человека, едва уцелевшего после мясорубки…»
Одежда была непослушной, норовила выскользнуть из рук. На брюки ушло две минуты, на рубашку из- за болей в спине – три. Кроссовки потребовали чуть меньше.
«Однако есть одно „но“ – если пацан сейчас в ментовке или больнице. Вот тут ребятишки не справятся. Наши отношения здесь ни при чем, надо помочь вытащить шалопая…»
Последняя мысль была из разряда разговоров в пользу бедных. Типа я пофигист, но тут такое дело!.. Благородство прет из всех щелей.
«Благими намерениями выстлана дорога в ад, – вспомнил я. – По крайней мере для меня. Потому что сил маловато. Так что без стимулятора не обойтись…»
Немного подумав, я дошел до кухни и выпил стакан воды. Потом еще половину. Легче не стало, но голова прояснилась и слабость ушла. Н2О не бог весть какой тоник, но мне помогло. На сколько?
Покончив с восстановлением сил, я набрал номер Разгонова. Он самый надежный источник в милиции. И самый влиятельный. Если Женька у них – вытащит без проблем (при условии несильного залета). Если его там нет – поможет быстрее отыскать.
Ни дома, ни на работе капитана не было. Пришлось прибегнуть к последнему средству – вызову по пейджеру. Правда, не факт, что он ответит. Мог уехать за город или по делам.
Отправив сообщение, я прикинул, кому звонить, если Разгонова не найду. Пожалуй, в дежурную часть РОВД. Там сидит еще один знакомец. Должен сидеть, вроде его смена…
Подождав пару минут, я уже хотел звонить в отдел, но тут телефон затрезвонил сам.
– Артур? – раздался в трубке веселый голос Разгонова.
– Привет органам.
– Привет, привет, – так же весело ответил капитан. – Чего хотел?
– Ты в городе?
– Ну!
Судя по всему, капитан отдыхал в теплой компании и был слегка навеселе. Слегка – потому что пить много не любил и всегда держал голову свежей.
– Нужна помощь. Небольшая. И срочная.
– Нахал ты, Томилин, – со смехом ответил тот. – Звонишь ночью, отрываешь от важного дела, да еще сразу помощи просишь. А сам даже не хочешь поздравить человека.
«Звание! – выдал обессиленный мозг после секундного размышления. – Он давно должен его получить, вот и подошло время…»
– Поздравляю, майор.
– О! Сообразил… – деланно удивился Разгонов. – Надо же, какой догада!
– Презент с меня. Не заржавеет.
– Посмотрим. Ну, говори, что произошло?
Коротко, в двух словах, я объяснил ситуацию, сделав упор на том, что пропавший не склонен к побегам и суициду, а также не связан с криминалом. На последнее уточнение капитан, пардон – майор, среагировал сразу.
– Все мы сейчас связаны с криминалом. Так или иначе. – Он сделал паузу, потом спросил: – Давай данные твоего пацана.
Я по памяти продиктовал фамилию Женьки, адрес проживания, адрес родни, коротко обрисовал внешность.
Разгонов, видимо, записывал, дважды просил повторить, кое-что уточнил и поинтересовался, есть ли у пропавшего автотранспорт. Потом задумчиво проговорил:
– Если полдня его нет, значит, мог и усвистать за город.
– Не похоже. На него не похоже. Родню, друзей, знакомых мы сами проверим, ты, главное, выясни, не попал ли он к вам, в больницу и морг.
– Не учи отца… и баста! – отреагировал новоявленный майор на покушение на его профессиональные обязанности.
Я коротко усмехнулся, услышав любимую поговорку Разгонова. И тут же почувствовал новый приступ слабости.
– Ладно, я понял, – сказал Олег. – Посмотрим. Ты дома? Звонить куда?
– Я сейчас поеду к друзьям парня. Минут через двадцать – тридцать буду там.
И продиктовал Генкин телефон.
– Хорошо. Если что – сам найдешь по пейджеру.
«Тридцать процентов, что он найдет Женьку, – рассуждал я, спускаясь к машине. – Милиция и больница – не самые перспективные места поиска. Но по-любому, если парень пропал и его не найдут сегодня, надо объявлять розыск. Тогда Разгонов поможет протолкнуть это дело без затяжек. А то сейчас любят под любым предлогом завернуть заявление граждан о пропаже людей…»
Выходя из дома, я прихватил с собой пакет с бутербродами и, заводя машину, начал их уминать, чувствуя дикий голод. Организм, вычерпавший все резервы для заживления, требовал заправки.
Так, держа в левой руке бутерброд, а в правой – руль, я и выехал со двора. Впереди была малоприятная встреча с молодежью…
Проехав полпути, я обнаружил, что запас бутербродов закончился, а голод не прошел. Причем голод был какой-то странный. Организм требовал заправки, но… Словно он хотел чего-то еще.
«Не кровушки ли захотел, Оборотень? – усмехнулся я, сворачивая к кафе. – Или еще чего? Ведь такой голод – тоже из разряда мутаций. Только каких?..»
Из кафе я вышел, нагруженный двухлитровой бутылкой воды и увесистым пакетом с чебуреками и ломтями жареной свинины. Мяса хотелось особенно сильно.
Наворачивая закупленное и запивая водой, я не спеша доехал до места и припарковал машину возле подъезда. Выбросил пустой пакет в ведро и зашел в подъезд, прислушиваясь к ощущениям. Голод почти прошел, слабость пока не до конца, а вот тело еще болело. И каждое движение причиняло неудобство. Ладно, перетерпим.
…Дверь открыл Леня. Я удивленно присвистнул.
– И ты здесь? Вся компания в сборе?..
Леонид выглядел мрачным, недовольным.
– Да… проходи.
Я прошел в комнату и огляделся. Действительно, почти вся компания в сборе. Леня, Гена, Иринка, Настя. На диване в одиночестве сидит зареванная Юлька. С красным носом, мокрыми глазами и несчастным видом. В руках скомканный платок.
Рядом с ней несколько фотоальбомов. Фотографии раскиданы, те, где Женька снят крупным планом, лежат отдельно. Поиски удачного снимка зашли в тупик…
– Привет честной компании, – сказал я, садясь в свободное кресло. – Как дела? Что новенького?
– Ничего, – ответил Гена. – Мы звонили знакомым, друзьям. Звонили в общагу, еще в пару мест, где он мог быть… Его никто не видел. Родителей дома нет.
– Понятно.
– Мы тут прикинули, где он мог быть, но…
Леня протянул мне листок, на котором был составлен список. Почерк четкий, крупный. Я пробежал глазами по строчкам, отметил про себя, что ребятки неплохо постарались. Список внушительный. Напротив некоторых пунктов стоят галочки – там уже искали.
– Ясно. – Я вернул листок, почесал висок. Тот слегка зудел. Периметр напоминал о себе. – Минут через… десять буду знать, нет ли Женьки в милиции и больницах. В зависимости от информации решим, что делать дальше. А пока…
Я повернулся к Юле:
– Не скажете ли, леди, с чего Женька решил пропасть?
Та шмыгнула носом, нервно скомкала платок. На меня глянули полные боли, обиды и слез очи юной девы.
– Он… приехал утром… мы хотели поехать на рынок… а он был пьяным.
