разразившемся после их бегства.

— Ничего себе…

— Мегажуть!

— Но я, честно говоря, рада, он такой противный, этот Макс!

— Мне он поначалу даже глянулся, но все-таки мразность из него перла… Мегапротивный тип!

— Варь, Семен Романыч зовет! — заглянула в гримерную Айгуль.

— На площадку?

— Нет, в кибинет!

Крохотную каморку режиссера Айгуль упорно и презрительно именовала «кибинетом».

— Скажи, что она будет через шесть минут! — крикнула Лиза.

— Доложу!

— Мой папаша, когда звал нас с братишкой, чтобы отругать или, бывало, всыпать, называл это «на правёж». Вот и Романыч тебя небось «на правёж» вызывает.

— За что?

— А сама не понимаешь?

— Я обет безбрачия не давала!

— А свадьба-то когда?

— Не хотим мы никакой свадьбы, просто распишемся потихоньку и поедем к моим.

— А сын-то в курсе уже?

— Да никто пока не в курсе. Только маме Стаса уже позвонили. Сегодня поедем знакомиться, если не очень поздно отпустят…

— Боишься?

— Ни капельки! Стас меня в обиду не даст!

— Ты так в нем уверена?

— На все сто!

— Ой, зря! Хотя я вчера смотрела на вас, обзавидовалась. Вы классная пара! Он такой здоровенный, сильный, а ты с виду хрупкая, нежная… Как говорил незабвенный Гоцман: «Картина маслом!» Все, беги на правёж!

Семен Романович встретил ее хмурым взглядом.

— Ну и что ты натворила?

— А что я натворила?

— Ты хоть понимаешь, что за человек Стас?

— Он самый лучший человек, гениальный артист, и вообще это судьба!

— Не слишком ли много?

— Чего много?

— И я тебя нашел — судьба, и первый попавшийся мужик судьба?

— Он не первый попавшийся! Да, я раньше не верила во все это, а сейчас верю, просто судьба решила мне улыбнуться, послав сначала вас, а потом и Стаса! Семен Романович, я вообще не понимаю, разве в договоре было сказано про обет безбрачия? А если бы я просто спуталась с тем же Димой, вы тоже были бы недовольны? И я не понимаю…

— Погоди вскипать! Выслушай меня!

— Хорошо!

— Для начала сядь! Пойми, чудачка, ты же мне как дочь, а Стас человек ненадежный. Артист, правда, великолепный, а может, даже и гениальный, как ты изволила выразиться, но вот человек… У него было три жены…

— Ну и что? Меня это не смущает, почему это должно смущать вас?

— Он пьет…

— Многие пьют, но он не алкоголик… И вообще, может, он с горя пил, от непонимания, а я его понимаю, потому что люблю… И он меня понимает, потому что любит!

— Обалдеть! Когда вы успели-то? Ладно, только пообещай мне одну вещь.

— Какую?

— Что ты из-за своей неземной любви карьеру не бросишь! Не превратишься в няньку!

— Обещаю! К тому же Стасу не нужна нянька!

— Ой, мамочки, как же ты втюрилась!

— А со мной никогда еще такого не было! Я даже не думала, что способна на такое, Семен Романович, миленький, я сейчас самая счастливая женщина на свете. Сбылась моя мечта — я снимаюсь, и не у кого- нибудь, а у вас, и я встретила Стаса! Мне так хорошо, что даже страшно, — добавила она шепотом.

— С ума сойти… Но ты все же возьми себя в руки.

— Я возьму… Это просто вам я могу все сказать.

— Ладно, пора на площадку. Беги!

— А вы Стаса тоже на правёж будете вызывать?

— На правёж? Надо же! — рассмеялся Шилевич. — Нет, со Стасом это не пройдет. Все, беги!

Стаса отпустили со съемок в шесть, а Варе пришлось еще задержаться.

— Варежка, мне нужно смотаться по одному делу, а к девяти я за тобой заеду, идет?

— Идет!

— Ты молодчина, здорово играла…

— Тебе правда понравилось?

— Я никогда не вру в таких вещах. Лучше просто промолчу. Я люблю тебя.

— И я!

— У тебя хватит сил поехать к моим?

— Думаю, да… Я постараюсь.

— Она мне понравилась, Илюша! — сказала Марина Георгиевна.

— Да ничего вроде…

— Ты не заметил, как у нее глаза блестели, когда я рассказывала про маленького Стаську? Ей не было скучно. А как он с ней нежен…

— Да он со всеми своими девками был нежен!

— Тут по-другому…

— Ну, это ваши женские тонкости, я в них не разбираюсь. Настораживает, что она живет в другой стране, что там у нее сынишка… Она же будет туда рваться, а Стасу это будет больно. К тому же он хочет своего ребенка… А ей карьеру строить надо, не до младенцев…

— Ничего, успеет еще, ей только двадцать девять. Года через четыре уже сможет себе позволить…

— Ишь чего захотела! Разве продержатся они четыре года?

— Ну, если не продержатся, так и говорить не о чем! А если бы сейчас она родила, а через год они бы разбежались?

— Тоже верно! Одно хорошо, свадьбу устраивать не будут. А то в четвертый раз это было бы просто смешно!