Хилл нахмурился:
— Я должен задать вам тот же вопрос. Наверное, вы ошиблись номером.
Офицер МИ-5 прочёл текст записки, найденной в рюкзаке аквалангиста. Объяснение пассажира из Малайзии показалось ему правдоподобным. В таком случае…
— С вами говорят из Хитроу. Терминал номер три. Служба внутренней безопасности. Мы задержали человека, прибывшего рейсом из Куала-Лумпура. В кармашке рюкзака с подводным снаряжением найдена написанная от руки записка. Слово «Лом» вам что-нибудь говорит?
Для Стива Хилла это сообщение было равнозначно удару в солнечное сплетение. Никто ничего не перепутал. И номер набрали правильно. Он представился, назвав службу и свою должность, и попросил задержать обоих пассажиров до его прибытия. Через пять минут служебный автомобиль выехал из подземного гаража, пересёк Воксхолл-Бридж и свернул на Кромвель-роуд, идущую в направлении к Хитроу.
Потеряв целое утро, аквалангисты уже не считали себя счастливчиками. Впрочем, после продолжавшегося час допроса Стив Хилл уверился в том, что задержанные всё же не являются курьерами криминальной организации. Угостив парней полноценным завтраком из служебной столовой, он попросил их напрячь мозги и постараться вспомнить, кто мог сунуть записку в боковой карман рюкзака.
Приятели перебрали всех, кого встретили на пути от отеля, где они укладывали вещи, до аэропорта. Наконец один сказал:
— Послушай, Марк, помнишь того похожего на араба парня, который помог перенести вещи на тротуар, когда мы выгружались из такси?
— Что за парень? — спросил Хилл.
Вместе они составили примерное описание. Чёрные волосы и чёрная коротко подстриженная борода. Тёмные глаза. Смуглая кожа. Около сорока пяти. Подтянутый. Тёмный костюм. У Хилла уже было описание, полученное от портного и парикмахера в Рас-эль-Хайме. Сомнений не осталось — Лом. Стив Хилл от души поблагодарил аквалангистов и сказал, что домой в Эссекс их отвезут на машине.
Потом он позвонил Гордону Филлипсу на базу Эдзель и Мареку Гуминни в Вашингтон. Каждому Хилл прочёл текст записки. Он был короток:
ЕСЛИ ВЫ ЛЮБИТЕ СВОЮ СТРАНУ, ПО ПРИЕЗДЕ ДОМОЙ ПОЗВОНИТЕ ПО ТЕЛЕФОНУ ХХХХХХХХХ. ПЕРЕДАЙТЕ: ЛОМ ГОВОРИТ, ЭТО БУДЕТ КАКОЙ-ТО КОРАБЛЬ.
— Отложите всё остальное, — приказал он Филлипсу. — Обшарьте весь мир, но найдите пропавший корабль.
Как и капитан «Звезды Явы» Херрман, Лайам Маккендрик передал вахту помощнику только после того, как совершил несколько сложных манёвров и провёл судно через пролив между островами Джоло и Тавитави. Впереди лежало море Сулавеси, и «Графиня Ричмондская» уже взяла курс на юг, к Макасарскому проливу.
В экипаже было шесть человек: пять индийцев из Кералы, все христиане, люди преданные и знающие дело, и помощник, уроженец Гибралтара. Капитан уже сдал вахту и спустился в каюту, когда из-за кормы выскочили два быстроходных катера. Как и в случае со «Звездой Явы», у команды не было ни малейшего шанса. Считаные секунды понадобились бандитам, чтобы перебраться через поручни и добежать до мостика. Возглавлявший нападение Лампонг неспешно следовал за ними.
На сей раз обошлись без притворств и церемоний. Задача перед пиратами стояла простая: сделать так, чтобы «Графиня Ричмондская» исчезла навсегда вместе с командой. Её ценный груз, ради которого, собственно, судно и проделало путь в полмира, должен был пойти на дно вместе с кораблём. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь.
Матросов согнали к гакаборту и расстреляли из автоматов. Тела упали в воду. Пираты даже не стали привязывать к ним грузы — Лампонг знал, что здешние воды кишат акулами.
С Маккендриком расправились в последнюю очередь, и взбешённый капитан ещё успел выплеснуть гнев на своих убийц и обозвать их предводителя грязной свиньёй. Оскорбление пришлось мусульманскому фанатику не по вкусу, поэтому он сделал так, чтобы британец отправился в море ещё живым.
Подручные Абу Сайяфа затопили немало судов и знали, как открыть кингстоны. Едва только кильсон начал заполняться водой, они вернулись на катера и отплыли от тонущего корабля на несколько кабельтовых. «Графиня Ричмондская» медленно осела на корму, задрала нос и бесшумно ушла под воду, чтобы встать на вечный причал на дне моря Сулавеси. Пираты же развернулись и устремились на базу.
Для группы, собравшейся в бараке на берегу затерянного в филиппинских джунглях залива, сигналом к началу путешествия стал ещё один короткий звонок находящегося в море Лампонга по спутниковому телефону. Один за другим люди спустились по ступенькам к пришвартованному у причала теплоходу. Оглянувшись на тех, кто остался, Мартин вдруг понял, что они не только не испытывают облегчения, но, наоборот, глубоко завидуют отправляющимся на смерть.
За годы карьеры в спецслужбах ему ни разу не доводилось видеть бомбиста-самоубийцу до исполнения теракта. Теперь он не только находился среди смертников, но и сам стал одним из них.
В замке Форбса, готовясь к операции, Мартин много читал о том, что фанатики-террористы абсолютно непоколебимо уверены в том, что идут на святое дело, что оно одобрено самим Аллахом, что душа их гарантированно перенесётся в рай и что все это перевешивает любовь к жизни.
Он понял и то, что ненависть внушается «шахидам» вместе и параллельно с любовью к Аллаху и что одно не срабатывает без другого. Именно ненависть разъедает душу, подобно сильной кислоте, не оставляя в ней простых человеческих чувств. И сейчас Мартин был окружён ею.
Он видел ненависть в лицах бандитов Абу Сайяфа, радующихся каждому случаю убить «неверного»; он ощущал её в сердцах арабов, молящих Аллаха дать им возможность уничтожить как можно больше христиан, евреев и «плохих» собратьев по вере; он задыхался от ненависти, исходящей от Аль-Хаттаба и Лампонга, вынужденных таить её в себе и жить среди врагов.
Пока теплоход медленно тащился по заливу под нависающими кронами деревьев, Мартин незаметно изучал своих спутников. Все они разделяли эту ненависть и фанатизм. Все считали себя особо отмеченными самим Аллахом, Истинно Верующими.
Мартин уже не сомневался, что ни один из них не знает, в чём именно будет заключаться жертва, какая цель определена для атаки и куда они держат путь.
Они знали только то, что предложили себя для смерти, что их дар принят и что они удостоены высокой чести нанести Большому Сатане такой удар, о котором будут говорить ещё сто лет. Подобно пророку, они готовились к великому путешествию на небеса, путешествию, названному Аль-Исра.
Залив разделился на два рукава. Пыхтящий теплоходик вошёл в более широкий, и вскоре за ближайшим поворотом возникло стоящее на якоре судно. Развёрнутое носом в сторону моря, оно, судя по всему, было готово к отплытию. Грузовую площадку на палубе занимали шесть стальных морских контейнеров. Белые буквы на корме складывались в название — «Графиня Ричмондская».
В какой-то момент Мартин подумал, что, может быть, стоит рискнуть и попытаться сбежать в джунгли. В своё время, проходя подготовку в САС, он провёл шесть недель в тропических лесах Белиза.
Мысль мелькнула и ушла. Без компаса и мачете не пройти и мили, а преследователи не дадут и часа. И что потом? Долгие дни пыток и неминуемое разоблачение.
Нет, побег сейчас ничего не даст. Надо ждать, и время рано или поздно предоставит другую возможность.
Или не предоставит.
Один за другим поднялись они по трапу на палубу грузовоза: инженер, штурман, радист — все индонезийцы; инженер-химик и фотограф — оба арабы; пакистанец с акцентом северянина-британца — на случай, если кто-то пожелает поговорить с «Графиней Ричмондской» на английском; афганец — второй рулевой. В Шотландии Мартин часами изучал лица известных подозреваемых и просмотрел тысячи фотографий, но эти были ему незнакомы. На палубе группу приветствовал человек, под командой которого
