исключает вероятность контакта с аборигенами как на частном, так и на государственном уровне, если будет принят в разработку план «Зеркало».

5. На первом этапе работы необходимо использовать только вариант «Мираж» с особым упором на маскировку «б-контура» и повышенный режим безопасности. В особой степени это касается потенциальной деятельности на материках «Северная Америка», западной и дальневосточной части материка «Евразия», на севере материка «Африка».

6. Выбранная в качестве первоначального проникновения часть материка «Евразия» под названием «Россия» вполне отвечает требованиям безопасности и в силу местных политических, общественных и прочих условий подходит для дальнейшего внедрения…»

«Вывод утешительный, – подумал Апиян, убирая текст с экрана. – Однако обольщаться насчет легкости работы и простоты внедрения не стоит. Эта планета, несмотря на то, что эксперты в один голос твердят, что она предпочтительнее Земли-1, в чем-то гораздо хуже всех остальных миров, открытых ранее…»

Земля-2 действительно представляла собой сплошной клубок загадок. Самым большим потрясением для всех (и специалистов ПСМ, и оперативников поисковых групп) стал тот факт, что время в этом мире идет в двенадцать раз медленнее, чем в других мирах.

Ученые в Институте сопряженных пространств вывихнули мозги в тщетной попытке понять и объяснить, почему этот мир имеет другой временной ритм. А уж сколько было сломано копий в спорах на научные и околонаучные темы! Но к единому мнению не пришли и поэтому внятного ответа не дали.

Вторая загадка – каким образом в мире, находящемся в одном из дальних «пучков», самопроизвольно возник «контур»? Вообще-то такое бывает, но только здесь, на основных мирах, а не в неизведанной дали.

И наконец, объект, смогший преодолеть смертоносные ловушки «б-контура» и проникший… А вот куда он смог проникнуть, сколько раз и – дьявол его побери! – каким образом, и должна выяснить срочно посланная в тот мир поисковая группа.

Пока все шло по плану, что Апияна радовало, но до финала еще далеко – что сильно тревожило.

Шеф-ордер даже не мог сказать почему. Опыт, богатая практика и знания подсказывали – все идет своим чередом. Но интуиция, пресловутое шестое чувство и нюх старого, прожженного оперативника не давали покоя сердцу.

Вообще-то эта странная, ничем не объяснимая тревога поселилась в сердце шеф-ордера еще одиннадцать лет назад, после так называемой и теперь широко известной Ругийской катастрофы. Когда в течение двух месяцев была разгромлена станция слежения на Земле-1, а потом почти целиком погибла разведгруппа со второй станции.

Тогда, почти сразу после гибели группы, Апиян отдал приказ срочно эвакуировать вторую станцию, предполагая, что разгром первой станции и нападение на разведку – дело рук противника. Равитана или Датлая. Больше грешили на второго, так как потенциал и возможности Равитана были более или менее известны.

Но когда разведка выяснила, что Датлай здесь ни при чем и на Земле орудовал кто-то иной, Апиян впервые ощутил то странное чувство, что уже столько лет живет в сердце, то затухая, то разгораясь с новой силой.

«Мы сильно обожглись на Земле, – вспоминал Апиян. – Сначала мы, потом Датлай, когда тоже отыскал этот мир. Аборигены обнаружили разведку Датлая почти сразу после проникновения. Наверное, Датлай тоже называет свой провал катастрофой. По крайней мере у них есть на то основания…»

Как потом донесла вездесущая разведка, авангардная группа прикрытия датлайцев высадилась в восточной части Ругии. На окраине небольшого городка в глуши бескрайней тайги. Место вполне подходящее для незаметного вторжения, но дело испортила одна мелочь. В том районе проходили крупномасштабные учения с привлечением личного состава сразу нескольких структур. Один из местных отрядов выскочил на авангард прикрытия как раз в тот момент, когда те осматривали местность. Авангард, заметив вооруженных людей в военной форме, не придумал ничего лучше, как вступить в бой.

Вступили. Благо превосходство в оружии и технике было на их стороне. Но в запале почему-то не подумали, что и враг вооружен не луками и копьями. Впрочем, ругать за незнание авангард нельзя, до этого им не приходилось бывать на столь высокоразвитых мирах.

Поначалу преимущество было на стороне авангарда. Но потом аборигены, понеся первые потери, вызвали подкрепление. Они решили, что встретили диверсантов противника. Такое предположение имело основание, только-только была завершена война, а союзники проигравших точили зуб на победителя.

Вскоре над местом боя уже летали бомбардировщики аборигенов, а артиллерия готовилась открыть огонь. На беду, авангард уже дал основным силам добро на переход «контура», и те вот-вот должны были подойти.

Они и пришли. Как раз в тот момент, когда с неба на позиции авангарда посыпались бомбы, снаряды и ракеты. Трое непонятно как уцелевших разведчиков потом рассказывали, что людей буквально размазало по земле. Вместе с оружием и всем снаряжением.

Датлай немедленно прекратил переход и вообще закрыл его. Агентура Анкивара со временем выяснила, что руководство противника решило в тот мир пока никого не посылать. Так их обескуражило поражение в первые минуты перехода.

«Именно тогда и нами было принято решение оставить в покое негостеприимный мир. До лучших времен. Тем более хватало проблем на остальных мирах. А потом Датлай взял на вооружение новую технологию проникновения в чужой „контур“, и нам пришлось срочно латать дыры в пространстве…»

Возможность перехвата грузов и людей в пространстве едва не парализовала всю связь между мирами. Датлай то ставил мины, то посылал штурмовые группы по «контурам» Анкивара и Равитана. Сколько людей погибло, сколько станций пришлось восстанавливать буквально из пепла.

Сперва на станциях ввели особый режим работы и поставили дополнительную охрану. Потом ученые нашли способ навсегда отвадить врага от попыток проникнуть через чужой «контур». Создали суперловушку, способную угробить кого угодно.

«Выходит, не совсем кого угодно, – недовольно подумал Апиян, рассматривая панораму за окном. – Если кто-то там… на Земле-2 шастает без спроса. Лишь бы у Фламера все получилось… Это вроде его восьмое самостоятельное задание. Если выполнит – можно подумать о повышении. Выслуга позволяет…»

Такая забота о рядовом оперативнике была бы непонятна, если бы тот не приходился шеф-ордеру двоюродным внуком, то есть близким родственником. А проталкивать вверх родственника – дурной тон. Если, конечно, тот сам не заслужит повышения.

«Этот заслужит, – прикидывал Апиян. – Парень не промах, опытен, настойчив, сообразителен. Фамилию предков не посрамит. В его-то годы – начальник поисковой группы. Далеко пойдет… если не остановят».

Подумав о родственнике, Апиян невольно вспомнил еще об одной проблеме. О поисковых группах.

…После Ругийской катастрофы и последующими за ней проблемами с перехватами «контуров» остро встала проблема создания станций слежения. И противник не дремал, с помощью новой аппаратуры научился обнаруживать станции еще на первом этапе строительства. И аборигены не всегда миролюбиво смотрели на возникновение из ниоткуда странных сооружений, норовили пощупать пришельцев на предмет «как они в бою». И ладно бы луками, мечами и копьями. Пусть даже примитивными пушками и пищалями, способными скорее напугать, чем нанести вред. Но в новых мирах непрошеных гостей все чаще встречали автоматические пушки, ракеты, а то и первые, пока неуклюжие и большие, но от этого не менее опасные лазерные установки. С неба на станции летели тяжеленные бомбы. Иногда – с ядерными зарядами.

В таких условиях прежняя тактика не срабатывала, а зачастую и приводила к печальным результатам. Потеряв пятнадцать человек в стычках с аборигенами и диверсионными группами равитанцев и датлайцев, ГТП в срочном порядке выработало новую тактику действий.

Группа из четырех человек – два оперативника, два охранника – проникала в другой мир и действовала там автономно, держа связь с базой посредством периодически включаемого «контура». Они вели разведку, добывали информацию, вступали в непосредственную связь с аборигенами, а когда подходил срок – либо переходили «контур», либо передавали сведения.

Таким образом, противник не мог ни засечь «контур», ни обнаружить группу, а аборигены не замечали