возможностей 2-й армии, но мой долг — заставить людей двигаться.

9/8/41

Гудериан начал атаку совместно с XXIV танковым корпусом. Танки по заполненным жидкой грязью дорогам продвигаются очень медленно.

Когда Грейффенберг сообщил мне, что Верховное командование сухопутных сил проявляет большую заинтересованность по отношению к нашим операциям на северном крыле, я позвонил Гальдеру и сказал, что я не в восторге от необходимости атаковать с юга в северном направлении. Однако это единственно доступный для нас путь по причине невозможности наступления через Великие Луки с поворотом к северу из-за сильно заболоченной местности в этом районе. Гальдер спросил, собираемся ли мы задействовать там танки. Я ответил: если Верховное командование сухопутных сил считает, что время терпит, я готов ждать, пока танковая группа Гота закончит переформирование и сможет приступить к боевым действиям. На это Гальдер сказал, что он был бы рад развить запланированную нами атаку на северном крыле в операцию более крупного масштаба, так как в настоящее время Верховное командование сухопутных сил проявляет большой интерес к избранному нами направлению. Я ответил, что решающим фактором любого наступления на этом направлении является [122] вопрос готовности танковой группы Гота. Я также сказал Гальдеру, что у командования 9-й армии перспектива наступления в настоящее время большого энтузиазма не вызывает, так как у него, да и у меня тоже, складывается впечатление, что Верховное командование сухопутных сил переоценивает силы армии. Вечером Гот доложил, что будет готов наступать к 20-му (августа). Я передал это сообщение Гальдеру и сказал, что мы, вероятно, сможем начать атаку 23 августа.

Днем мне нанес визит Вейхс, выразивший недовольство по поводу того, что я слишком уж подгоняю его правое крыло. Я попытался объяснить ему, что нам ничего другого не остается; в результате мы достигли взаимопонимания и распрощались, пребывая в добром расположении духа.

Вейхс хочет провести атаку на Рогачев даже при условии, что танкисты не смогут принять в ней участие. Однако он настаивает на подключении XXXXIII корпуса, каковое может произойти не ранее 14 августа. В этой связи Вейхс, чтобы не терять времени, предлагает начать атаку уже 13 августа. Я не возражаю.

10/8/41

Атака XXIV танкового корпуса развивается хорошо. Незаметно, впрочем, чтобы корпус обеспечил себе достаточное жизненное пространство, чтобы в дальнейшем продолжить движение к Чечерску. Вечером пришло предложение от Гудериана остановить продвижение XXIV корпуса после того, как ситуация с 7-й дивизией прояснится, развернуть его в противоположном направлении и попытаться использовать возникшую в обороне противника брешь под Рославлем для атаки сильным правым крылом 2-й танковой группы противостоящих ей на востоке русских войск в направлении с юга на север. Гудериан мотивирует это тем, что на его южном фланге русские основательно выдохлись. [123] Идея, конечно, смелая, но из тех, что требуют основательного изучения. К примеру, русские под Ельней далеко еще не выдохлись — даже наоборот! По данным разведки, противник подтягивает туда сильные резервы. Иначе говоря, запланированная Гудерианом атака может, конечно, достичь определенного тактического успеха, но когда 2-я танковая группа втянется в бои с войсками противника, которые подходят со стороны Москвы, ее продвижение почти наверняка застопорится. Наш предыдущий опыт свидетельствует, что противник задействует на этом направлении все, что ему удается наскрести у себя в тылу. Танковая группа Гудериана (2-я ТГ) все-таки слишком слаба, чтобы самостоятельно совладать со всей этой массой войск; между тем, у 4-й и 9-й армий полно своих забот, а танковая группа Гота (3-я ТГ) не будет готова к началу боевых действий ранее 20 августа. Таким образом, вся эта операция по мере ее развития может поставить 2-ю бронетанковую группу в тяжелое положение без всяких гарантий достижения ею стратегического успеха. Мы, конечно, можем пойти на такой риск, и даже более значительный, но не раньше, нежели 2-я армия разобьет находящегося непосредственно перед ней противника.

При всем том я, чтобы помочь 2-й танковой группе обеспечить необходимое жизненное пространство, приказал IX армейскому корпусу атаковать в направлении Десны и за ней — в полном соответствии с предложением Гудериана. Если указанная атака будет развиваться успешно, это снимет давление с ельнинского выступа, позволит мне сократить линию фронта, подтянуть резервы и создать прочную стартовую площадку для дальнейших операций более крупного масштаба.

Чтобы окончательно себе уяснить, возможно ли прямое участие XXIV танкового корпуса в наступлении 2-й армии, я задал Гудериану по телексу вопрос, могу ли я ожидать [124] продолжения атаки корпуса в направлении Чечерска. Ответ:

«Нет. Это будет означать разгром корпуса».

В свете приказа об отдыхе и пополнении танковых групп мне пришлось с таким ответом примириться. Я проинформировал 2-ю армию о том, что ей рассчитывать на прямую поддержку XXIV корпуса не приходится, после чего дал разрешение на проведение атаки.

11/8/41

Утром обсуждал с Гудерианом сложившуюся ситуацию. Он согласен с моим предложением наступать через Десну силами XII и IX корпусов.

2-я армия хочет начать наступление 12 августа. Одна дивизия ее левого крыла присоединилась сегодня к атаке XXIV танкового корпуса. Рассчитывать на большой успех тут не приходится, так как позиции этой дивизии растянуты по фронту на 30 километров. XXIV танковый корпус в настоящее время ведет сражение перед фронтом 7-й дивизии с попавшим в окружение противником, который оказывает ожесточенное сопротивление. Одновременно корпус атакует силами нескольких батальонов в направлении Краснополья и Костюковичей.

Грейффенберг ездил в штаб-квартиру Верховного командования сухопутных сил, чтобы обсудить все нерешенные вопросы, а заодно выяснить, что побуждает Верховное командование сухопутных сил переоценивать силы и возможности 9-й армии. Верховное командование с порога отвергло планы Гудериана о крупном наступлении в восточном направлении, но намеченное мной тактическое наступление через Десну сочло вполне полезным и целесообразным. Главнокомандующий (Браухич) издал наконец приказ о подключении танков к атаке на северном крыле. Это радует, поскольку избавляет от дальнейших препирательств [125] с Готом и командованием 9-й армии. Браухич, кроме того, «приказал» частям группы Гудериана атаковать в направлении Чечерска и Гомеля. Если XXIV танковый корпус не в состоянии наступать на Чечерск, это должны сделать за него другие танковые соединения. Но при нынешнем плохом состоянии материальной части танковых дивизий у меня есть большие сомнения относительно того, что этот приказ может быть выполнен.

12/8/41

Атака 2-й армии, которая началась на восточном берегу Днепра, развивается хорошо. ХХХXIII корпус, который идет на правом крыле, атаковать через Днепр ранее послезавтрашнего дня, скорее всего, не сможет. Жаль, что нельзя задействовать танки на левом крыле для атаки к западу от Сожи. Вейхс понимает, что основные усилия необходимо сосредоточить на правом крыле.

Противник, окруженный в районе XXIV танковым корпусом и 7-й дивизией, все еше держится. В этой связи возможность наступления XXIV корпуса на Гомель представляется все более эфемерной, особенно если учесть, что 4-я танковая дивизия встретила сильное противодействие в районе Костюковичей, а также подверглась атакам противника на ее восточном фланге.

На всем остальном протяжении фронта группы армий русские то тут, то там атакуют небольшими силами. Однако вчерашняя атака около Ельни привела к новому, более глубокому вклиниванию в наши боевые порядки; пора уже как-то переломить ситуацию на этом направлении. Позиции 9-й армии также неоднократно были атакованы. Позавчера русские прорвали оборону в секторе 5-й дивизии и даже добрались до места расквартирования дивизионной артиллерии.

Я постоянно ломаю голову над тем, где и как раздобыть [126] хоть какие-нибудь резервы. Мне обещаны испанская дивизия, а также 12-я (Зейдлиц-Курцбах)и 183-я (Диппольд) дивизии, которые предположительно должны прибыть в район Гродно 18 августа. Но от Гродно до фронта 600 километров! Придется задействовать все активные дивизии, дислоцирующиеся в моих ближних тылах, и поставить в известность Верховное командование сухопутных сил о том, что сейчас на фронте для меня представляет ценность каждый человек.