоящим талантом попадать в разные неприятные истории, которые часто заканчиваются ссадинами и травмами.

Лиззи засмеялась, и Дейв с недовольным видом приподнял бровь.

— Однажды летом, в сильную грозу, на плантации возник пожар из-за молнии; весь урожай сгорел, и наш хозяин разорился. Вскоре он заявил, что вынужден продать нас всех, и тогда для меня наступили тяжелые дни, мисс Лиззи. — Бен покачал головой. Даже теперь, спустя десятилетие, боль и горечь переполняли его сердце при воспоминании о прошлых страданиях. — Супругов безжалостно разлучали, у матерей забирали детей. Верхом нашего унижения стало то, что нас выставили на продажу на аукционе рабов в Чарлстоне.

— Какой ужас! — ахнула Лиззи.

— Ночь накануне аукциона мы провели в одной камере с беднягами, только что привезенными из Африки. Это был 1806 год, и мы столкнулись с последней партией законно привезенных рабов. После этого ввоз живого товара в Америку был запрещен, но, держу пари, этот ужасный бизнес процветает до сих пор. Наши бедные соплеменники — мужчины, женщины, дети — только что сошли на берег с корабля и были страшно напуганы. Среди них имелись больные и раненые. Мы с мамой помогали им, как могли, но они не понимали нашего языка, а мы не понимали их.

— Их тоже собирались выставить на аукцион? — Лиззи почувствовала, как ее сердце сжимается от жалости.

Бен кивнул, а затем продолжил:

— Однако все вышло иначе, мэм. Вслед за невольничьим судном в гавани Чарльстона бросил якорь корабль лорда Стратмора «Кейти Роуз» — он следовал за транспортным судном от самых берегов Вест- Индии. Двадцатидвухлетний лорд Стратмор, несмотря на свою молодость, был неустрашимым капитаном и шел напролом, особенно если его что-то выводило из себя, — а это был именно тот случай. В Карибском море виконту довелось стать свидетелем ужасного преступления.

— И что это было? — с замиранием сердца спросила Лиззи, увлеченная красочным повествованием.

Бен на минуту задумался. Не все из пережитого он мог рассказать юной наивной девушке, поэтому ему приходилось тщательно подбирать слова.

— Лорд Стратмор видел, как за борт невольничьего судна бросили закованного в кандалы человека, — продолжал он, понизив голос. — По всей видимости, у этого невольника началась лихорадка, и команда испугалась, что эпидемия распространится по всему судну. Девлин и его матросы пытались спасти несчастного, но не успели, он быстро пошел ко дну. Тогда виконт пришел в ярость и решил преследовать невольничье судно. Он хотел спасти несчастных рабов, томящихся в его трюме.

Лиззи слушала, затаив дыхание.

— Той ночью, — продолжал Бен, — под покровом темноты Девлин с дюжиной своих матросов напал на охраняемый склад аукциона, где держали рабов, и освободил около сорока невольников. Сначала мы не поняли, что происходит: думали, в наши камеры ворвались пираты…

— Это неудивительно, — заметила Лиззи. — Виконта с серьгой в ухе легко принять за пирата.

Дейв, все это время внимательно слушавший повествование слуги, усмехнулся.

— Нас посадили в шлюпки и отвезли на борт «Кейти Роуз», а потом доставили на север, где до нас уже не могли добраться торговцы живым товаром. Одним словом, наши страхи не оправдались, нас не стали продавать, а отпустили с Богом. Мы с мамой оказались в Филадельфии и поселились в общине чернокожих американцев. Законы о рабстве в Пенсильвании менее суровы, чем в других штатах. Лорд Стратмор дал нам денег, чтобы мы могли устроиться на новом месте, и так мы стали свободными людьми.

— Какой благородный поступок, — прошептала Лиззи. — Лорд Стратмор вел себя как настоящий герой.

— Да, мэм, вы правы. — Бен кивнул.

Дейву было приятно восхищение Лиззи, он даже немного смутился. Впрочем, ему казалось, что на его месте так поступил бы любой порядочный человек. Он знал, что такое утрата семьи, и ощущал боль Бена, который мог потерять мать, сестер и братьев, как свою собственную.

— -Лорд Стратмор спас всем нам жизнь, — продолжал Бен. — Вот почему моя матушка сказала: «Беннетт, сынок, эта плантация слишком мала для тебя. Теперь ты свободный человек — не зря же тебе дали фамилию Фримен, — и ты можешь ехать куда хочешь. Отправляйся в путь вместе с этим сумасшедшим англичанином и посмотри мир». Так я и сделал. — Заметив, что Лиззи улыбнулась, он продолжил: — Сначала мы бродили по девственным лесам штата Пенсильвания, а потом забрались в горы, где в районе высокогорных озер обитали племена ирокезов. К югу от них жили индейцы чероки, а в Аппалачских горах Дейв сразился с горным львом, который выслеживал нас несколько дней, готовясь неожиданно напасть. О, если бы вы только видели этот бой!

— Расскажите, пожалуйста, о дикарях, мистер Фримен, — попросила Лиззи. — Вы, верно, видели эти племена.

— Видел? — Бен усмехнулся. — Да мы жили в племени чероки! Когда мы добрались до Камберлендского перевала, оказалось, что он завален снегом, и нам пришлось зазимовать в горах. Мы бы непременно замерзли или умерли с голоду, если бы индейцы не помогли нам. Это очень добрый и отзывчивый народ. Вряд ли индейцев можно назвать дикарями… хотя, конечно, они бывают жестоки во время набегов. Впрочем, эти рассказы не для девичьих ушей.

— О Боже, мистер Фримен, неужели вы участвовали в индейских набегах? — Лиззи не могла поверить своим ушам.

— Нет, мэм, я не участвовал, а вот лорд Стратмор однажды…

Дейв громко кашлянул, и Бен, увидев своего господина, смутился.

— Добрый вечер, сэр. — Он слегка втянул голову в плечи. — Я вот тут помогаю мисс Лиззи вывести пятна с платья. Этот кот — настоящий дьявол.

— Ты прав, — холодно отчеканил Дейв. — Я явился за вами, мисс Карлайл.

— За мной, милорд? Что вам угодно?