нашли состриженные чёрные волосы. Никаких других следов живших там людей не осталось.

Соседи рассказали, что видели отъехавший фургон, но номера никто не запомнил. Фургон через некоторое время нашли; он был украден, потом брошен.

Парикмахер и портной тоже дали показания. Они ничего не скрывали, но смогли только лишь описать пятерых живших на вилле мужчин. Хаттаба спецслужбы уже знали. Сулейман, опознанный парикмахером по фотографии в полицейском досье, находился в списке подозреваемых в симпатиях к экстремистам. Двое телохранителей остались неопознанными.

Де Форест, отлично зная арабский, сосредоточился на пятом. К нему подключился и резидент СИС. Парикмахера и портного тщательно проверили. Они приехали на виллу из Аджмана, где работали уже много лет и не вызывали ни малейших подозрений.

Ни Де Форест, ни британский резидент ни о каком Афганце не слыхали; получив описание пятого, они передали его в Лондон. О паспорте тоже никто ничего не узнал, потому что Сулейман изготовил его сам. Никто не понял, почему сообщение о чернобородом привело Лондон в сильнейшее волнение. В ответ на срочный запрос они сообщили, что теперь указанный мужчина аккуратно подстрижен и, вероятно, одет в тёмный костюм-двойку.

Но больше всего Стива Хилла, Марека Гуминни и команду в Эдзеле порадовало свидетельство парикмахера.

По его словам, арабы относились к чернобородому как к почётному гостю и готовили к путешествию. По крайней мере, он был жив и здоров и, похоже, продолжал движение к цели.

Майкл Макдональд и Гордон Филлипс разделяли радость начальства, но думали уже о другом. Да, их подопечный прошёл все испытания и принят в ряды воинов джихада. Но узнал ли Мартин что-либо о «Скате» — цели всего предприятия? Куда он отправился? Сможет ли связаться с ними?

Впрочем, даже если бы они имели возможность поговорить с агентом, он бы не помог. Потому что и сам ничего не знал.

Как никто не знал о том, что «Графиня Ричмондская» уже разгружает в Сингапуре доставленные «Ягуары».

Покинувшие виллу, разумеется, ничего не знали ни о полицейской облаве, ни о том, что они сами лишь по счастливой случайности избежали ареста.

Поверни они к побережью, их, скорее всего, задержали бы в одном из шести эмиратов. Но группа направилась на восток, через гористый перешеек, к седьмому эмирату, Эль-Фуджайре, расположенному на берегу Оманского залива.

Шоссе скоро закончилось, и машина затряслась по изрытым колеями, петляющим между иссушенными солнцем коричневыми холмами Джебель-Йибира дорогам. Преодолев седловину хребта, они спустились к небольшому порту Дибба.

Между тем полиция Эль-Фуджайры, получив из Дубая полное описание подозреваемых и просьбу оказать содействие в их задержании, перекрыла ведущую в город горную дорогу. За несколько часов было остановлено несколько десятков фургонов, но ни в одном из них не обнаружили четырех разыскиваемых террористов.

Дибба не богата на достопримечательности — скопление белых домишек, на фоне которых выделяется зелёный купол мечети, маленький порт для рыбацких судёнышек да несколько катеров для заезжих аквалангистов. В стороне от порта группу ждала вытащенная на галечник алюминиевая моторка. Грузовое пространство в средней части на сей раз заполняли не коробки с сигаретами, а запасные канистры с топливом. Экипаж моторки в полном составе из двух человек прятался от солнца в тени единственной верблюжьей колючки.

Для двух местных, выполнявших обязанности телохранителей, путешествие закончилось здесь. Украденный фургон они отведут в горы и там оставят, а сами просто растворятся на тех же самых улицах, где вырос Маруан Аль-Шеххи.

Сулейман и Афганец помогли стащить лодку на воду и заняли на ней свои места. Западные одежды все ещё лежали в мешках, защищавших костюмы от брызг солёной воды.

Приняв на борт экипаж и пассажиров, судно контрабандистов неспешно двинулось вдоль побережья к крайнему мысу полуострова Мусандам.

Минут через двадцать после захода солнца рулевой приказал пассажирам держаться покрепче и включил двигатели на полную мощность. Моторка выскочила из скалистой бухточки и устремилась через Оманский залив к Ирану. Нос её задрался вверх, и Мартин решил, что они идут со скоростью не менее пятидесяти узлов. При таком ходе встреча даже с небольшой волной равнозначна столкновению с бревном. Водяные брызги били в лицо.

Не прошло и получаса, как слева по борту из темноты проступили первые редкие огоньки персидского побережья, и рулевой слегка изменил курс, направляя катер в территориальные воды Пакистана. Этим маршрутом, только в противоположном направлении, Мартин прошёл месяц назад под ленивыми парусами «Раши». Сейчас он возвращался в Гвадар со скоростью в десять раз большей.

При появлении огней города моторная лодка сбросила ход и остановилась. Мартин облегчённо вздохнул — тело ныло от напряжения. Они подняли на палубу канистры, перетащили их к корме и залили баки что называется под завязку. Где контрабандисты собираются заправляться в обратный путь, Мартин не знал.

Фейсал бен Селим рассказывал, что за одну ночь эти люди успевают не только добраться до Гвадара, но и вернуться к рассвету в Оман с новым грузом. На сей раз они, похоже, намеревались идти дальше Гвадара, а значит, плыть днём.

Восход застал их в пакистанских водах, но достаточно недалеко от берега, где моторка могла сойти за рыбацкий баркас. Впрочем, никаких признаков присутствия властей не наблюдалось. Пустынный берег проносился мимо. К полудню Мартин понял, что они, должно быть, идут в Карачи. Зачем? Об этом он мог только догадываться.

Солнце скользнуло за западный горизонт, когда моторная лодка после ещё одной дозаправки подошла к берегу в паре сотен ярдов от вонючей рыбацкой деревушки, лежащей теперь на окраине крупнейшего и быстро растущего порта Пакистана.

Возможно, Сулейману и не доводилось бывать здесь раньше, но инструкции он получил подробные и точно знал, что делать и куда идти. Мартину было известно, что разведка «Аль-Каиды» работает очень тщательно и дотошно, невзирая на время и расходы.

Найдя в деревне единственную сдающуюся внаём машину, араб быстро договорился о цене. Сам факт появления в посёлке двух чужаков, сошедших с контрабандистского судна, никого не насторожил и не удивил — в Белуджистане законы Исламабада соблюдают только глупцы.

Салон провонял рыбой и сопутствующими запахами, а двигатель при всём старании не мог выдать более сорока миль в час. Впрочем, больше не позволяли и дороги. К счастью, им удалось быстро найти шоссе и вовремя добраться до аэропорта.

Афганец, как и обязывала легенда, чувствовал себя не в своей тарелке и растерянно оглядывался по сторонам. Воздухом он путешествовал всего лишь дважды, причём оба раза на американском «Геркулесе С-130» и оба раза в кандалах. Регистрация, посадочные талоны, паспортный контроль — всё это было ему в новинку, и Сулейман с покровительственной улыбкой взял на себя обязанности гида.

В шумной, толкающейся и пихающейся человеческой массе, заполняющей главный зал международного аэропорта Карачи, араб каким-то образом отыскал кассу «Малайзиэн эйрлайнз» и купил два билета эконом-класса до Куала-Лумпура. При этом он заполнил два пространных бланка и расплатился американскими долларами.

Полет занял шесть часов плюс два часа за счёт смены часовых поясов, так что приземлились в половине девятого утра, сразу после поданного скудного завтрака. Предъявляя свой новенький паспорт гражданина Бахрейна, Мартин немного нервничал, но никаких проблем не возникло — документ был