отказаться от своего слова? Отменить помолку? За графиней дают два больших поместья с хорошо укрепленными замками. Кроме того, у нее обширные связи среди франкской знати. Будем смотреть правде в глаза, ты же все потеряла: и семью, и приданое, и связи, хотя, конечно, в этом твоей вины нет.

— Ты дал слово и теперь собираешься спать и с женой, и с наложницей. Причем мне ты клянешься в любви. А как ты будешь ложиться в постель к ней? Или ее тоже любишь?

— Ну, мужчины устроены немного иначе, чем вы! Есть такое слово «надо». Если надо, то я лягу в постель с кем угодно. Тем более что моя будущая жена достойная и благородная женщина, пусть даже и не очень красивая. В общем, ее я буду уважать, а тебя любить! Тебе лучше смириться с этим, cherie! Я дам тебе все — красивые наряды, украшения, сладкую жизнь, но в этом вопросе тебе придется уступить. И при том не забывай — возможно, ты беременна.

Лицо Шарлотты вспыхнуло багровым румянцем.

— Да, да, милая, я почти не сомневаюсь в этом. Куда ты пойдешь, с животом? Обратно в лес? Так я уже перевез тетушку Луизу с дочкой во второй свой замок Белвилль. Дал будущему мужу Селесты хорошую работу в том замке. Если я отменю свое приглашение — они просто возненавидят тебя. Да вскоре, возможно, ты окажешься еще и с младенцем на руках. Это же голодная смерть!

Шарлотта опустила голову.

— Вот видишь, выходит, я правильно сделал, что удержал тебя от необдуманного поступка. Ты должна согласиться на мое предложение, так будет лучше для нас обоих. Хорошо?

— Ничего хорошего в этом нет, — проговорила баронесса и подняла голову, — на ее изумрудных глазах заблестели слезы, — это ты во всем виноват. Я была счастлива до тебя. Ты испортил всю мою жизнь…

— Ты скоро сама поймешь, что не испортил. Что у тебя была за жизнь? Нищенское существование! Вспомни, как вас с Селестой волки чуть не сожрали! А теперь ты не будешь ни в чем нуждаться.

Шарлотта вдруг поднялась и подошла вплотную к графу. Молодая женщина взяла его за руки, приподняв на уровне груди, и посмотрела прямо в светло-голубые, льдистые глаза.

— Неужели ты этого не понимаешь, милый, — голос ее дрогнул, — или не хочешь понять? Я происхожу из древнего знатного рода, я ?свободная женщина, а не наложница, хотя и даже у наложницы есть гордость. Ты хочешь, чтобы я любила тебя, и при этом запираешь на замок и строишь свои планы без учета моих чувств. Ты очень жесток, Аксель, — Шарлотта ткнулась викингу в грудь и горько заплакала.

Аксель стал нежно гладить по шелковистым золотым волосам: удивительно, но и у него и самого впервые в жизни подкатил к горлу тугой комок.

— Не плачь, прошу тебя, ну, пойми же ты меня! Я не могу поступить иначе, я всегда держу слово! — прошептал он хриплым от волнения голосом, — все будет хорошо. Я все сделаю, чтобы тебе было хорошо…

Шарлотта вырвалась из его объятий и встала к окну, спиной к графу.

— Ну что, ты согласна помириться? — наконец после долгого напряженного молчания спросил хевдинг.

— Я не знаю, Аксель, я подумаю. Мне надо время, чтобы все обдумать! ? вспомнив советы Сусанны, схитрила пленница.

— Хорошо, я тоже считаю, что время все изменит. Думаю, к ночи ты успокоишься. Я надеюсь, что сегодня ты мне не окажешь в своей любви! И извини, я все же должен запереть тебя.

Когда он вышел, молодая баронесса расплакалась. Слезы лились безостановочно. Она порывисто вытирала их, глубоко оскорбленная его бесцеремонным предложением.

? Не позволю этому самоуверенному захватчику унижать меня! ? твердо сказала сама себе Шарлотта, взяв себя в руки.

Если ей удалось покорить сердца большинства знатных женихов графства, уж с этим здоровенным варваром она как-нибудь справится! Молодая женщина подбежала к двери и закрыла засов, затем подошла к секретной панели и постучала. Ее подруга тотчас же вернулась в графскую спальню. Обе женщины так сильно нуждались в дружеском общении, что сарацинка не ушла, а долго стояла в узком проходе, дожидаясь ухода Акселя. Странное дело! Она уже не ревновала своего неверного хозяина к Шарлотте! Когда он ее так безразлично отдал Бьярни, всю ее любовь как рукой сняло. Прагматичная Сусанна строила планы своей будущей жизни, и жестокому норманну там уже не было места.

Они долго болтали о всяких пустяках, ? но про Акселя не говорили ничего, и Шарлотта понемногу успокоилась. Приободренная надеждой на скорую свободу, баронесса пришла в себя, и даже начала улыбаться, с удовольствием слушая веселые рассказы сарацинки. Разговорившись, молодые женщины не обратили внимание на шаги и разговоры возле своей комнаты.

? Ах, Санна, быстрее! ? Шарлотта лихорадочно дергала застрявшую панель, которая закрывала подземный ход, куда мгновенно скользнула Сусанна. Жанетта уже стучала в запертую на засов дверь.

? Мадмуазель, откройте двери! Я принесла вам ужин! ? барабанила она в дубовое полотно.

? Сейчас! Я только оденусь! ? она открыла дверь и впустила служанку. Та была не одна, ей помогало несколько человек. Они принесли ее любимую еду ? грибы в сметане, жареные куропатки, салат из шпината, свежевыпеченный крупитчатый хлеб, абрикосы. Все это предполагалось запивать чудесным выдержанным вином из подвала замка Силекс. По приказу важной Жаннеты в спальню внесли ванну и налили в нее горячей воды. Шарлотта, усевшись возле окна, изумленно наблюдала за бурной деятельностью своей служанки. Наконец все помощники вышли, и Шарлотта осталась наедине с Жанеттой.

? Мадмуазель Шарлотта, давайте я помогу вам искупаться! Вот в этом флакончике ваше любимое благовоние ? «испаханская роза»!

? «И в самом деле, чего ради отказывать себе в таком удовольствии»? ? настроение у пленницы под влиянием веселой Сусанны резко улучшилось. Есть не хотелось, а горячая вода сулила удовольствие.

В благоухающей божественным ароматом воде было так хорошо, безмятежно. Но где-то очень глубоко в душе она ощущала какое-то горькое чувство, к которому присоединялось беспокойство о будущем, о том, чем закончится их побег, и что вообще ожидает беглянок, если они смогут осуществить задуманное. Но все плохое было впереди, а сейчас Шарлотта с наслаждением закрыла глаза. Жанетта, вымыв ее волосы, бережно расчесывала влажные локоны цвета темного меда. Она делала это так осторожно, что умиротворенная Шарлотта задремала. Очнулась она, ощутив какие-то перемены. Жанетта стала как-то резко дергать спутавшиеся пряди. Шарлотта сразу же очнулась и вдруг поняла, что служанка ушла, а ее волосами занимается Аксель, опустившийся на одно колено у края ванны.

«Да, эти противные мужики своей наглостью сведут с ума кого хочешь»! ? от возмущения она не могла вымолвить и слова. В конце концов, Шарлотте удалось обрести голос:

? Мессир граф, я же сказала, что не хочу иметь с вами больше никаких дел! ? Шарлотте казалось, что она произнесла эти слова гордо и высокомерно, как подобает высокородной даме, но на самом деле, она едва пролепетала эту надменную тираду. Юная баронесса совсем позабыла о совете Сусанны сделать вид, что она готова помириться.

А норманн, как ни пытался, не мог оторвать жадного взгляда от прекрасного тела. Молочно-белые полные груди с розовыми вершинками полуприкрытые нежной пеной из лопающихся мыльных пузырьков, соблазняли и манили, пальцы сами тянулись прикоснуться, пройтись по упругой плоти.

Не говоря ни слова, Аксель подхватил ее на руки и вытащил из воды. Ее возмущенные вопли были пресечены жестоким властным поцелуем. Она билась в его руках, извивалась, отталкивала его, пыталась отвернуться. Но все было напрасно, его объятия были крепкими как сталь. Наконец Шарлотте удалось выскользнуть, и она попыталась ударить его коленом в пах. Он ловко увернулся. И она опять оказалась придавленной к мощному жаркому телу. Его обжигающие губы впились в нежное местечко на тонкой шее, где неистово пульсировала трогательная голубая жилка. Обессилив, она заплакала, и Аксель был ошеломлен, увидев в ее глазах муку. Но остановиться он уже не мог, от возбуждения страшно болело в паху. К тому же он считал, что стоит ее раззадорить, и ее гордыня неизбежно будет вынуждена уступить место желанию.

? К чему это глупое сопротивление, cherie? Ты же знаешь, что не сможешь справиться со мной! ? прошептал он, и, подхватив ее на руки, направился к кровати. Поднявшись по широким ступенькам, Аксель опрокинулся навзничь на прохладные шелковые простыни, уложив на себя Шарлотту.