— И вообще чудовище. А завтракать надо идти через улицу?
— Представь себе!
Выйти на залитую солнцем набережную было так приятно! Шедшая навстречу пожилая женщина улыбнулась им. И проехавший на велосипеде парень приветственно поднял руку.
— Чего это они? — удивилась Варя.
— Сразу видно, что мы молодожены!
— О, как тут красиво! — воскликнула Варя, войдя в небольшой, обставленный в старинном духе зал, где завтракали постояльцы отеля. — Так и кажется, что сейчас появится Феликс Круль.
— Обалдеть! — блаженно улыбнулся Стас. — Моя жена знает Томаса Манна!
— Похоже, только твоя четвертая жена?
— Это точно! Кстати, к Томасу Манну меня приохотил один из Стэллиных любовников. А вот и Круль!
К ним подошел очень красивый молодой человек и предложил приготовить омлет.
— Два! — немедленно распорядился Стас. — С сыром и петрушкой!
— Я не хочу омлет! — подала голос Варя.
— Ерунда, тебе надо хорошо поесть!
— Здесь еды и без омлета хватит!
— Не спорь, здесь вкусно его готовят, а в крайнем случае я съем два!
Варя хотела было встать и выбрать себе что-то, но Стас распорядился:
— Сиди, я сам все принесу!
Ей не хотелось с ним спорить. Смешной какой, так любит командовать!
— Вот смотри, тут семга, ты же любишь, сыры на выбор, ветчина. И булочки эти просто прелесть! А еще там есть фрукты, но это потом. Я сделаю тебе бутерброд?
— Стас, а ты не думал стать режиссером?
Он удивленно поднял на нее глаза.
— Ты же все время выстраиваешь мизансцены! Командуешь, играешь во что-то. И эти пуловеры…
— Тебе не нравится?
— Я люблю тебя как последняя идиотка, но мне не нравится, когда я не могу сама решить, есть мне омлет или не есть!
Он смотрел на нее с недоумением и детской обидой в глазах.
— Но я же о тебе забочусь… Извини, меня иногда и вправду заносит. Больше не буду, честное слово!
Когда они вышли из гостиницы, подул холодный ветер. Варя поежилась. Наверное, лучше было бы провести эту неделю где-нибудь у теплого моря, мелькнула крамольная мысль. Но Стас тут же, словно фокусник, вытащил из кармана тонкий красный шерстяной шарф и заботливо повязал Варе на шею.
— Так лучше?
— До чего же ты предусмотрительный! — растрогалась она.
— А я с детства усвоил: в Амстердаме теплый шарф — главная вещь!
И действительно, она быстро согрелась.
Они долго бродили вдоль каналов, пили кофе на площади Дамм, Стас рассказывал что-то об истории города, но Варя почти не вслушивалась, она просто наслаждалась звуками его голоса и тем, каким счастливым он выглядит здесь, где никто его не знает, каким раскрепощенным! Ему кто-то позвонил.
— Привет, родная! Да, вот вожу Варежку по городу, она, кажется, в восторге. Скажи, ты с нами пообедаешь? Вот и славно! Безумно хочу тебя видеть! Договорились! Обнимаю! Варежка, тебе привет! Мы попозже зайдем за ней, поглядишь, как живут настоящие голландцы. Зимой ее в ресторан не вытащишь, а сейчас удалось.
— Почему?
— Она курит как паровоз, а в ресторанах тут нигде нельзя курить, летом же можно сидеть на воздухе. Кстати, пока суд да дело, пошли, угощу тебя знаменитой селедкой, а то пока еще доберемся до ресторана. Пошли, пошли, тут недалеко, на Сингле, самая лучшая селедка в Амстердаме, ее продает такой классный старик! Ты, между прочим, знаешь, как надо есть селедку?
Он буквально тащил ее, а она и не сопротивлялась, бесполезно! Есть не хотелось, но не спорить же с ним из-за пустяков! У него так горят глаза, ему так хочется поделиться с ней своей радостью свидания с любимым городом…
— А вот и мой старик! Все на месте, как хорошо! — И он заговорил с продавцом по-голландски.
Старик, оживленно беседуя с ним, разрезал вдоль две белые булки, вложил в каждую по маленькой очищенной селедке, присыпал нарезанным репчатым луком, из громадной, литров на десять, стеклянной банки достал тонкие кружочки маринованных огурцов, добавил к селедке, завернул каждую булку в тонкую бумажку и подал Стасу. Тот вручил одну булку Варе с комичной торжественностью:
— Ешь, любимая!
Селедка с маринованными огурцами? — с сомнением подумала Варя, которая к тому же терпеть не могла есть вот так, на ходу, практически посреди улицы. Но не разочаровывать же любимого мужчину!
— Господи, как вкусно! — простонала она с полным ртом. Селедка была почти не соленая, лук и маринованные сладковатые огурцы придавали ей невероятную пикантность.
Стас отвел Варю в сторонку, вытащил из кармана маленький деревянный бочонок, вроде тех, какими играют в лото, и посыпал чем-то селедку.
— Что это? — удивилась Варя.
— Соль! Ты же знаешь, я все досаливаю, а в Амстердам без своей солонки не езжу.
— Ну ты даешь!
— Только не говори Стэлле, она будет ругаться! Ну, понравилось?
— Не то слово!
— Еще хочешь?
— Нет!
— Уверена?
— На все сто! Ты же завтра опять меня сюда потащишь?
— Это факт, — засмеялся он. — Варежка, мне так хорошо, несмотря на то, что меня душит ревность.
— Ревность? — ахнула Варя. — К кому?
— Ко всем! Ты сейчас такая… все мужики шеи сворачивают!
— Стас, не выдумывай!
— Ничего я не выдумываю, а вон тому типу я набью морду немедленно, вот только селедку доем! Наглая рожа, надо ж как пялится!
— Стас!
— Посмотри сама!
Варя глянула в том направлении, куда указывал Стас. Неподалеку, опершись спиной на перила моста, стоял мужчина и не сводил с нее глаз. Эмми! Вот так встреча!
— Барбара! — шагнул он к ней.
— Ты его знаешь?
— Конечно! И не вздумай лезть в драку! Чюс, Эмми! Вот, познакомься, это мой муж, знаменитый русский артист!
— Эммерих Брандт!
— Стас Симбирцев!
Они обменялись рукопожатием и оценивающими взглядами.
— Вы говорите по-немецки? — осведомился Эмми.
— Только по-английски!
Эммерих перешел на английский.
— Поздравляю вас, вам повезло, такая очаровательная жена! Мы с Барбарой давние друзья.
