министерство иностранных дел согласно - встретился в Братиславе с германским посланником в Словакии с целью выработки совместных практических предложений, поскольку такие перемещения в высшей степени нежелательны по политическим и военно-хозяйственным причинам. Да, то самое, что я сказал: удобные для перехода границы места; горная местность, леса, и, уж наверное, инициатором дела была не сидящая в Будапеште 'зондеркоманда Эйхмана', а командующий германскими войсками, которому офицеры контрразведки, абвера, указали на данное обстоятельство. И к тому же в Восточной Словакии каким-то образом произошло восстание. Вот в высоких сферах в Германии это обстоятельство, наверное, учли, иначе я не получил бы категорического приказа начинать дело именно здесь, на востоке страны, несмотря на то что венгерские власти хотели эвакуировать сначала из Будапешта.

ЛЕСС. Вы сказали, что военные... что германские военные власти были здесь движущей силой. Не вернее ли будет предположить, что именно 'зондеркоманда', заинтересованная в тотальной эвакуации, указала на возникшую опасность?

ЭЙХМАН. Разумеется, совершенно ясно, что я, естественно, не говорил: ладно, все в порядке, оставьте их, пусть бегут.

ЛЕСС. Прочитав этот документ, вы можете по-прежнему утверждать, что инициатива истребления евреев в Венгрии исходила от венгров?

ЭЙХМАН. Господин капитан, если во время войны бегут люди, безразлично, евреи они, или венгры, или немцы - даже немцы, - то само собой разумеется, что против этого во время войны должны быть предприняты меры. Такой была моя точка зрения тогда, я этого и теперь не отрицаю.

ЛЕСС. Когда несколько еврейских деятелей сбежали в Румынию, вы обратились к германскому посланнику в Бухаресте фон Киллингеру и потребовали, чтобы этих сбежавших функционеров вернули в Венгрию любой ценой?

ЭЙХМАН. Любой ценой? Любой ценой? Во-первых, совершенно... совершенная... Я никогда таких слов не употреблял. Возможно, мой сотрудник Крумай здесь... скажем... допустим, он - ох, не подыщу слова - формально объявил розыск, но ведь такую бумагу тут же положили в дело... 'Любой ценой?..' Если там в самом деле эти слова... Ведь на самом деле ничего такого не было.

ЛЕСС. В связи с побегом этих еврейских функционеров, в Будапеште были арестованы, в виде ответной меры по вашему распоряжению, другие еврейские деятели?

ЭЙХМАН. No, no! С другой стороны, совершенно ясно, господин капитан, что каждый еврей, который эмигрировал или, позже, иным путем ушел за границу, не пел хвалу Германии. Это ведь естественно.

ЛЕСС. Поэтому в ваших директивах по отправке эшелонов приказывалось: 'При попытках побега применять огнестрельное оружие'?

ЭЙХМАН. Нет, мне это неизвестно. В Венгрии это, наверное, не применялось. Я точно знаю, что в Венгрии не доходило до применения огнестрельного оружия при попытках побега. Я так не думаю, нет, не думаю, точно нет, нет! Чтобы не ошибиться - где-то что-то подобное могло случиться, но я не могу себе этого представить. Я не вижу такой необходимости и теперь.

ЛЕСС. Вы разъяснили венгерскому статс-секретарю Эндре, что полмиллиона евреев, которых депортировали, направлялись в Освенцим для умерщвления газом?

ЭЙХМАН. Да, Эндре знал об этом. Лично я верю, верю и сегодня, что большая часть из 450.000 венгерских евреев, которых увезли в Освенцим, остались живы. Ведь вскоре... да, могу сказать это: каким- то образом из Германии пришел приказ: 'стоп!' - остановить депортацию.

ЛЕСС. От Гиммлера?

ЭЙХМАН. Да. Командующий полицией безопасности в Будапеште получил из Германии приказ 'отставить!'. Не разрешалось продолжать эвакуацию, потому что Освенцим уже не мог принять столько, поэтому Гиммлер и отдал приказ прекратить убийства. Освенцим был переполнен и не мог принять больше никого. Я полагаю, перерыв длился с неделю.

ЛЕСС. Это означает, что потом все продолжалось дальше?

ЭЙХМАН. Да, потом опять, так точно.

ЛЕСС. Что значит: 'Завершение всей акции, включая отправку', как написано здесь у советника фон Таддена, связного с вами в МИДе?

ЭЙХМАН. Это означало, разумеется, полную очистку Венгрии от евреев.

ЛЕСС. Включая младенцев, детей и стариков?

ЭЙХМАН. В этом случае - да! В этом случае - да. Но в Будапеште за дело взялись не сразу.

ЛЕСС. Запланированная массовая акция в Будапеште, которая была предпринята, планировалась немецкой инстанцией, а не венгерской?

ЭЙХМАН. Эта единая акция, ее планировали в самом полном взаимодействии обе службы.

ЛЕСС. Но мы видели здесь по документам, что со стороны венгерских инстанций чинилось сопротивление, возможно, за исключением статс-секретаря Эндре. Поэтому вы с вашей группой и были там - чтобы оказывать давление.

ЭЙХМАН. Господин капитан, сопротивление в Венгрии оказывали Хорти и его ближайшее окружение. Сломить это сопротивление не было задачей небольшой команды полиции безопасности и СД, это была задача высоких лиц при фюрере в Берлине, МИДа, рейхсфюрера СС и начальника германской полиции - вот таким тяжеловесам приходилось в это лезть. А не 'зондеркоманде Эйхмана', господин капитан.

ЛЕСС. Разве не следует из документов, которые мы здесь видели, что существовал план: за четыре месяца извлечь всех до одного из миллиона евреев и депортировать их? Это значит, что ваша акция проводилась под сильным давлением, чтобы завершить ее как можно скорее?

ЭЙХМАН. Так точно!

ЛЕСС. Что же осталось еще от евреев Европы? Была одна только Венгрия.

ЭЙХМАН. Господин капитан, так было с самого начала: эвакуировать как можно быстрее. Если мне был дан приказ - сгонять их с востока на запад как можно скорее, значит, германскому руководству стало уже в общих чертах ясно, как складывается положение на фронтах. Но темпы акции, господин капитан, не зависели от меня с моими несколькими людьми. Я не мог форсировать темп, форсировать темп могло одно только венгерское министерство внутренних дел. Если бы, например, со стороны венгерской жандармерии чинился- употребим все же это слово - саботаж, то ничего бы вообще не происходило, абсолютно ничего!

ЛЕСС. Теперь я показываю вам телеграмму из Берлина в Будапешт; телеграмму составил фон Тадден в МИДе, и она касается еврейской акции в Будапеште. Прочтите документ, пожалуйста.

ЭЙХМАН. Слушаюсь. В телеграмме приводятся соображения МИДа о том, что ударная акция, направленная против будапештских евреев, вызвала бы за границей бурную реакцию. Отдел печати намеревается поставить перед министром вопрос о необходимости привлечения внешних поводов для такой акции, например: обнаружение взрывчатки в помещениях еврейских объединений и синагогах, подрывные организации, нападения на полицейских, спекуляции валютой в больших масштабах. Мне об этом ничего не известно, я никогда ничего об этом не слышал. И ничего подобного не делалось, насколько я знаю.

ЛЕСС. Вот телеграмма Везенмайера в МИД, на трех страницах. Пожалуйста, хотите прочитать ее?

ЭЙХМАН. Здесь говорится о том, чтобы при посредстве Швейцарии отправить в Палестину определенный круг лиц. Везенмайер ссылается и на меня; видимо, он спросил меня об этом в Будапеште, а я ему объяснил, что, насколько мне известно, рейхсфюрер СС ни в коем случае не одобрит эмиграции венгерских евреев в Палестину. Что касается предлагаемых евреев, то речь шла исключительно о ценном с биологической точки зрения материале, вливание которого в Палестину было бы крайне нежелательно. Я должен добавить, что это было время, когда людей отправляли в Палестину в обмен на промышленные товары. У Бехера было такое поручение от рейхсфюрера. Дальше я не в курсе дела, но, насколько мне известно, Бехер теперь в Западной Германии на свободе; в суде его оправдали, я полагаю, после 45-го, так что он вполне мог бы дать сведения об этом.

ЛЕСС. Везенмайер пишет здесь, что договорился с вами об ускорении депортаций.

ЭЙХМАН. Он пишет, что со мной согласовано - если будет получено согласие на продолжение депортации евреев из Будапешта, следует попытаться провести ее как можно быстрее и так внезапно, чтобы евреев, которым может быть разрешена эмиграция, отправить раньше, чем они успеют пройти формальности. Тут тоже видно, что не только полиция безопасности, но и другие службы старались