прокормить их! Этим детям еще очень повезло с такой самоотверженной бабушкой, а ведь могли расти в детском доме.

Иногда я жалею, что у нас не установлена законом принудительная стерилизация в особо запущенных случаях. В особенности это стало актуально, когда государство начало выплачивать немаленькое пособие на ребенка до трех лет. Алкоголички, наркоманки и лица без определенного места жительства быстро сообразили, как на этом можно заработать и принялись рожать одного за другим. Судьба детей (а многие из них рождались с пороками) их ничуть не волновала – были бы деньги, которые, конечно же, тратились отнюдь не на обеспечение малышей всем необходимым.

Но вернемся к господину Радову. Совместными усилиями бабушки, дедушки и отец воспитывали и холили маленького Дмитрия Мурова, стараясь сделать так, чтобы малыш не ощущал себя никому не нужным инвалидом. Поразительно, но им это удалось! Мальчик занимался плаванием, неподдельно интересовался миром, да и вообще был прекрасно развит для своего возраста.

Наш мир не приспособлен для инвалидов – это горькая реальность. Человек, имеющий физические изъяны, почти всегда выпадает из общества, на него смотрят со смесью брезгливости и сочувствия, полагая непригодным к нормальной жизни.

Нет элементарного: достаточного обеспечения лекарствами, протезами, возможностью передвигаться в общественном транспорте. Да что там говорить, ведь материальная помощь для инвалидов выделяется просто смешная! Человек оказывается в полной зависимости от своих близких, он нуждается не только в уходе, но и в элементарной денежной поддержке! К сожалению, часто родственники отворачиваются от увечных, или же помогают «для очистки совести». Страшно даже представить, каково принимать такие вынужденные подачки и благодарить, ведь жить хочется, несмотря ни на что.

Я прониклась искренним уважением к господину Радову за то, что он не бросил своего сына и делал все возможное, чтобы вырастить полноценного человека. При этом мать Дмитрия наслаждалась жизнью, делала карьеру и даже не вспоминала о брошенном малыше! О материальной помощи речь даже не шла – госпожа Мурова безапелляционно отказалась давать деньги на содержание сына. Более того, она полагала лишним даже общаться с мальчиком хотя бы по телефону.

Когда ребенку исполнилось шесть лет, то у клиента возникла существенная проблема: при рождении Дмитрия зарегистрировали на фамилию матери, отец в свидетельстве о рождении вообще вписан не был, чтобы получать дополнительную помощь от государства. По документам госпожа Мурова считалась матерью-одиночкой, хотя в действительности именно господин Радов был одиноким папой!

Выходило, что юридически отец вообще не имел к ребенку никакого отношения! До школьного возраста это особенной проблемой не являлось, а вот потом клиент столкнулся с тем, что даже не мог подать документы сына в школу!

Он обратился ко мне и я помогла установить отцовство в судебном порядке. Кстати говоря, мать ребенка в суд так и не явилась, предоставив суду решать дело на основании других доказательств.

Вопрос о подтверждении происхождения ребенка был разрешен уже почти три года назад, а теперь господину Радову вновь потребовалась моя помощь.

Дело в том, что мальчик должен был участвовать в детских международных соревнованиях по плаванию. Но чемпионат должен был проходить за пределами страны, в Ванахейме, а для того, чтобы провезти ребенка через границу, требовалось нотариально удостоверенное согласие обоих родителей. Это стало большой проблемой - госпожа Мурова решительно не понимала, зачем сыну куда-то ехать, видимо, полагала, что лучше ему сидеть дома и никому не мешать. Она кормила господина Радова обещаниями подписать бумаги, однако у нее все время что-то срывалось и возникали какие-то препятствия, а времени оставалось все меньше.

Наконец терпение клиента лопнуло, и он обратился ко мне.

Так чаще всего и бывает – столкнувшись с необходимостью получить согласие нерадивого родителя (к примеру, на продажу квартиры, где проживает ребенок, выезд за границу и тому подобное), граждане обращаются в суд, чтобы доказать факт длительного уклонения от воспитания и содержания ребенка, либо же подтвердить, что отец или мать злоупотребляют алкоголем или применяют наркотики, вследствие чего не могут наставлять несовершеннолетнего ребенка.

Дальше уже суд с помощью органа опеки и попечительства должен взвесить все аргументы и решить, можно ли лишить ответчика родительских прав.

Именно это и требовалось господину Радову – отстранить маму ребенка от воспитания сына.

Я прекрасно понимала, что жили они небогато, а потому помогала клиенту за символическую плату. Мне было откровенно жаль мальчика и его отца, хотя одновременно я понимала, что Дмитрию очень повезло. Сейчас он наверняка этого не сознавал, но придет время, малыш вырастет и поймет, как дорого заплатил господин Радов за отцовскую любовь. Достаточно сказать, что он отказался от собственной карьеры и до сих пор так и не женился – еще бы, мало найдется женщин, охочих воспитывать чужого ребенка, да еще и инвалида.

Я составила исковое заявление в суд, и теперь полным ходом шло рассмотрение дела.

В первое заседание ответчица не явилась и повестку не получила – она до сих пор была прописана в квартире господина Радова, так что найти ее нынешний адрес было нереально. Мы заявили ходатайство о направлении вызова по месту работы (иногда это допустимо). Однако госпожа Мурова не явилась снова, и предварительное заседание прошло без нее.

Конечно, для нас было бы идеально, если бы ответчица вовсе не приходила на заседания, тогда суд вынес бы заочное решение. Однако потом она все же решила обороняться, в частности, несколько раз звонила своему бывшему с просьбой отозвать заявление.

По мнению клиента, ответчица это делала исключительно из-за желания остаться зарегистрированной в его квартире, поскольку прописка в Альвхейме была ей необходима для работы.

Господин Радов на попятную не пошел, и рассмотрение дела было назначено на третье октября.

В слякотный четверг я отправилась в районный суд на заседание. Лил дождь, который умудрился изрядно подмочить мое настроение, и без того сумрачное: я промочила ноги и теперь мучительно решала, куда девать зонтик, с которого натекла целая лужа за те пять минут, которые я общалась с клиентом. Ничего не поделаешь, осенняя погода капризна.

Я оглядела собравшихся возле кабинета судьи.

Господин Радов - мужчина под сорок, одетый опрятно, но небогато. Симпатичное, но неприметное лицо, среднее телосложение – в общем, ничем не примечательный человек.

Вместе с ним были четверо свидетелей, которых мы собирались допросить в этом слушании.

Чуть поодаль расположилась ослепительно красивая молодая дама, очень эффектная, несмотря на то, что ей было никак не меньше тридцати лет. Она явно тщательно за собой ухаживала и внимательнейшим образом относилась к своей внешности. Ответчика (а это наверняка была она) бросала на бывшего мужа снисходительные взгляды и, похоже, чувствовала себя прекрасно, нисколько не тяготясь пребыванием в суде.

Вскоре нас позвали в зал.

Дело рассматривала судья Зосева, которая получила полномочия лишь месяц назад и до сих пор я с ней не сталкивалась. В первом заседании я не участвовала, поскольку клиент наверняка знал, что ответчица не явится и решил обойтись без моей помощи.

Судья оказалась худой и высокой, особой средних лет, желчной до невозможности. Она обожала язвительно комментировать любое высказывание и поучать стороны, нисколько не беспокоясь о том, что все ее слова фиксировались в протоколе.

Предварительные формальности она закончила молниеносно, почти сразу приступив к допросу сторон.

Мой клиент честно рассказал о том, когда и при каких обстоятельствах ответчица бросила своего сына. Его слова полностью подтверждались письменными доказательствами: целой кипой справок из школы, от врачей и с места жительства, от тренера по плаванию и так далее. Все они убедительно доказывали, что беззаботная мамаша бросила ребенка еще в младенчестве и ничуть не заботилась о его жизни.

Кажется, судья выслушала истца вполне благосклонно, хотя если судить по ее комментариям и вопросам, то для нее идеальным казался только вариант полного примирения и воссоединения семейства. Бывают люди, которые любят всех мирить, а судья имеет достаточно полномочий, чтобы вдоволь потешить