Выполняя свои служебные обязанности, Макс не покидал палубу «С», кроме тех случаев, когда он чистил кошачьи коробки с песком, причем обычно он занимался этим еще до подъема пассажиров. Ему хотелось побывать в отсеке управления, но возможность для этого ему не представлялась, поскольку отсек находился еще выше, чем пассажирские апартаменты. Довольно часто владельцы семи собак и трех кошек, находящихся под надзором Макса, спускались к нему проверить своих питомцев. Иногда от этих посещений перепадали и чаевые. Вначале упрямая Деревенская гордыня заставляла Макса отказываться от денег, но когда Сэм узнал об этом, то нещадно отругал его.

— Не будь дураком! Они могут позволить себе отвалить немного деньжат. Что тебя смущает?

— Но я в любом случае буду ухаживать за их собачонками, это моя работа.

Он так бы и остался в полнейшем неведении, если бы мистер Джи сам не упомянул в конце недели пребывания Макса о чаевых; похоже, для него было обычным делом получать проценты с чаевых — «на социальный фонд». Когда Макс спросил об этом «фонде» Сэма, тот рассмеялся ему в лицо.

— Очень интересный вопрос — А другие вопросы будут?

— Думаю, нет.

— Макс, ты мне нравишься. Ты еще не понял, что у каждого племени свои обычаи. То, что принято у одних, совершенно недопустимо у других. У некоторых племен в порядке вещей, когда в обязанности сына входит лишить жизни своего престарелого родителя и закатить пир над усопшим; и это цивилизованные племена, признанные Советом. А как ты оцениваешь их с моральной точки зрения?

Макс читал о таких культурах — добрых и мирных бнаторах, богатых слоноподобных амбициях с Палдрона, кстати, отнюдь не мирных существах, о многих других.

— Я знал одного стюарда, — продолжал Сэм. — По сравнению с ним Джек-Потрошитель выглядел бы филантропом. Посмотри на это дело с другой стороны. Джи рассматривает эти вещи, как прерогативы своего положения, как законную часть его доходов. Так гласит закон. Ему понадобились годы, чтобы добиться этого, и он вправе ожидать для себя вознаграждения.

Макс чувствовал, что Сэм всегда может заговорить ему зубы. Но его последний тезис он не мог посчитать вполне обоснованным: хоть что-нибудь в этом мире должно было оставаться «праведным» не зависимо от того, где ты находишься. И это внутреннее убеждение Макса не мог поколебать даже привлекательный цинизм Сэма.

Единственным внеземным существом среди подопечных Макса был щенок собакопаука с землеподобной планеты Геснера. В самом начале своей службы на «Асгарде» Макс обнаружил его в клетке, предназначенной для кошек. Когда Макс открыл клетку, на него посмотрело грустное маленькое личико, похожее на обезьянье.

— Привет, Человек.

Макс знал, что некоторые собакопауки до известной степени научились изъясняться на человеческом языке. Однако он был поражен:

— Привет, — ответил он. — Ты довольно мил.

У существа был густой мех: ярко-зеленый на спине, постепенно переходящий в оранжевый на боках, и светло-коричневый на маленьком круглом брюшке.

— Хочу наружу, — заявило существо.

— Я не могу выпустить тебя. У меня куча работы.

Макс прочитал табличку, прикрепленную к клетке. Она гласила: «Мистер Чипс. Собакопаук, Генсера. Владелец: Мисс Э.Кобурн. А-092». Затем следовала развернутая инструкция по питанию и уходу. Мистер Чипс ел личинок, запасы которых находились в морозильном отсеке Х-118, свежие фрукты и овощи, и к тому же должен был получать йод, если в его рационе отсутствовали морские водоросли и артишоки.

— Пожалуйста, выпустите меня, — настаивал Мистер Чипс.

Противиться было просто невозможно. Отсек, в котором находились кошки, был небольшим, а двери крепко заперты. Может, Мистеру Чипсу и можно будет немного прогуляться, но позже — сейчас нужно позаботиться об остальным животных. Но как только Макс удалился от клетки, Мистер Чипс схватился за прутья решетки и жалобно зарыдал. Повернувшись, Макс обнаружил, что он плачет настоящими слезами: капли падали на кончик его маленького носика. Оставить существо в клетке было выше всяких сил. Быстро покончив с кормлением собак и кошек и вычистив их клетки, Макс вернулся к своему новому другу. Он накормил его раньше всех остальных обитателей отсека, что осушило слезы странного существа. Однако когда Макс вновь подошел к клетке, мольбы возобновились с прежней силой.

— Если я выпущу тебя, потом ты вернешься на место?

Существо поняло вопрос, но его словарный запас не позволил ему выдать пространного заверения, и он ограничился кратким:

— Хочу гулять.

Макс решил рискнуть. Мистер Чипс забрался к нему на плечо и первым делом проверил карманы костюма.

— Сладкое, — потребовал он.

— Сладкое? — Макс утихомирил его. — Прости, приятель, я не знал.

— Сладкое?

— Нет сладкого.

Мистер Чипс собственноручно проверил, так ли это, и уселся на руке Макса, собираясь провести в этом положении несколько недель. Он не был похож ни на собаку, ни, тем более, на паука, если не считать его шесть конечностей. Две передние конечности заканчивались маленькими ручками, средние служили и руками, и ногами. Он походил на обезьянку и одновременно напоминал кошку. От него происходил приятный запах, и он казался необыкновенно чистоплотным.

Макс попробовал было заговорить с ним, но интеллектуальные способности существа оказались довольно ограниченными. Он, бесспорно, употреблял человеческие слова, понимал их значение, но его словарный запас был не богаче, чем у младенца.

Когда Макс попытался водворить его в клетку, последовали двадцать минут ожесточенной борьбы с ничейным результатом. Мистер Чипс прыгал, вызывая истерику у кошек. Когда же он, наконец, позволил себя поймать, то по-прежнему сопротивлялся новому заключению, с рыданиями цепляясь за Макса. Все кончилось тем, что он уснул на руках, словно ребенок.

Это было ошибкой. С тех пор Макс не мог покинуть отсек раньше, чем укачает существо на руках.

Мисс Кобурн, обозначенная в табличке как владелица Мистера Чипса, по меньшей мере, удивляла Макса. Все владельцы кошек и собак регулярно наведывались к своим подопечным, но Мистера Чипса никто не посещал. Мисс Кобурн он представлял себе угрюмой старой девой с натянутым лошадиным лицом. По мере того как он все больше привязывался к Мистеру Чипсу, его воображение делало образ мисс Кобурн все менее привлекательным.

«Асгард» находился в полете уже больше недели, и всего несколько дней отделяли его от первого пространственного перехода, когда Максу представилась возможность сравнить вымышленный образ с реальным. В тот момент он чистил ясли, а Мистер Чипс сидел у него на плече и так и сыпал советами. В этот момент Макс услышал:

— Мистер Чипс! Чипси! Где ты!

Существо привстало и подняло голову. В это время в дверях появилась молодая особа.

Заверещав «Элли!», Мистер Чипс прыгнул к ней на руки. Пока они прижимались друг к другу, у Макса было время разглядеть посетительницу. Шестнадцать лет, решил он, шестнадцать или семнадцать.

Особа сердито посмотрела на него.

— Что вы делали с Чипсом? Отвечайте!

Макс был взбешен.

— Ничего, — бросил он, — если позволите, мэм, я продолжу работу.

Отвернувшись, он склонился над щеткой. Схватив его за руку, она закричала: