в вечерних небесах вдруг вспыхнули загадочные огни. Северное сияние, конечно же. Невероятно яркое для тех широт.

Я стоял на улице и любовался этим потрясающим зрелищем, и тут из-за угла появилась моя юная ученица со своей мамой. Они спросили, что происходит, и я объяснил.

— Надо же, — удивилась мама девочки. — А я думала, конец света настал, как предсказано в Откровении. Но Джесси сказала, вы наверняка знаете, что это.

Временами я вспоминаю тот случай.

Именно так раньше и воспринимали учителей: не совсем мудрецы, но, уж по крайней мере, уважаемая и необходимая интеллектуальная прослойка общества. Сейчас же на родительском собрании зачастую выясняется, что родители знают больше и образованы лучше учителей. И уж точно намного больше зарабатывают.

Конечно, люди уходят из профессии не только из-за маленького заработка. Виновата не какая-то одна причина, а множество разных факторов. Учителям мало платят, общество их не уважает, равно как и администрация школы или округа (им профессиональные учителя вообще в тягость — гораздо проще взять новичка, у которого tabula совершенно rasa[84] , и забить ему голову всей той ерундой, что активно продвигают власти), и к тому же многие дети нынче недолюбливают школу. А еще никому не нужны, творческие учителя. Воображение для этой работы больше не требуется, и наделенные им люди в школу не идут.

К чему я веду? Именно сейчас нам позарез нужны квалифицированные учителя. Именно сейчас наше интеллектуальное будущее как никогда зависит от педагогов, которые смогут по настоящему заставить детей думать (а для таких учителей награда всегда одна — чаша цикуты или распятие). Именно сейчас семья и другие традиционные социальные институты не делают почти ничего, чтобы превратить юных варваров в граждан: не учат их ни этике, ни даже основам гигиены — все свои обязанности они переложили на школу! И именно в такой момент в школах недостает маленького, но критического числа умных, творческих и преданных делу людей. А ведь именно на таких людях всегда и держалась система.

Чтобы хоть как-то компенсировать вышеупомянутые недостатки профессии, в учительских вешают разные плакаты. Например: «Влияние учителя бесконечно».

Может быть, может быть. Но поверьте мне, я там восемнадцать лет проработал: да, правда — хорошие учителя на вес платины и гораздо важнее президентов, но влияние плохого учителя тоже вполне себе бесконечно.

Учитель и мальчик вскарабкались на крутой склон, откуда открывался вид на крайнюю южную излучину реки Миссури. Они то и дело оглядывались на величавый кирпичный особняк на холме, в застекленных дверях и высоких окнах которого отражалась мозаика из серого неба и изломанных, голых веток. Дом, скорее всего, пустовал, ведь владелец проводил здесь только несколько недель в году. Оба нарушителя знали об этом, но все равно приятно было пощекотать себе нервы, вторгшись в чужие владения. А заодно полюбоваться замечательным видом.

Они уселись под деревом где-то в сотне футов от поместья; широкий ствол укрывал и от ветерка, и от случайных взглядов. Солнце пригревало вовсю. Обманчивое тепло: весна пока не вступила полностью в свои права, и впереди наверняка поджидал еще не один снегопад. Земля постепенно оттаивала, и обширный луг, спускавшийся к железной дороге и реке, покрылся едва заметной зеленоватой дымкой. В воздухе пахло субботой.

Молодой учитель сорвал травинку, помял между пальцами и рассеянно сунул в рот. Мальчик тоже подобрал стебелек, прищурившись, рассмотрел его со всех сторон и последовал примеру мужчины.

— Мистер Кеннан, а река разольется, как в прошлом году? Опять все затопит?

— Не знаю, Терри. — Учитель не смотрел на собеседника, просто закрыл глаза и подставил лицо теплым лучам.

Мальчишка искоса глянул на рыжебородого Кеннана, а потом тоже прислонился к шершавой коре старого вяза. Но уже через секунду он не вытерпел и открыл глаза.

— А Мэн затопит, как думаете?

— Сомневаюсь, Терри. Такие большие наводнения случаются лишь раз в несколько лет.

Учитель спокойно рассуждал о том, чего на самом деле никогда не видел, но Терри ему верил. Кеннан проработал в маленьком городке в штате Миссури немногим больше полугода — приехал в сентябре жарким воскресным днем, как раз перед началом занятий, тогда и услышал про знаменитое наводнение. А Терри Бестер за свои десять лет видел три таких половодья и хорошо помнил, как в прошлом апреле ранним утром отец топал ногами и чертыхался в темной кухне, потому что пожарные вызвали его помогать на плотине.

С юга послышался свисток паровоза: в теплом весеннем воздухе пронзительный допплеровский визг прозвучал нежно и мелодично. Учитель открыл глаза и смотрел, как внизу с ревом проносится одиннадцатичасовой товарняк из Сент-Луиса. И Кеннан, и Терри считали про себя вагоны. Стучали колеса, свисток надрывался громче прежнего, а потом хвост состава скрылся за поворотом — там, где они сами прошли совсем недавно.

— Ух, здорово как, что мы оттудова уже ушли, — громко сказал Терри.

— Оттуда.

— Чего? — Мальчик взглянул на Кеннана.

— Что мы оттуда уже ушли, — чуть раздраженно повторил бородач.

— Ага.

Они замолчали. Учитель опять закрыл глаза и прислонился к дереву. Мальчик принялся кидать в особняк воображаемые камни. Его спутник явно не одобрил это занятие, так что вскоре Терри бросил кривляться, прижался щекой к теплому стволу и стал, прищурившись, разглядывать высокие ветви, по которым скакала белка.

— Двадцать шесть.

— Чего двадцать шесть?

— Вагонов в поезде. Я сосчитал — двадцать шесть.

— Ммм, — промычал учитель. — А у меня получилось двадцать четыре.

— Ага. И у меня. Я так и хотел сказать. Точно, двадцать четыре.

Кеннан выпрямился, вытащил изо рта травинку и снова покрутил ее меж пальцев. Его мысли витали где-то далеко. Терри скакал вокруг дерева на воображаемом коне и громко цокал, имитируя стук копыт. Потом «выстрелил» из винтовки, схватился за грудь, упал с лошади, покатился по траве и, наконец, «умер» почти у самых ног учителя.

Кеннан посмотрел на него, а затем на реку. Миссури степенно несла мимо кофейно-коричневые воды, закручивала все новые водовороты и течения, ни разу не повторяясь.

— Терри, а ты знаешь, что это самая южная излучина Миссури? Прямо перед нами?

— Ммм.

— Именно так. — Мужчина вгляделся в дальний берег.

— Мистер Кеннан?

— Да?

— А что в понедельник будет?

— Ты о чем? — Но на самом деле Кеннан прекрасно знал, о чем идет речь.

— Ну, вы ж знаете, сказка.

Учитель засмеялся и отбросил травинку. Бросал он неумело, как девчонка, но Терри тут же заставил себя выкинуть эту мысль из головы.

— Терри, ты же знаешь, я не могу тебе рассказать. Разве это было бы честно по отношению к