может съесть пятьдесят лакхов3 холода. Вот почему мне не холодно.

Услыхал это староста, удивился еще больше и стал в уме раскидывать: «Сколько денег,— думает,— трачу я каждый год, чтобы одевать моих работников и работниц, и все равно от холода нам не избавиться — всегда он до нас добирается. Будь что будет, куплю-ка я этого пса — он будет весь холод есть, какой на нас причитается». Надумал такое и вправду говорит парню:

— Слушай, юноша, отдай мне этого пса.

— Нет, почтенный,— не соглашается парень.— Никому этого пса не отдам. Он ведь меня от холода избавляет.

— Если не хочешь мне его просто так подарить,— говорит староста,— я тебе заплачу. Все равно тебе его придется отдать. Лучше сразу скажи, что он стоит, сколько возьмешь.

— Послушай, почтенный,— отвечает парень,— если ты его у меня заберешь, мне потом будет не обобраться хлопот. Я бы тебе и сказал, сколько он стоит, и не хочется говорить. Пожалуй, если я цену назначу, ты навряд ли захочешь столько отдать.

— Ладно уж, назначай,— говорит староста.— Сколько скажешь, столько и дам.

— Что до меня, так знай, я сразу скажу последнюю це-ну,— отвечает парень.— Заплатишь — отдам пса, а нет — не отдам.

— Говори,— торопит староста.— Разве у меня чего не хватает тебе заплатить? Только это и помешало бы мне купить пса. Ну, говори.

Тогда парень сказал:

— Этот пес много стоит, почтенный,— он ведь пятьдесят лакхов холода ест — вот и цена пусть ему будет пятьдесят лакхов рупий. За столько отдам, а меньше — нет. Подходит это тебе — хорошо, а не подходит — нам говорить больше не о чем. Хочешь брать собаку, выкладывай денежки, и я ее отдам; не хочешь — будь уверен, никогда ты ее не получишь. Ну, что скажешь? А то я пойду.

— Хорошо, я возьму,— согласился староста.— Пойдем ко мне, я дома тебе заплачу. И собаку с собой веди.

Вот и вправду взял парень пса, пошел с ним к старосте и привязал его там. А староста отсчитал ему пятьдесят лакхов рупий.

Забрал парень деньги и пошел обратным путем. Приходит домой и говорит братьям:

— Ну, пора мне жену искать.

А они ему в ответ:

— Ах ты лентяй! Кто за.тебя замуж пойдет? У нас на это и денег-то нет. Ищи себе сам невесту и женись, коли хочешь.

Лентяй им и говорит:

— Эх вы, дурачье. Столько работаете, а что вы наработали, где ваши деньги? Нет их! Сколько помню, всегда вы меня корили без отдыху, лентяем ругали. Лучше пойдите высватайте мне невесту, а что до расходов на свадьбу, я их беру на себя, вам тратиться не придется.

— Послушай-ка,— спрашивают те,— ты что, денег раздобыл?

— Да, дурачье,— говорит.— Глядите, сколько. Что надо будет, за все заплачу.

Старшие братья глядят, дивятся. Как увидели столько денег, сразу стали с ним ласковые, а то ведь только и знали бранить. С этих пор ругать его совсем перестали. Подыскали ему невесту, женили и стали все вместе жить.

Ну а староста, что собаку купил, был очень рад. Пса накормил до отвала. Как стало темнеть, он и говорит работникам:

— Слушайте, такие-сякие. Возьмите этого пса с собой на гумно, привяжите его там у входа в сторожку. С утра пригоните волов и начнете молотить. Вперед собаку обведите вокруг гумна да сами всю лишнюю одежду снимите — пес весь холод съест, вы его и не почуете. Хозяин пса мне сказал, он пятьдесят лакхов холода ест. Вот я его и купил и вам говорю: начнете волов гонять, все лишнее с себя снимайте — проверим, как он холод ест.

И вправду сказать, они сделали, как им хозяин велел: повели пса с собой на гумно и, как сказано было, привязали его у входа в сторожку. Только все равно холод их вовсю донимал.

— Гляньте-ка,— говорят одни,— где же он холод ест? Как было холодно, так и осталось.

— Ну и собака, такая-сякая, слов не найти! — кричат другие.— Поддать бы ей хорошенько.

— Не надо, хозяин заругается,— говорят третьи.— Лучше ее не трогать.

Как пропели петухи, начали молотить. Тут кто-то вспомнил:

— Хозяин велел: молотить начнете, снимайте одежду и пса ведите по кругу вслед за волами. Надо попробовать, съест он холод или не съест.

Он и вправду разделся, взял пса и пошел с ним волов по кругу гонять. Холод его донимает — терпеть невозможно. Он и закричал:

— Эй вы, я устал эту собаку по кругу таскать. Идите кто-нибудь, меня подмените.

Стал другой работник водить пса, только тоже скоро устал. Третий работник повел пса — и тот тоже устал.

— Стану я эту поганую собаку таскать! — говорит.— Ну ее к черту, я весь закоченел. Вон она, ребята. Водите ее, кто хочет, а то я ее, подлую, привяжу.

— Привяжи ее, подлую,— отвечают другие.— Она, чтоб ей пропасть, холоду нисколько не ест. Чего ее зря по кругу таскать.

— Ну, я привяжу,— говорит работник.

— Кто ее знает,— ему отвечают.— Хочешь водить, так води ее сам, пока сил хватит; не хочешь — привяжи. А что до нас — мы водить не станем.

Ну, раз такой разговор, он ее, подлую, привязал опять у сторожки.

Попозже и сам богатей, что собаку купил, нежданно пришел на гумно.

— Смотрите, — говорит,— что за народ! Я вам что велел? Вокруг собаку водить. А вы ее привязали. Почему водить не хотите?

— Эта собака, такая-сякая,— ему отвечают,— мы ее нипочем не станем водить. Она, чтоб ей пропасть, холоду нисколько не ест. И чего нам ее впустую водить? Ты ее сам купил, ты ее, подлую, и води. Мы ее таскали вокруг с самых петухов, из сил выбились. Больше не потащим.

— Приведите ее,— велел хозяин.— Отвяжите и приведите ко мне. Я ее, такую-сякую, купил за пятьдесят лакхов рупий. Неужто такие деньги ни за что отдал?

Отвязали собаку, привели ее к хозяину, а он и впрямь сразу разделся и пошел волов погонять и собаку рядом ведет. Прошел два круга, а может быть три,— смотрят: он весь трясется от холода.

— Возьмите ее, поводите,— просит.

— Нет уж,— ему отвечают,— мы давно наводились, больше ее не поведем. Хочешь таскать ее по кругу, таскай сам; а нет — гони ее прочь.

Повел хозяин пса снова, ну а пес холода, конечно, не ест.

Обозлился хозяин и тут же посередине гумна, прямо на разложенном рисе, как примется пса лупить. Бил хозяин без жалости, куда попало. Пес выл, визжал, весь обгадился. А хозяин знай бьет пса смертным боем. Работники помирают со смеху. На собачий вой народ с деревни сбежался. Работники им рассказывают, как дело было, те тоже над старостой потешаются. Прикончил он пса. Работники говорят:

— Ты так бил собаку, что она весь рис тут обгадила. Не станем мы собирать эту солому, сам ее убирай.

Хозяин им на это ничего не сказал. Тут и другие принялись жаловаться. Ну а солому убирать хозяину не пришлось, работники сами убрали.

На том и сказка кончается. Вот и все.

Давным-давно, говорят, это случилось. Один сантал на празднике Сохрэ 1 так напился пива, что свалился без памяти на пустой улице, прямо у себя под забором. А за полночь по улице ехал на слоне