такие зюзики!) Мягкие, пушистые, серенькие пузики.

Раз козлик пошел погулять в лес, И тут начались всевозможные толки, Но как бы то ни было -- козлик исчез, Напали на козлика серые волки. А всякие шухи да перешухи -То лишь одни неясные слухи.

Конечно, был бы я Киплинг Редьярд, Я знал бы, что волк рассказал волчихе. Да где уж нам уж -- и за мильярд Не разберусь я в этой неразберихе, Скажу лишь то, что знал еще крошкой: Оставили бабушке рожки да ножки.

1933 г. (А. Финкель)

Игорь Северянин

У старушки колдуньи, крючконосой горбуньи, козлик был дымно-серый, молодой, как весна.

И колдуньино сердце в тихо грозовом скерцо трепетало любовью, как от ветра струна.

На газоне ажурном златополднем пурпурным так скучающе-томно козлик смотрит на лес.

Как мечтать хорошо там, сюпризерным пилотом отдаваясь стихийно тишине его месс.

Ах, у волка быть в лапах и вдыхать его запах -есть ли в жизни экстазней, чем смертельности миг.

И старушке колдунье, крючконосой горбунье, подарить импозантно лишь рогов своих шик.

1913 г. (Э. Паперная)

Марина Цветаева

Вчера лишь нежила козла, -Слиянье черного и белого, А нынче я уж не мила -'Мой козлик, что тебе я сделала?'

Вчера еще в ногах лежал, Взаимно на него глядела я, А нынче в лес он убежал -'Мой козлик, что тебе я сделала?'

И серым волком в злом бору Похищенное, похищенное, Ты, счастие мое, ни тпру, Ни ну -- сожратое, сожрённое.

И только ножки да рога, Вот -- ножки да рога успела я Прибрать от зверского врага -'Мой козлик, что тебе я сделала?'

Как жить теперь -- в сухом огне? Как в степь уйти заледенелую? Вот что ты, козлик, сделал мне! 'Мой козлик, что тебе я сделала?'

1924 г. (А. Финкель)

Александр Твардовский

В стороне родной Смоленской, За околицей села, В бедной хате деревенской Бабка старая жила, Да по слабости по женской Завела себе козла. И на серого любимца Надышаться не могла. Знать, недаром говорится, Что любовь бывает зла: Мол, как сердце разгорится, Так полюбишь и козла. Козлик, даром что скотина, Заскучал не без причины (Примечай, куда я гну): Род козлиный -- что мужчины, Подавай им новизну. Не мила изба родная И двора того не жаль, Где от самого от края Открывалась даль степная, А за ней лесная даль. Вот он, лес! В строю могучем Встали сосны, словно полк, А из чащи из дремучей Злой бедою неминучей Тут как тут явился волк. Бабка следом, что есть духу, Прямо в лес. Ни боже мой! Рожки козлика старуха. Унесла к себе домой И омыла их, горюха, Горькой бабьею слезой... 'На старуху есть проруха' -Было сказано не мной.

1946 г. (Э. Паперная)

A. H. Вертинский

Куда же вы ушли, мой серенький, мой козлик, с бубенчиком на лбу и с лентой на рогах? Грустит ваш сад. Наннет- старушка плачет возле об умершей любви, о майских прошлых днях.

В последний страшный час я видел вас так близко, в далекий темный лес вас мчал кабриолет. Под тяжестью волка потом вы пали низко, лишь ножки и рога оставив для Наннет.

1916 г. (Э. Паперная)

Андрей Вознесенский

Старушка в чепце из оборок гофре (Такой бы писал ее Рембрандт ван Рейн) Ласкала козленка, тая под фуфайкой Не сердце -- любовью пылающий факел. А серенький козлик, двойник сюрреальный Трагической козочки у Эсмеральды, Томился от скуки в домашнем кругу И дал стрекача, описавши дугу, В тот бор густорослый, где в поисках пищи Похабная морда, матерый волчище, Кошмаром из Гойиной фантасмагории Шнырял втихаря по лесной территории. Его носище гнусный Унюхал на ходу Заманчивый и вкусный, Козлиный терпкий дух. А зубы, зубы волчьи Ой до чего остры! О, как он хряпал молча, Как чавкал, рвал и грыз! А рожки и ножки не смог одолеть, Оставил старушке на память, подлец... О хищники, гады, я вас ненавижу! Нет, в жизнь ненадолго вам выдали визу: Ни счастья, ни сна, ни покоя мне нету, Пока мы от вас не очистим планету.

1959 г. (Э. Паперная)

Семен Юшкевич

Старая Ита была очень бедная женщина, и козлик у ней был, ой так это же мармелад, антик марэ, что-то особенное, а не козлик! Ой, как Ита его любила! Как свое дитё она его любила. Но, как говорится, козла сколько ни люби, а он все в лес смотрит. Ну, так он убежал. В лес убежал. Гулять ему захотелось. А в лесу, думаете, что? Волки, уй, какие волки! Серые, страшные, с зубами. Разве они имеют жалость к еврейскому козленку? Ну, так они его таки да съели. Только рожки да ножки остались. Ой, как Ита плакала! Как малое дитё она плакала.

1903 г. (Э. Паперная)

* СОБАКИ *

У попа была собака, Он ее любил. Она съела кусок мяса, Он ее убил. И в яму закопал, И надпись надписал,

что: У попа была собака,

и т.д.

И. А. Бунин

СОНЕТ

Поп сив и стар. Глаза красны от слез. Одна забота -- зажигать лампады. Жена в гробу. И дочка за оградой. Последний друг -- худой, облезлый пес.

Теперь попу уже не много надо: Краюшку хлеба, пачку папирос. Но жаден пес. С ним никакого сладу. Лукав, хитер. И мясо он унес.

Нет, так нельзя! В глазах усталых пламень. Поп, ковыляя, тащится в сарай. Берет топор. И, наточив о камень, Псу говорит в последний раз: прощай.

Топор взлетел в широком плавном взмахе, И заалела киноварь на плахе.

1913 г. (А. Финкель)

Кай Юлий Цезарь

(Записки о Британской войне, книга IV, гл. 10, подстр. пер. изд. 'Польза')

По многим причинам, так как вследствие того, что Цезарь набрал при помощи рекрутского набора новых два легиона, из коих один направил форсированным маршем в Британию, а другой, назначивши начальником Гита Акция Барбона, оставил на зимних квартирах в окрестностях Лютеции для его пропитания, и как впоследствии он узнал через лазутчиков, солдаты сильно роптали по недостатку продовольствия. Известно, что многие мелкие животные, как-то: собаки и лисицы и зайцы также, охотно принимаемы в пищу с тем большим удовольствием, чем больше мучимы они голодом. Поэтому верховный жрец десятого легиона съел в живом виде легионного волкодава, который съел у него весь запас сушеного мяса на зиму. Возбужденный известиями, Цезарь послал легатов донести Сенату, что по многим причинам, так как вследствие того, что Цезарь набрал при помощи рекрутского набора новых два легиона и т.д.

53 г. до Р.Х.-- 701 г. от осн. Рима (А. Розенберг)

Корней Чуковский

1

У попа была собака, Всех была она ему милей. Звали ту собаку, Псину-забияку Лиходей.

Пошел попик на базар И купил там самовар, Самоварчик новый, Двадцатилитровый, Самоварчик новый -Ай-я-я!

Фирмы 'Баташов и Сыновья'.

Нынче своей псине, Псине-собачине, Справит именины Поп Евтроп.

II

Попик счастлив, попик рад: Именинный стол богат. Редька, репа, помидоры, Огурцов с капустой горы; Густо, густо, густо, густо

Там навалено капусты; И салат и майонез -Просто чудо из чудес; Сто фунтов шоколада, Сто фунтов мармелада И тысяча порций мороженого.

Ill

Только смотрит Лиходей С точки зрения своей: Что за мерзостный обед - Ни костей, ни мяса нет; Даже сало убежало, Утекло средь бела дня, И ватрушка, как лягушка, Ускакала от меня. Но себя в обиду я не дам, Позабочусь о себе я сам.

IV

А потом как зарычит, Да хвостом как застучит, Да на погреб он бегом За свининой, пирогом И хозяину назло Слопал мяса два кило, И колбаски три кружка, И четыре потрошка, А потом, набравшись сил, Жирным салом закусил. Ешь, ешь. Лиходей, Ты попа не жалей -Этот старый скаред Нам еще нажарит! Как узнал об этом поп,

Он нахмурил гневно лоб: Ах, разбойник, ах, злодей, Ты мазурик, Лиходей! Старый, грозный поп, поп Сапогами топ, топ, А рукою ловкой Крепкую веревку Затянул на шее Вора -- Лиходея. Гибни, гибни, гибни, плут, -Вот теперь тебе капут!

Убив Лиходея, поп бородатый Выкопал яму железной лопатой, И в яму закопал, И надпись написал,

Что:

У попа была собака И т. д.

1924 г. (А. Финкель)

Илья Эренбург

ГИБЕЛЬ СОБАКИ

Глава первая,

в которой пока еще ничего не говорится и которая, в сущности, совсем не нужна. Попутно читатель узнает о том, какие галстуки предпочитает старший клерк фирмы 'Плумдинг и Сын' Реджинальд Хавтайм.

Глава вторая,

пожалуй, немного короткая, но достаточно ясная. Здесь впервые появляется патер Круцификс и его любимая собака.

Глава третья,

из которой читатель почерпает много полезных сведений. Так, например, здесь неопровержимо доказывается тот важный факт, что у собак желудочный сок вырабатывается независимо от вздорожания мясных продуктов на международном рынке. Именно этот факт послужил толчком к написанию

Главы четвертой,

где описывается печальная участь шнитцеля по-венски, предназначавшегося на завтрак патеру Круцификсу. В этой главе патер должен убить собаку за воровство, но убийство переносится в

Главу пятую,

на которую автор просит читателя перенести все свое вни-мание.'3десь читатель убедится, что горячая любовь нередко переходит в такую же горячую ненависть, когда к любви примешивается голод. Патер Круцификс убивает свою собаку, съевшую шнитцель по-венски.

В главе шестой, и последней

повествуется о том, что эта глава, в сущности, не нужна, так же как и первая, и что знаменитая хиромантка Фелиция Клистирстон предсказала автору, что он умрет в 1999 году.

Берлин, oкафе