– Сейчас на границе спокойно. Солдаты противника не обнаружены. Можно свободно проехать.
– Обнаружить диверсантов, если они сами этого не хотят, сложно. Сидя в поселке, весь район не проконтролируешь. А патрули далеко не ездят. Да и они вряд ли кого заметят. Я не стану рисковать так глупо из-за того, что надо спешить.
Березин побледнел еще больше.
– Начальник управления отзывался о вас как о смелом и опытном человеке. Рассказал о случае с уничтожением диверсантов противника. Почему же вы теперь так говорите?
– Потому безрассудный риск не имеет ничего общего со смелостью в бою. А опыт как раз и подсказывает, что осторожность – признак ума, а не проявление трусости. Если вам необходимо ускорить доставку грузов на места, привлекайте больше людей и техники. В противном случае будет большая текучесть кадров.
– Почему?
– Из-за высоких потерь.
Поведение Березина меня неприятно удивило. Либо он полный профан в таких делах, либо привык посылать людей на смерть, мало заботясь о последствиях, и не умеет просчитывать варианты. В любом случае участвовать в его играх я не стану. Если упрется – пойду к Голыбину. В крайнем случае уйду с работы. С таким шефом можно словить пулю очень даже легко…
Видимо, Березин уловил мое настроение. А может, сообразил, что перегнул палку. Прокашлявшись, он опять пригладил бакенбарды и уже другим тоном сказал:
– Хорошо. Возможно, вы и правы. Тогда рассчитайте маршрут сами. Но учтите – сегодня надо завезти грузы во все места. Ваши коллеги обслуживают западное направление и помочь не смогут. А новых людей и машин пока не прислали. Хотя должны были… Сколько вам надо времени на подготовку?
– Две минуты, – более нейтральным голосом произнес я. Отступление Березина и признание им ошибки произвели на меня хорошее впечатление. Даже если они были не искренними.
– На карту можно взглянуть?
– Да.
Карта висела на стене. Это была почти полная копия карты в кабинете Голыбина. И тоже с нанесенной обстановкой. Каждодневное обновление – еще одна задача начальника службы.
Я пробежал по ней взглядом, отметил изменения и прикинул маршрут. До Кравитея, в обратную сторону на две трети, к Лотургину, снова обратно на две трети, к Стиханску, в Самак на загрузку и в Илидом. В общей сложности выходило сто тридцать пять километров. С учетом времени на погрузку- разгрузку, на паузы, на состояние дороги – за пять часов управлюсь.
Так и доложил Березину. Тот кивнул, попросил подождать и стал готовить заявки на получение грузов. Следовало сперва заехать на склады, причем как минимум на два. Плюс арсенал, плюс редакция. В общем, мне еще в городе крутиться не меньше часа…
Из управления я выехал только через сорок минут. Путь лежал на продовольственные склады.
Центральный продовольственный склад располагался неподалеку от комендатуры. Двухэтажное строение, имеющее еще два подземных этажа. Холодильные установки, камеры хранения, погрузочный бокс. Здесь было все, от круп до мороженого мяса и сгущенного молока.
Склады охраняли бойцы из отряда самообороны. Двое пожилых мужчин с самозарядными карабинами проверили у меня пропуск, созвонились с начальством и открыли большие ворота.
– Налево до будки. Ворота номер пять.
– Понял…
У складов было три подъезда. Все рассчитаны на большегрузные машины. Мой джип легко маневрировал среди контейнеров, ящиков и пустой тары.
…Выдачей занималась заведующая складом – полная женщина средних лет. Ей помогали два грузчика. Откормленные молодчики чуть старше меня. Морды широкие, руки большие. Они сноровисто перетаскивали ящики и коробки в джип, не особенно и напрягаясь.
«А Голыбин сетовал на отсутствие людских резервов, – думал я, глядя на грузчиков. – Сюда бы заглянул. Вон какие экземпляры ходят! Хоть сейчас в строй…»
Мысль, конечно, не совсем справедливая. Не всем вставать в строй, кому-то надо и работать. Пусть даже здесь. Правда, эта парочка, похоже, специально устроилась на теплое место. Всегда сыт, всегда в тепле. Вон какие хари отъели…
Продовольствие заняло большую часть кузова в джипе. Машина немного просела под тяжестью. Проверив, как закреплен груз, я забрал накладные, где стояли штампы и роспись заведующей, распрощался и покатил к выходу.
На армейском арсенале кузов загрузили полностью. Патроны к карабинам и ручным пулеметам, к станковым «скифам», к пистолетам, гранаты, выстрелы к подствольникам (этих немного). Два десятка контейнеров РПГ, противопехотные и противотанковые мины. Моток колючей проволоки. Тюки с армейской формой и тюк с обувью. В конце загрузили две пятидесятилитровые канистры с бензином. Солдаты помогли мне накрыть кузов брезентом и закрепить его. Начальник арсенала поставил печать на накладную, вывел витиеватую роспись и вручил мне.
– Поедете один?
– Да.
Он недовольно покрутил головой.
– Обстановка неспокойная. Диверсанты могут шляться по району. Аккуратнее.
– Конечно. Благодарю.
Проверив крепление брезента, я сел в джип. Стронул его с места. Ничего, тянет. По грунтовке пойдет нормально…
Еще одно место загрузки – редакция газеты «Новости Самака». Березин просил забрать прессу и письма бойцам. А также несколько бандеролей.
Прессу так прессу. Проверив крепление багажа, я поехал к редакции, что располагалась в центре города неподалеку от здания бывшей мэрии, превращенной в комендатуру.
Небольшое двухэтажное строение, выполненное в стиле «модерн». Бетон, стекло, пластик. Конечно, за последние годы внешний вид изменился, и далеко не в лучшую сторону. Косметический ремонт вернул зданию более-менее нормальный вид, но не смог полностью скрыть следы повреждений.
Машина подкатила к главному входу. Заглушив движок, я взбежал по ступенькам. Скользнул глазами по вывеске. «Редакция газеты „Новости Самака“. Отдел агитации и пропаганды Министерства печати и пропаганды Югорской республики».
Толкнул стеклянную дверь. В холле никого. Большое окно, длинный коридор, несколько кабинетов. Узкий диван у противоположной стены, рядом кадка с цветами. На стенах две большие доски объявлений. Вывешены свежие номера разных газет, отдельно сводка с фронтов, международные новости, агитационные листовки, плакаты. Откуда-то доносятся голоса…
Не зная, к кому обращаться, я и пошел на эти голоса, попутно крутя головой. В коридоре освещение было слабоватым – экономили энергию.
Из ближней двери вдруг выскочил какой-то парень с бритой наголо головой и в больших очках. Он едва не налетел на меня, бормотнул «Пардон, мсье!» и попытался проскочить мимо.
Я легонько придержал его за рукав куртки и спросил:
– Где здесь ваш главный?
– Редактор? – Очки блеснули в тусклом свете. Зеленые глаза, ненормально огромные за стеклами, посмотрели на меня. – Восьмой кабинет. В другом крыле вторая дверь направо. Но заходить не рекомендую. Шеф в страшном гневе.
– Что, убили кого-то?
– Почему это убили?
– Ну, раз в гневе…
Парень с удивлением посмотрел на меня, пожал плечами.
– Нет вроде… Просто тираж вышел с опозданием на два часа. Да еще в усеченном виде. Вот редактор и разносит всех подряд.
– А-а! Ясно. Благодарю.
