ЛЕСС. Да, но затем вы, наверное, дали лагерю указание, чтобы...
ЭЙХМАН. Я не мог дать указание, потому что указание уже дал рейхсфюрер.
ЛЕСС. Да, но вы же дали указание, что людей надо отправить в Натцвейлер.
ЭЙХМАН. Нет, я и этого не мог сделать, это должен делать отдел превентивного заключения.
ЛЕСС. Из этого письма Зиверса следует, однако... что... что пишет он на основании беседы с вами.
ЭЙХМАН. Да, вот это верно...
ЛЕСС. Что это была за беседа?
ЭЙХМАН. … верно, потому что я помню, как это происходило, конечно! Но я не знал - что о скелетах. Я знал только про черепа убитых... После того как меня поставили в известность, что рейхсфюрер СС и начальник германской полиции лично распорядился и приказал, дело надо было передать в инстанцию, которая за это отвечает. Я ведь не был ответственным.
ЛЕСС. Вы провели это дело?
ЭЙХМАН. Проводить его я не могу, господин капитан, проводить должен... должно главное управление Д. и X., а не я.
ЛЕСС. А все же? Что же сделали вы?
ЭЙХМАН. Наверное, спихнул в то главное управление, по принадлежности. Не по собственному усмотрению, ведь был приказ рейхсфюрера. Не могу себе представить, чтобы по такому делу я обращался, например, к Гессу... к Гессу - коменданту Освенцима. Я и не могу по такому делу писать непосредственно Гессу... В общем, это просто неверно, что IV управление, гестапо, доставило скелеты.
ЛЕСС. Людей...
ЭЙХМАН. ...доставило людей. Потому что в Освенциме... в Освенциме... ведь это... это же было в Освенциме, верно? Этот врач поехал туда и отобрал там людей. В Освенциме были ведь, были десятки тысяч людей. Мне там нечего указывать, если приказал рейхсфюрер СС и начальник германской полиции.
ЛЕСС. Но позвольте: вот Зиверс пишет вам, что его сотрудник поехал, отобрал себе людей, и Зиверс просит вас позаботиться о том, чтобы...
ЭЙХМАН. ...Чтобы они попали в Натцвейлер.
ЛЕСС. ...Дать указание, указание!
ЭЙХМАН. Но какое же указание я должен дать, господин капитан?
ЛЕСС. Спрашиваю я! Я желаю это знать!
ЭЙХМАН. Да, но... Пожалуйста, я хотел бы... я... да... Я не знаю... я, я, я... я говорю - какое же указание мог я дать? Чтобы их убили? Мне не надо было давать никаких указаний... господин капитан, потому что убивать там - это было в компетенции Гёсса. И ему не нужно было из-за 160 человек - мне приходится выражаться совсем ужасно, чтобы вообще, гм.. обо всем этом деле... но мне приходится, - ведь если к Гёссу, ну, э... каждую неделю приходило столько-то эшелонов, и у него приказ, у него приказ фюрера - убивать их... Почему же я должен Гёссу, который по приказу фюрера убивает тысячи людей в неделю, почему я должен давать ему свой приказ убить 160 человек, который я не могу дать, потому что это другое главное управление, он служит в другом главном управлении!
ЛЕСС. Их ведь не убили в Освенциме, а отправили в Натцвейлер.
ЭЙХМАН. Или в Натцвейлере. Ведь в каждом концентрационном лагере... убивали людей, если их полагалось убить. Коменданты концентрационных лагерей... получали такие приказы по подчиненности от Главного управления делами и хозяйством. Но я не могу себе представить, чтобы мы, отдел IV В 4, чтобы IV В 4 давал указания Освенциму. Наверное, мы переправили все бумаги в главное управление Д. и X., по принадлежности. Ведь это - прошу вас! - это, в принципе, совершенно все равно, потому что приказывает рейхсфюрер, начальник германской полиции. Если бы я что-то совершил, я не подлежал бы никакой ответственности, потому что присяга, которую я принял, обязывала меня к верности и послушанию. Мне приказал высший руководитель! И я находился в положении подчиненного и был обязан исполнить приказ. Это ясно.
ЛЕСС. А присяга на верность - которой вы должны были следовать и следовали - предусматривала и такие 'акции'?
ЭЙХМАН. Исключения не были предусмотрены.
ЛЕСС. Кто перевез этих людей?
ЭЙХМАН. Перевозками занимался я, то есть эвакуацией - верно?
ЛЕСС. Нет, эти 120 человек - они были...
ЭЙХМАН. Ах, перевозка, транспорт. Да, были ли там мои люди, господин капитан, я этого тоже не знаю, но я не хочу отрицать, не хочу отрицать, господин капитан. Но могу себе представить также, что транспортировка из одного концентрационного лагеря в другой была проведена служащими лагеря.
ЛЕСС. Мне здесь непонятна одна вещь: если это компетенция Главного управления делами и хозяйством, то почему сначала переписка с вами, почему обсуждение с вами?
ЭЙХМАН. Да, я знаю, что это было не в нашей компетенции. Пожалуйста, господин капитан, если теперь это на 160 человек больше или меньше, то мера моего наказания не станет от этого ни меньше, ни больше. Я готов признать всю эту историю. Я спрашиваю теперь только вот что: здесь вся переписка за 42 -й, за ноябрь 42-го? Я ведь должен теперь что-то сказать о ней?
ЛЕСС. Ну конечно. Он ведь пишет, он ссылается на ваше письмо. Зиверс ссылается на ваше письмо...
ЭЙХМАН. Да, и этого письма у вас нет?
ЛЕСС. К сожалению, нет.
ЭЙХМАН. Удивительно. Ведь для прояснения этого дела было бы очень хорошо, если бы, по меньшей мере, было это письмо... Удивительно.
ЛЕСС. Люди, к которым было применено 'особое обращение'... Это 'особое обращение' решалось не гестапо?
ЭЙХМАН. No, фюрером... э... самим... самим Гитлером.
ЛЕСС. Приказ лагерям отдавало гестапо?
ЭЙХМАН. Приказ концлагерям, например, об умерщвлении газом?
ЛЕСС. Приказ. Не важно X или Y...
ЭЙХМАН. Ну, в отдельных случаях... отдельные случаи... конечно. Да-да, так точно, так точно.
ЛЕСС. Вот и в этом случае делом занималось, наверное, гестапо. Люди ведь подверглись 'особому обращению'. Нужны ведь были их скелеты.
ЭЙХМАН. Указание... видите ли, господин капитан, указания, принципиального распоряжения не надо... можно было уже не давать. Ведь приказ высшего начальника имелся. Дело шло только об организационном исполнении этого приказа, т.е. о чисто... чисто административной передаче дела. Если бы я мог вспомнить, я бы сказал сразу: так точно, тогда-то на основании приказа рейхсфюрера я передал дело в Освенцим и сказал: 'Вот, отправьте 160 евреев по выбору Хирта, или как там его, в Натцвейлер и т.д.'. У меня же был документ, так приказал рейхсфюрер.
ЛЕСС. Входило ли в обязанности ваши или вашего отдела IV В 4 руководство лагерем в гетто Терезиенштадт?
ЭЙХМАН. Отдел IV В 4 не отвечал... Нет, за это я не отвечал. Соответствующей надзорной инстанцией был командующий полицией безопасности и СД в Праге. Вот когда происходили посещения, нам приходилось туда ехать. Из Красного Креста были посещения, кажется, два раза, и надо было туда ехать. Обычно выезжали заранее, потому что командующий полицией безопасности и СД в протекторате не мог сам дать такое разрешение, этими делами ведал сам рейхсфюрер. Когда такое было в первый раз, поехал даже Мюллер и взял меня с собой.
ЛЕСС. В остальном же вы не отвечали за руководством лагерем?
ЭЙХМАН. Когда протектору Богемии и Моравии барону фон Нейрату пришлось уйти, его сменил заместитель рейхспротектора, до этого - начальник полиции безопасности и СД обергруппенфюрер Гейдрих, сохранивший за собой и эту должность. Едва его назначили, как он устроил пресс-конференцию. После чего он вызвал меня к себе вместе с пражским командующим полицией безопасности доктором Штальэккером. Еще там был статс-секретарь К.Г.Франк. У меня в памяти остались две фразы Гейдриха.
