жених сделался удивительно милым и кротким, соглашаясь со всеми моими предложениями. Но злоупотреблять такими методами не стоит, иногда проще согласиться, чем во что бы то ни стало отстаивать свою точку зрения.

После этого инцидента Инна попыталась мне намекнуть, что мне нужно подумать, стоит ли выходить замуж за такого самодура. Однако я лишь усмехнулась - мне ли не знать, как следует управляться с манипуляторами? Большую часть своей жизни я прожила с родителями, а мой отец по этой части даст фору Виноградову, даром, что тот старше и опытнее.

Просто мне повезло - у меня очень мудрая мать, которая умело держит в руках отца. И для этого вовсе не требуется постоянно скандалить и выяснять отношения - достаточно научиться поступать так, чтоб мужчина полагал, что именно он принимает все решения. Не даром в народе говорят, что муж - это голова, а жена - шея.

На мой взгляд, чрезмерная эмансипация приносит скорее вред семье, заставляя каждого из супругов с пеной у рта доказывать свою правоту, убеждая, что стыдно уступить. А потом такие парочки подают на развод, поскольку попросту не научились приходить к единому мнению, в чем-то себя ограничивать, не умеют прощать друг друга.

Будучи маленькой, на провокационные вопросы взрослых, кто в нашей семье главный, я отвечала с детской прямотой: 'У нас решает все папа, но будет так, как скажет мама'.

Именно это и есть рецепт нормального сосуществования с манипуляторами, поскольку любой из них крайне уязвим для ответной манипуляции.

Так что приготовления к свадьбе продолжались…

Второе заседание по делу господина Щеглова пришлось на пятницу.

В коридоре собрались и подсудимый, и потерпевшая с группами поддержки и свидетелями, а потому обстановка накалилась еще до начала слушания. Тем более что судья был в совещательной комнате, и нам пришлось часа полтора ждать, пока он завершит предыдущее дело и огласит решение.

Клиент сильно переживал, и я всячески пыталась его успокоить. Эмоции - не лучшее подспорье в суде, и я почти силком заставила его выпить успокоительного и тихонько сидеть на скамейке, ожидая вызова в зал.

Наконец секретарь проверила явку и позвала нас всех проходить в зал.

Судья Ярешин казался совершенно вымотанным, было заметно, что ему совершенно не хотелось слушать подробности соседских склок, однако деваться было некуда.

Первым делом, удостоверившись, что все явились и готовы приступить к делу, судья провозгласил результаты экспертиз.

Заключение судебно-медицинской экспертизы было невнятным и уклончивым, по мнению медиков, перелом мог быть как вследствие падения, так и вследствие удара тяжелого тупого предмета.

А вот выводы второй экспертизы порадовали больше. Я слабо разбираюсь во всех этих технических тонкостях, но, по мнению специалиста, напряжение в сконструированной господином Щегловым системе не могло представлять опасности для жизни и здоровья людей или нелюдей, поскольку она питалась от конденсатора постоянного тока. То есть накопленный не слишком сильный разряд выплескивался одним махом, и хватало его лишь, чтобы незадачливого воришку (или любопытного соседа) изрядно тряхануло, но без серьезных последствий.

Безусловно, это существенно укрепляло нашу позицию. Одно дело - психованный хозяин дома, готовый рисковать жизнью прохожих, могущих случайно попасть под напряжение, а совсем другое - неопасный, скорее предупредительный удар тока.

В общем, к допросу явившихся свидетелей я приступала в приподнятом настроении.

Для начала мы допросили дочь потерпевшей, госпожу Курову - дюжую бабищу лет сорока-пятидесяти, с пропитым лицом и хриплым голосом.

Но саму свидетельницу ничуть не смущали ни облезлые тряпки, в которые она была обряжена, ни мощный перегарный дух, разящий даже на расстоянии нескольких шагов.

Она рассказала, что выбежала из дому на крики, нашла зверски избитую мать, после чего вызвала милицию и скорую.

- А где в этот момент находилась потерпевшая? - коварно осведомилась я.

- Возле забора, - удивилась моему непониманию свидетель. - Она же с него упала!

- То есть она лежала возле забора в вашем дворе? - уточнила я.

- Да! - уверенно подтвердила госпожа Курова. - Она стонала и плакала…

- Понятно, - прервала я жалобные излияния. - То есть у нее уже была сломана нога?

Свидетель подтвердила и это, и я продолжила:

- Так что, потерпевшая упала во двор к соседу, который ее избил, а потом она со сломанной ногой перебралась обратно через забор, где вы ее и нашли?

Звучало это совершенно нелепо. Свидетель лишь молча открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба, не зная, что сказать, но тут ей на помощь сама потерпевшая.

Она вскочила с места и закричала:

- Да какая разница, где я была? Главное, что этот … меня побил!

Выразилась она крайне нецензурно, что тоже не добавило ей очков. Приходя в официальное учреждение, а уж тем более в суд, будьте добры придерживаться приличий! Жаль, но в пылу спора об этом многие забывают.

Судья осадил потерпевшую и посулил привлечь ее к административной ответственности, если она не угомонится, и госпоже Вариной пришлось замолчать.

Затем мы допросили свидетелей с нашей стороны: госпожу Нарлину Парвассон и госпожу Лидию Норову.

Надо сказать, что я ни минуты не пожалела, что так добивалась их приглашения в заседание.

Соседи оказались весьма ценными свидетелями, поведав в подробностях, каковы отношения между подсудимым и потерпевшей, а также заверив, что тем утром собственными глазами видели все происходящее.

По словам госпожи Норовой, она что-то делала в огороде, а потому имела редкую возможность наблюдать бдение потерпевшей на заборе и последующее падение. Свидетель уверенно рассказала, что соседка упала не во двор господин Щеглова, а в собственный огород, и что сам подсудимый вообще не выходил из дому в это время. Кроме того, она поклялась, что собака господина Щеглова была привязана к будке, так что никак не могла искусать склочницу.

Госпожа Нарлина Парвассон, гномка преклонных лет, также подтвердила, что подсудимый во время происшествия во двор вообще не выходил.

- Вы тоже что-то делали в огороде в ноябре? - саркастически поинтересовался прокурор.

- Нет, - с достоинством ответила свидетель, - Я выглядывала из окна!

- Зачем? - продолжал допытываться представитель обвинения.

Свидетель пояснила воинственно:

- Мое окно - на кого хочу, на того и смотрю. Что ж я, когда заметила на заборе эту нахалку, - она кивнула в сторону потерпевшей, - Должна была отвернуться и делать вид, что ничего не заметила?

От возмущения лицо почтенной гномки налилось багровым румянцем. Она приподнялась на цыпочки и расправила плечи, явно готовая отстаивать свою правоту.

Судья спрятал улыбку и велел прокурору задавать следующий вопрос.

Тот продолжал, но свидетель стояла на своем: никакого избиения не было и точка, притом госпожа Норова и госпожа Нарлина Парвассон описывали все происходящее очень точно, припоминая все детали.

Удивительно, сколько всего может вспомнить очевидец, если очень того желает!

По правде говоря, я не сомневалась, что свидетели несколько кривили душой, уж очень слаженно они давали показания. Однако уличать их в этом было бы глупо, а потому я полностью включилась в процесс допроса, стараясь выжать из него по максимуму.

Из заключений экспертиз и показаний свидетелей вытекало, что телесных повреждений ни посредством тока, ни лично подсудимый потерпевшей не наносил.

Да, его действия нельзя назвать законными, но и квалифицировать их как преступление