любимые конфеты и привезенные из Москвы сушки с маком.
— Ну что, Варюша? Любовь?
— Да, мама. Даже не думала, что я на такое способна.
— Знаешь, я тут попыталась показать Никите фильмы с ним… Мне-то он очень нравится. А вот Никита как что-то почуял. Сказал: не хочу я смотреть на этого дядьку. Он мне не нравится! И все тут!
— Мама, как такое возможно? Стас самый обаятельный… такой мужественный, мальчишки должны с ума по нему сходить!
— И тем не менее! Может, я напрасно это сделала? Может, непосредственное знакомство было бы лучше?
— Да я просто уверена, что, когда Ник увидит Стаса, а главное, поговорит с ним, все будет отлично! Стас чудесно умеет общаться с детьми.
— Варька, я никогда тебя такой влюбленной не видела! Ты так похорошела, хоть вид и замученный. Устала?
— Есть немножко! Но я тут отосплюсь… Мама, ты действительно ни за что не хочешь в Москву, на нашу свадьбу, хотя свадьбы как таковой…
— Варя, ты совсем отупела? Я уж сто раз говорила — ноги моей в Москве не будет! Скажи лучше, что с Эммерихом?
— А что с Эммерихом? Да ничего!
— А мне жаль! Он тебе в сто раз больше подходит!
— Мама, не подходит он мне! Совершенно! И, по-моему, он догадался, что я кого-то встретила. Мы первое время еще общались, а потом все сошло на нет, как-то само по себе.
— Дело твое, но я, честно говоря, не верю в долгие отношения с таким человеком.
— Он самый лучший из всех, кого я знаю! Самый талантливый, добрый, заботливый… Вот представь себе, я поздно возвращаюсь со съемок, даже если его нет дома, меня все равно ждет ужин. Он чудесно готовит… Он все умеет… У нас кран потек, он сам починил…
— Подозрительно!
— Почему?
— Слишком идеальный вариант. Так не бывает! Боюсь, там еще такие черти в этом омуте водятся! И тебя ничего не настораживает, не смущает?
— Только одно.
— И что же это?
— Он не любит, чтобы в дом приходили чужие люди. И даже свои. Он очень старательно оберегает свое личное пространство.
— От тебя тоже?
— Нет. От меня нет.
— Что ж, его можно понять. При такой популярности и узнаваемости…
— Да, это тяжело. Мы как-то заехали поужинать в скромный тихий ресторанчик. Так его немедленно узнали, стали приглашать выпить, да так настойчиво, по-хамски… В результате мы оттуда просто удрали. Заехали в ночной супермаркет, он сидел в машине, а я пошла в магазин.
— А скоро и тебя станут узнавать… Тогда что?
— А мне этого хочется, мама! Пока еще хочется! А вот с Димой Бурмистровым мы как-то ужинали, ничего, все было спокойно.
— Ну, это не удивительно. Бурмистров играет другие роли. Симбирцев он такой, что называется, свой парень. А Бурмистров нет.
— Да, ты права, мамочка!
— Ну, а теперь расскажи толком, как у вас все сладилось со Стасом?
Стас летел из Одессы, где снимался в военном сериале. Хорошенькая стюардесса зазывно ему улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Но просто из вежливости. А ведь раньше я бы на нее отреагировал… Люблю таких синеглазеньких… Смешно, Варежка женщина совершенно не моего типа. Но как же тоскливо думать, что приду в пустую квартиру… А она там, может, встречается с каким-нибудь немцем, с ненавистью подумал он. И тут же одернул себя — чушь собачья! Она там с сыном. И ведь сына она любит больше, чем меня. Но это только естественно. Она же не урод… Он маленький, он в ней нуждается… А я? Я тоже в ней нуждаюсь. Как там у Цветаевой: «У кого-то надоба смертная во мне…» У меня смертная надоба в ней! Как она улыбается, как смешно морщит нос, когда видит что-то вкусное… и как она странно ненавязчива. Ни разу даже не спросила, люблю ли я ее. Ненавижу этот вопрос, но она ведь не знает, что я его ненавижу! Какое счастье, что я ее встретил!
Как только самолет приземлился в Шереметьеве, он включил мобильник и позвонил матери. Трубку взял отец.
— Стасик? Ты где?
— Пап, ты дома?
— Дома, а что?
— А мама?
— И мама. Ты хочешь заехать?
— Хочу! Я только прилетел из Одессы. А Варежки нет.
— Ждем!
— Стас приедет? — спросила Марина Георгиевна.
— Ну да! Варежки, видите ли, нет.
— Она к сыну уехала.
— Смешно, ей-богу, здоровенный мужик, а попал в рабскую зависимость к какой-то очередной актрисуле!
— Илья, что ты кипятишься? Он просто любит эту женщину. И она его, кстати, тоже! А ворчишь ты потому, что я без Стаса обеда тебе не дам! И ты это понимаешь. Если совсем уж невтерпеж, съешь вот морковку.
— Я что, заяц? — возмутился Илья Геннадьевич. Но морковку все-таки взял. — Вот скажи мне, Мариша, у нас же большая квартира, почему им надо жить на съемной, платить большие деньги, когда здесь они были бы на всем готовом, хоть ели бы почеловечески, я этого не понимаю!
— Илюш, мы уже сто раз об этом говорили! Не нужно этого. Пусть сами живут! У них любовь, им никто другой не нужен, разве не ясно? Да и мне ни к чему вторая хозяйка. Успокойся, все правильно.
— Понимаешь, я боюсь, что из этого скоропалительного брака опять ни черта не выйдет. Ну что за идея — свадебный завтрак в присутствии только Шилевичей?
— По-моему прекрасно! Не надо тратить сумасшедшие деньги на кучу ненужных людей, которые перепьются, а то и передерутся… А завтрак — это очень изящно. А потом они улетят.
— Куда, интересно?
— Пока еще не знаю.
— Ну вот, все по секрету, даже от родителей!
— Ну скажи мне, какая тебе-то разница, куда они полетят? Уверена, что куда-нибудь в хорошее место, где ни одна душа не знает Стаса. В хороший отель, Стас любит комфорт.
— Ну да, поэтому из любви к комфорту он весь ломаный-переломаный! Любил бы комфорт, соглашался бы на каскадеров!
— Илюша, ты просто старый ворчун! Скорее всего, у тебя что-то на работе не ладится, да?
— Да так, ерунда, рабочие моменты. А вообще, дай мне еще морковку!
Каждую свободную минутку Варя проводила с сыном. Ее так и подмывало рассказать ему о Стасе, но каждый раз что-то останавливало. Боюсь я, что ли? Она повезла Никиту на теннис. И пока он занимался с тренером, она сидела на лавочке. Ей кто-то позвонил. Номер не определился.
— Алло!
— Привет, подруга!
— Дима? Ты? — вдруг страшно перепугалась она. — Что-то со Стасом?
