собственника, но преступные группировки теряли целые состояния, и им приходилось делать новые заказы и успокаивать своих собственных недовольных клиентов и перекупщиков. Всем им дали знать, что утечка, стоившая им огромных убытков, произошла в Колумбии, и они были этому не рады.
Кобра с самого начала предполагал, что рано или поздно где-нибудь обязательно произойдет прокол, и он оказался прав. Это случилось в конце декабря. Солдат колумбийской армии, служащий на базе «Маламбо», находясь в увольнении, похвастался в баре, что ему довелось охранять территорию, отданную американцам. Он подробно рассказал, и это услышала его восхищенная подруга и еще один человек, который сидел за соседним столиком и внимательно следил за разговором, что янки в своей строго охраняемой зоне поднимают в воздух странный летательный аппарат. Высокие стены не позволяли наблюдать, как этот самолет заправляется горючим и обслуживается, но его можно было видеть, когда он поднимался в воздух и улетал на задание. Хотя необычный самолет взлетал и приземлялся исключительно ночью, солдату удалось рассмотреть его при лунном свете.
По его словам, самолет был похож на модель из магазина детских игрушек, двигатель с пропеллером в хвостовой части. Он поднимался в воздух без пилота, но в солдатской столовой ходили упорные слухи о том, что на нем установлены поразительные видеокамеры, способные видеть на расстоянии многих миль и проникать сквозь темноту, облака и туман.
Эти слова болтливого капрала, переданные Картелю, могли означать только одно: американцы поднимали в воздух с базы «Маламбо» БСР, следящий с воздуха за всеми кораблями, покидающими порты карибского побережья Колумбии.
Через неделю на базу «Маламбо» было совершено нападение. Для удара дон Диего задействовал не Мускула, который все еще залечивал раздробленную пулей левую руку. Он использовал свою личную армию бывших повстанцев из террористической группировки ФАРК, которой по-прежнему командовал ветеран войны в джунглях Родриго Перес.
Нападение было совершено ночью, и ударная группа, ворвавшись в ворота, направилась прямиком к американской зоне, находящейся в центре базы. Пятеро колумбийских солдат погибли у ворот, но выстрелы предупредили американских морских пехотинцев, охранявших внутреннюю цитадель, и как раз вовремя.
Нападавшие самоубийственной волной перехлестнули через высокую стену, но были перебиты все до одного при попытке проникнуть в охраняемый ангар, где размещался БСР. Двоим боевикам ФАРК все- таки удалось попасть внутрь, но перед смертью они испытали разочарование. «Мишель» находилась высоко над морем, в двухстах милях от побережья, описывая в воздухе ленивые круги и наблюдая за двумя «быстроходными штучками», которых в этот момент как раз перехватывали «морские котики» с «Чесапика».
Если не считать щербинок от пуль на железобетонных стенах, ни ангар, ни мастерские не получили никаких повреждений. Во время нападения не погибло ни одного американского морского пехотинца и всего шестеро солдат колумбийской армии. Утром на территории базы и за воротами было обнаружено больше семидесяти трупов боевиков ФАРК. В море бесследно исчезли еще два быстроходных катера, а их команды отправились в плавучую тюрьму, устроенную в носовом отсеке ниже ватерлинии. И было конфисковано еще четыре тонны чистого кокаина.
Но двадцать четыре часа спустя Кобра узнал о том, что Картелю известно про «Мишель». Однако дон Диего не знал о существовании второго БСР, взлетающего с крошечного бразильского острова.
Следуя указаниям «Сэм», майор Мендоса сбил еще четыре самолета, перевозящих кокаин. И это несмотря на то, что Картель переместил промежуточную базу, где осуществлялась дозаправка горючим перед трансатлантическим перелетом, с ранчо Боавишта в другое поместье, спрятанное в еще более безлюдных лесах. А четверых членов команды наземного обслуживания, работавших на Боавиште, заподозренных в том, что именно они выдавали информацию о вылетающих с аэродрома самолетах, подверг долгим мучительным пыткам Животное вместе со своими подручными.
В конце месяца один бразильский банкир, проводивший выходные на острове Фернанду-ди-Норонья, в разговоре по сотовому телефону рассказал своему брату в Рио-де-Жанейро о странном американском игрушечном самолетике, взлетающем с дальней взлетно-посадочной полосы местного аэропорта. Через два дня появилась восторженная статья в утренней газете «Глобо», и о существовании второго БСР также стало известно.
Но остров, затерявшийся посреди океана, находился вне досягаемости даже боевиков ФАРК дона Диего; оборона базы «Маламбо» была усилена, и оба «Глобальных ястреба» продолжали полеты. В соседней Венесуэле ультралевый президент Уго Чавес, который, несмотря на грозные заявления, позволил северным районам своей страны стать одним из главных пунктов отправки кокаина, бушевал от ярости, но был не в силах что-либо предпринять.
Решив, что над Гвинеей-Бисау нависло проклятие, летчики, готовые совершать трансатлантические перелеты, потребовали, чтобы их отправляли в другие места. Четыре самолета, сбитые в декабре, направлялись в Гвинею, Либерию и Сьерра-Леоне, где им предстояло сбросить груз с воздуха, на малой высоте, ждущим в море рыбацким шхунам. Это не помогло, потому что ни один из четырех так и не прибыл к месту назначения.
После того как перенос аэродрома дозаправки с ранчо Боавишта в другое место и переключение на другие направления не дали результатов, поток летчиков, готовых пересекать Атлантику, просто иссяк, и неважно, какие за это предлагались деньги. Трансатлантические перелеты получили у колумбийских и венесуэльских летчиков название «los vuelos da la muerte» — полеты смерти.
Следователям, работающим в Европе, от Эберхардта Мильха стало известно о кодовом знаке из нанесенных по шаблону концентрических окружностей с мальтийским крестом посредине, которым отмечались определенные контейнеры. Эти контейнеры были прослежены обратно до порта Парамарибо, столицы Суринама, а оттуда в глубь страны до банановой плантации, исходной точки. С американской финансовой и технической помощью местные правоохранительные органы совершили рейд и закрыли подпольное производство.
Объятый паникой Альфредо Суарес, стремясь обрадовать дона Диего, вдруг обратил внимание на то, что в Тихом океане корабли с кокаином не перехватывались, а поскольку Колумбия выходит побережьем на оба океана, Суарес перенаправил значительную часть потока наркотиков с Карибского моря на западный маршрут.
«Мишель» это обнаружила, заметив сухогруз, хранящийся в базе данных, один из стремительно сокращающегося списка Кортеса, который направлялся на север вдоль западного побережья Панамы. Перехватывать его было уже слишком поздно, но «Мишель» проследила за ним обратно до Тумако, порта на тихоокеанском побережье Колумбии.
В середине декабря дон Диего Эстебан согласился принять посланников самых крупных и, следовательно, самых надежных европейских клиентов Картеля. Он крайне редко встречался лично с кем бы то ни было за исключением узкого круга соотечественников-колумбийцев, но глава службы сбыта Хосе- Мария Ларго, ответственный за связь с клиентами по всему миру, уговорил его сделать исключение.
Были приняты беспрецедентные меры безопасности, призванные обеспечить то, что двое европейцев, какими бы важными шишками они ни были, не догадались, в каком из своих поместий их принимает дон Диего. Никаких языковых проблем не возникло: оба гостя были испанцами, и оба были из Галисии.
Эта терзаемая постоянными штормами провинция на северо-западе Испании уже давно стала главными воротами, через которые кокаин попадал в старушку Европу. Галисия имела давнюю традицию растить бесстрашных моряков, готовых выходить в океан, каким бы бурным он ни был. Говорят, что в жилах тех, кто живет в сотне рыбацких деревушек на диком побережье между Ферролом и Виго, изрезанным тысячью бухт, вместо крови течет соленая морская вода.
Другой традицией является дерзкая храбрость в отношении нежелательного внимания таможенных и акцизных чиновников. Контрабандисты издавна выставлялись в романтическом свете, однако нет ничего забавного в той безжалостности, с какой контрабандисты сражаются с представителями властей и карают предателей.
На протяжении многих лет в кокаиновой индустрии Галисии главенствующее место занимали две группировки — «Чарлины» и «Псы». Бывшие союзники, они в девяностых крупно поссорились, после чего
