быть отправлены во что бы то ни стало, и их пришлось разместить соответственно в шести эшелонах?
ЭЙХМАН. Как они там на месте сделали, я не знаю. Вот здесь написано: больных и пожилых евреев... они же... они ведь... отправлять их на Восток - это было против... это противоречило директиве.
ЛЕСС. Но их отправили.
ЭЙХМАН. На Восток? Их действительно выслали? Куда они... куда их дели? Больные и пожилые евреи - это не соответствует директивам.
ЛЕСС. Ваш отдел требовал, чтобы в течение мая были депортированы обязательно 8.000 евреев. Это ли не форсирование?
ЭЙХМАН. Господин капитан, отдел IV В 4 должен был наращивать темпы эвакуации, и притом по двум причинам: - во-первых, из-за прямых и настойчивых приказов рейхсфюрера. И во-вторых, IV В 4 зависел от железной дороги. В периоды, когда получить в наше распоряжение подвижной состав было легче, отдел IV В 4, на основании общего приказа рейхсфюрера СС и начальника германской полиции, был обязан обеспечить использование этих транспортных средств.
ЛЕСС. Вот телеграмма из вашего отдела в Берлине вашему сотруднику Цёпфу в Гааге, датированная 21.4.44, по вопросу: евреи - поставщики металла.
ЭЙХМАН. В телеграмме содержится требование эвакуировать нескольких персонально названных евреев, которые до этого времени, вероятно, закупали металл на... для имперского министра вооружения и боеприпасов. Я могу сказать только в общем виде, что был строгий приказ - именно в Голландии покончить с делами. Наверное, этот приказ - поскорее завершить дела в Голландии - и получил отдел IV В 4.
ЛЕСС. Здесь написано следующее: 'Исходя из безотлагательности полной очистки Нидерландов от евреев, ходатайство уполномоченного имперского министра вооружения и боеприпасов об освобождении с целью закупки металлов евреев... - здесь он называет фамилии, - ...согласно ранее сообщенным причинам, удовлетворено быть не может'. Ведь это означает, что именно то, другое ведомство было заинтересовано в освобождении евреев, а ваш отдел - является и говорит 'нет!'.
ЭЙХМАН. Кроме уже существовавших приказов, имперские инстанции еще больше заострили вопрос - чтобы особенно тщательно, именно в Голландии... Я был обязан это знать точно. У нас были все документы, но на Голландию обращали - по крайней мере, какое-то время - особое внимание, видно, из-за того, что какие-то группы еще разгуливали на свободе.
ЛЕСС. Следует ли из этого документа, что какие-то германские ведомства в Голландии старались освободить евреев?
ЭЙХМАН. Так точно! Именно представитель имперского министра вооружения и боеприпасов.
ЛЕСС. И следует ли понимать этот документ так, что ваш отдел выступает принципиально против возможного освобождения евреев?
ЭЙХМАН. Естественно, поскольку имелся приказ рейхсфюрера. Просто был обязан.
ЛЕСС. Занимались ли вы личной судьбой отдельных евреев? Принимали относящиеся к таким вопросам решения?
ЭЙХМАН. За исключением еврейских функционеров, с которыми был все годы вместе, я не решал ни единой личной судьбы; и судьбу функционеров я никогда не решал в смысле их эвакуации или даже убийства... нет, ничего подобного.
ЛЕСС. Я показываю вам письмо вашего отдела в МИД от 2 декабря 1942 г. 'По вопросу: о бывшем французском военнопленном и еврее Роже Массе 1884 года рождения. Вышеназванный еврей отправлен 5.6.1942 на Восток - в Освенцим. По принципиальным причинам я не могу дать согласия на его возвращение. По поручению: Эйхман'.
ЭЙХМАН. Это обычное рутинное письмо, которое составил делопроизводитель.
ЛЕСС. Но из него следует, что вы лично...
ЭЙХМАН. Господин капитан, это готовый текст. Это рутинная переписка. Это не мое решение.
ЛЕСС. Но там написано 'я' - 'по принципиальным причинам я не могу дать согласия'.
ЭЙХМАН. Так точно, так точно! Конечно! Это канцелярский... всегда один и тот же... по поручению, разумеется. Ведь я был начальником отдела. Я был обязан подписывать 'по поручению'. Эта бумага ничего не меняла в судьбе того, к кому относилась.
ЛЕСС. Определенно нет, поскольку его не отправили обратно. Совершенно верно. Следующий документ относится к владельцу кинотеатра 'Капитоль' в Гейдельберге. Письмо от 2 февраля 1943 г., посланное вами в МИД в Берлине. Это ваша подпись?
ЭЙХМАН. Моя подпись? Так точно!
ЛЕСС. Речь идет, как вы здесь пишете, о еврейской семье Якоба Гирша, он же Евгений Романи, венгерский подданный. Вы пишете следующее, я цитирую: 'Как следует из приведенных выше обстоятельств дела, кинотеатр весь насквозь еврейский. Что касается Евгения Романи, то, по нашим представлениям, это явный еврей, который, пользуясь связями в руководящих кругах в Венгрии, сумел дать взятку и выдать себя за арийца. Поэтому бессмысленно требовать от него или… от его детей подтверждений их якобы арийского происхождения. На этом основании я намерен дать указание не продлять вида на жительство, срок которого истекает 12.2.43, Евгению Романи, его жене и сыну Рудольфу и немедленно выслать указанных лиц из рейха. Что же касается Руди Романи, то за свое безобразное поведение он будет направлен в концентрационный лагерь. Прежде чем принять эти меры, я был бы благодарен за скорейшее уведомление - не имеется ли возражений по внешнеполитическим причинам. По поручению: Эйхман'. Таким образом, вы здесь принимали принципиальное решение о судьбе этой семьи. Верно?
ЭЙХМАН. Да, верно! Конечно, хотя сам текст принадлежит не мне, а написан сотрудником, делопроизводителем. Но подписан по поручению начальника полиции безопасности и СД - мной.
ЛЕСС. Вот ваше письмо в МИД от 23.3.43. Это ваша подпись?
ЭЙХМАН. Это моя подпись, так точно!
ЛЕСС. Я зачитываю вам этот документ. 'Касается еврея Израэля Гиршберга, проживающего в Берлин-Вильмерсдорф, Зоденерштрассе, 34. - Еврей, германский подданный Гиршберг, согласно его показаниям, является учителем немецкого языка у таиландского посла в Берлине и обучает его и членов его семьи. Не говоря уже о том, что для такой деятельности больше подходят лица немецкой крови, я считаю, что таиландский посол, привлекая еврея Гиршберга, лишь преследует цель защитить его от последствий. Поэтому я буду благодарен за действия с вашей стороны, которые побудили бы таиландского посла отказаться в дальнейшем от услуг Гиршберга, и прошу сообщить о принятых мерах. По поручению: Эйхман'. Вы хотели, возражая против дальнейшей работы Гиршберга, получить возможность отправить его в лагерь уничтожения?
ЭЙХМАН. Господин капитан, это писалось в сорок третьем...
ЛЕСС. Когда вы занимались 'окончательным решением еврейского вопроса'...
ЭЙХМАН. Но это, конечно, тоже бумага, которую я подписал, которую мне дали в соответствии с указаниями и директивами, относящимися к моему отделу.
ЛЕСС. Если человека, служившего у таиландского посла, уволили, у него была только одна судьба: попасть в следующий или один из следующих эшелонов. Следующее письмо от 27 сентября 1943 г. касается еврейки, нидерландской подданной Каролины Симоне. Это короткое письмо. В нем сказано: 'В связи с происшедшими политическими изменениями, нет, по моему мнению, никаких оснований заниматься вопросом о выезде вышеназванной еврейки в Италию. Поэтому я дал указание своей службе в Голландии немедленно направить Симоне для использования на работах на Восток. По поручению...' Это ваша подпись?
ЭЙХМАН. Да. Это сотрудник составил. Этот ответ дан на письмо МИДа от 27.8.43, и я его подписал, по поручению. 'В связи с происшедшими политическими изменениями' - об этом я теперь, конечно, ничего не могу сказать, что за политический переворот мог быть перед 27 сентября 43-го. Во всяком случае, у человека, который эту бумагу подготовил, были какие-то материалы, по которым он этот текст...
ЛЕТОПИСЕЦ. 25 июля 1943 г. итальянский диктатор Бенито Муссолини был отправлен королем в отставку и арестован. Фашистская партия Италии была распущена, запрещена и лишена власти. Новое правительство во главе с маршалом Бадольо порвало с германским союзником и капитулировало 8 сентября перед войсками западных держав. Если раньше немцам приходилось считаться с тем, что даже фашистская Италия принимала национал-социалистский антисемитизм лишь под давлением, вяло и с явным
