Она ждала протеста с его стороны. Но он молчал. Она уезжает, а ему и горя мало. О, что за человек!

Когда они подъезжали к ключу, Сильвии опять стало не по себе. Она была огорчена, что ему безразлично – уедет она или останется. Она остановила лошадь, чтобы дать ей передохнуть и чтобы полюбоваться окаймленным мхом прудом, покрытым ненюфарами.

– Как красиво, – сказала она и повторила, – как красиво.

Он молчал, а она ждала, что он предложит посидеть здесь немного.

Ее раздражение росло. Лошадь отдохнула, напилась воды, что еще можно было предпринять?

– Мне бы хотелось несколько ненюфаров, – внезапно воскликнула она.

Что это с ним? Отчего он так странно смотрит в пространство? Неужели он совершенно не умеет обходиться с женщинами?

– Я хочу несколько ненюфаров, – повторила она. Он недвижно сидел на своей лошади.

– Подержите, пожалуйста, мою лошадь, – сказала она и хотела было сама соскочить. Но он мгновенно спрыгнул на землю, взял поводья ее и своей лошади в одну руку, а другую подал ей. Это было первое его прикосновение, и, вздрогнув с головы до ног, она быстро побежала к пруду, где могла скрыть свое пылающее лицо и смущение.

Он медленно, спокойно привязал лошадей к частоколу, а она тем временем собирала цветы, ощущая, как она живописна и красива на этом зеленом лугу. Когда он подошел к ней, она сделала вид, что поглощена собиранием цветов. Несколько мгновений спустя она услыхала его голос:

– Мисс Кассельмен!

Она вся задрожала, но сделала усилие над собою и взглянула на него.

– Да?

– Я должен сказать вам, – начал он, – я не могу продолжать эту игру… Я… я совершенно неподходящий для вас партнер.

– Почему?.. Что вы хотите этим сказать? – промолвила она.

– Я хочу сказать, что я не из тех людей, которые играют своими чувствами, – ответил он. – Вы должны понять это теперь же. Для меня все это очень серьезно, и я хочу знать, так ли это серьезно для вас?

Вот оно! Внезапный вихрь грозил смести все ее ухищрения, весь карточный домик ее кокетства. Но лишиться этого домика она не могла! Это было единственное ее убежище, и она делала невероятные усилия, чтобы его сохранить.

– Почему вы полагаете, что я играю моими чувствами? – спросила она.

– Вы не своими чувствами играете, а чувствами других людей. Я знаю, я давно уже слышал об этом.

Она надменно выпрямилась.

– Вы не одобряете моего поведения, мистер Ширли? Очень жаль!

– Вы должны знать… – начал он.

Но она быстро продолжала, пытаясь прикрыться, как щитом, своей болтовней:

– Вы думаете, что я пустая кокетка, что я играю человеческими сердцами? Это все, на что я способна?

Она откинула голову назад и вызывающе посмотрела на него.

– Нет, мисс Кассельмен, это не все, на что вы способны, – сказал он.

Но азарт, бывший у нее в крови, унаследованный ею от предков, упорно нашептывал ей безумные слова.

– Нет, нет, я себя прекрасно знаю, – это все, на что я способна.

Она нагнулась и стала быстро срывать полевые цветы.

– Разбивать мужские сердца? – спросил он. Она презрительно рассмеялась.

– У меня была двоюродная тетка Леди Ди, – вы, может, слыхали о ней. Она говорила мне – и я убедилась, что она была совершенно права: – «Никогда не печалься и не горюй о мужчинах. Пусть они добиваются твоего расположения. У них все преимущества в игре. Они приходят, уходят, когда им угодно. Они приближают и отдаляют от себя женщину, когда им вздумается. А мы должны учиться покорять их себе. И, поверь мне, им это нравится. Они для этого, в сущности, и созданы».

– И вы согласны с поучением вашей тетушки?

Она высокомерно рассмеялась и опять стала собирать цветы.

– Когда я была совсем молода, мне это казалось жестокостью, а теперь я вижу, что тетя Леди была права. Самое лучшее, что могут делать мужчины, это любить нас. Разве это не лучше, чем напиваться допьяна или играть в карты ночи напролет, или ломать себе шеи в погоне за лисицами! Любовь поднимает мужчину над зверем, облагораживает его, как говорила моя тетя, и, чем больше мужчин ты облагородишь, тем лучше.

– Хладнокровное глумление над сердцем мужчины ваша тетушка называла облагораживанием его души?

– Она рассказывала мне, что, когда она заказывала свое свадебное платье, у нее было двенадцать женихов и она не знала, на ком остановить свой выбор. Тогда она написала им, что выйдет за того, кто