– А попозже нельзя? – спросила Матильда. – Чего в такую рань переться?

– Как чего? Завтра же пятница.

– Ну и что?

– А то, что завтра часов с пяти вся жизнь в стране замирает до субботнего вечера. Ты с луны, что ли, свалилась?

– Я совсем забыла. Неужели даже автобусы не ходят?

– Нет. Только такси и кое-где широтки.

– Что?

– Маршрутки так здесь называются. Поэтому поедем утром. Встретитесь со своими дружками, хорошо, нет, погуляем там. Свожу вас в пардесы.

– Куда?

– Пардесы – это цитрусовые плантации. Означает – рай, парадиз.

– И там можно будет съесть апельсин прямо с дерева? – восторженно воскликнула Мотька.

– Ясное дело!

– Вот здорово! А на субботу какие планы?

– Кажется, мать хотела свозить вас в Ариэль.

– А мы успеем к семи тридцати назад? – забеспокоилась я.

– Сто раз! Там, в Ариэле, особенно делать нечего, ну, погуляете по камням, и дело с концом.

– А может, и не стоит туда ездить?

– Ну почему, дорога красивая, и вообще… Ладно, бабы, идите спать.

От Тель-Авива до Реховота 22 километра. Дорога, правда, не слишком интересная. Один современный город плавно перетекает в другой, не зная и не поймешь, то ли это еще Бат-Ям, то ли уже Холон. Хорошо все-таки, что с нами Володька, который чувствует себя здесь как рыба в воде.

Наконец мы сошли с автобуса на центральной улице Реховота. Городок очень симпатичный, оживленный.

– Так, теперь надо разобраться, куда идти.

Володька подошел к пожилому мужчине, довольно долго беседовал с ним на иврите, тот что-то объяснял ему, размахивая руками, а Володька только вежливо кивал. Мы с Мотькой тем временем глазели по сторонам.

– Порядок, бабы! Тут ходу минут десять.

Мы двинулись вверх по красивой, довольно широкой улице, однако видно было, что впереди она сужается. И вдруг мы с Матильдой остановились как вкопанные возле цветочного магазина.

– Матильда, какие же мы дуры! Что же мы, с пустыми руками к ним явимся? Надо хоть цветов купить!

– Твоя правда! – согласилась Матильда.

– Девочки, чего бы вы хотели? – обратилась к нам на чистейшем русском языке хозяйка всей этой красоты.

– Да нам бы букет… – начала Матильда.

– Выбирайте, – улыбнулась хозяйка, – а если ничего не подойдет, мы по вашему вкусу букет составим.

– Да нет, что вы! – смущенно забормотали мы.

В результате мы купили букет из мелких светло-красных роз в окружении целого облака каких-то белых веточек, похожих на кружева.

– Ну что, бабы, теперь вы успокоились?

– Вполне.

Но это было далеко не так. Наоборот, по мере приближения к дому Фельдманов волнение наше нарастало. Еще бы! Мы ведь были совсем детьми, когда расстались. Узнаем ли мы Муру и Шуру? Узнают ли они нас? Будут ли дома? Удастся ли наш сюрприз?

Дом, где они жили, оказался очень красивым, не чета нашему, тель-авивскому. Мы поднялись на лифте на шестой этаж. Вот она, их квартира. Сейчас Володька позвонит и…

Володька позвонил. Мы встали за его спиной. Дверь открылась. На пороге стояла Мария Валерьевна, мама Муры и Шуры.

– Добрый день! – вежливо сказал Володька. – Я Володя Берлин, я вчера вам звонил…

Но Мария Валерьевна, казалось, его не слышала. Она молча и пристально разглядывала нас.

– Ну-ка, мальчик, отойди! – вдруг потребовала она. – Боже мой! Не может быть! Мура! Шура! Скорей сюда! – Она даже за сердце схватилась. Кажется, сюрприз удался. В переднюю выскочил высоченный