катамараны, киты…

– Тут тоже есть киты, – вставил КА82. – Я видел.

– Это ненастоящие киты, – Зимин сплюнул и тут же об этом пожалел. – Это полосатики. Настоящие киты не летают, настоящие плавают. Летающие киты – это некрасиво. Хотя… У нас тоже есть летающие рыбы. Но все равно, тут все бред… Ты только не обижайся.

– Я пока не обижаюсь. А потом, наверное, буду обижаться. Обижаться – это значит чувствовать?

– Ага.

– Тогда я буду обязательно обижаться. Потом. А если я стану живой, я смогу попасть в ваш мир?

– Не знаю. Наверное, сможешь.

– Это было бы интересно. Тут не встретишь подводную лодку, а там встретишь.

– А знаешь, Ка, как отличить живую собаку от неживой? Я тебе расскажу. Вернее, покажу.

– Как?

– Садись.

Песчаный динго послушно опустился на песок. Зимин уселся перед ним. Голова динго возвышалась над Зиминым чуть ли не на полметра, и Зимин попросил:

– Да ты нагнись, а то я не достаю.

Динго наклонил голову.

– Теперь будем смотреться.

– Как это? – не понял динго.

– Просто. Смотрим друг другу в глаза. Кто первый отвернется или моргнет – тот и проиграл. Поехали!

Зимин смотрел в фасеточные глаза песчаного динго, и тысячи Зиминых пялились на Зимина настоящего. Это было смешно и чуть страшновато.

Через минуту у Зимина в глазах защекотало, чтобы не моргнуть, он попытался раскрыть глаза пошире и продержался еще минуту. Затем резь стала уже невыносимой, и Зимин моргнул.

– Ты проиграл, – сказал песчаный пес.

– Проиграл, – Зимин поднялся с песка. – Но это потому, что ты железная собака. Живая собака всегда проигрывает человеку и отворачивается.

– Почему?

– Кто его знает, почему. Но так всегда бывает, поверь.

КА82 поднял голову и втянул воздух. Глубоко, мощно.

– Что? – Зимин посмотрел на КА82. – Что-то чуешь?

– Нет. Ошибка. Показалось.

– А тебе кажется?

– Кажется. Я же ведь существо. А тут сильные помехи. Влажность и дрейф песка, все шевелится, шевелится. Рассказывай лучше про океан.

Зимин стал рассказывать про океан.

Они шагали по пустыне еще почти два часа и одолели восемь километров, КА82 все слушал про океан, про Австралию и про Барьерный риф, про течения, а Зимин все рассказывал. Все, что помнил из географии, из научпопканала, из немногочисленных книжек. Через два часа Зимин захотел устроить привал и немного отдохнуть, но КА82 сказал, что устраивать привал еще рано, от привала можно расслабиться и не встать, а тут уже рядом, каких-то пятьдесят километров.

– Надо дойти, – сказал пес. – А потом можно отдохнуть.

Зимин собрался было попить, но КА82 сказал, что пить нельзя, все равно вода сразу испарится, а если попьешь, может заболеть живот. Лучше оставить воду на всякий случай…

Они пошли дальше, но теперь почему-то они шагали не рядом, теперь Зимин шел первым, а КА82 за ним. Разговаривать стало неудобно, и они больше не разговаривали. К тому же пустыня приобрела барханный характер, и Зимину теперь для передвижения приходилось прикладывать дополнительные усилия.

– Остановимся, – попросил Зимин. – Задолбался… Десять минут…

– Надо спешить, – и КА82 подтолкнул Зимина мордой. – Спешить. Тут уже рядом.

– Рядом! Полсотни километров! Это два дня идти!

Они одолели еще два бархана, и Зимин упал на колени.

– Посмотри, – КА82 указал мордой за барханы. – Нам туда. Надо немного оторваться. Отдыхать нельзя.

– Почему? – не понял Зимин.

КА82 улыбнулся, и получилось это у него, как обычно, страшно.

– Что случилось, Ка? – Зимин положил руку на голову песчаному псу. – Что?

– Там, – КА82 кивнул за плечо в сторону горизонта. – Существа. Много.

– Что за существа?

– Неизвестно. Я раньше таких не встречал. Помехи. Похоже на зверей, но это не точно. Надо идти.

Зимин поднялся и пошел. Ноги у него заплетались, но Зимин терпел. Он терпел и смог забраться еще на один бархан. Бархан оказался высоким, видно с него было хорошо. И Зимин увидел.

Над горизонтом поднялась невысокая красная пелена.

– Они… – прошептал Зимин. – Это они. Красные волки! Их тысячи!

Песчаный динго ничего не сказал.

– У тебя же огнемет, – вспомнил Зимин. – Ты можешь отпугнуть их огнеметом!

– Некоторое время, – сказал песчаный динго. – Но их слишком много, запасы горючей жидкости ограничены. Нам надо бежать. Если мы побежим очень быстро, то мы успеем. Если мы успеем добраться до моря, то я могу использовать воду. Воду можно разлагать и изготовлять горючую жидкость. Я накопил достаточное количество энергии. Мы сможем продержаться долго.

КА82 снова распустил гребень.

– Я не смогу бежать, – сказал Зимин.

– Мы побежим. Держись за выступы.

Зимин схватился за обломанный костяной шип, и они побежали по барханам. Вернее, бежал КА82, Зимин тащился за ним.

Какое-то время ему удавалось не отставать от КА82, затем дыхание у Зимина сорвалось окончательно, и он упал в песок. Он заглатывал воздух, но надышаться никак не мог, тошнило. КА82 встал между ним и солнцем, раздвинул гребень сильнее и сделал тень.

– Я не могу больше, Ка, – выдавил Зимин. – Я не дойду. Совсем. Честно не могу.

КА82 присел на песок.

– Это плохо. Они уже близко, они очень быстрые, – сказал динго. – Я попробую. А ты вставай и иди.

– Погоди, Ка…

– Прощай, – сказал КА82. – С тобой было интересно говорить. Ты так и не придумал мне настоящее имя.

КА82 развернулся, завибрировал и провалился в песок.

– Ка! – крикнул Зимин. – Ка, погоди! Я придумал тебе имя…

Но больше ничего не было. И никого больше не было на бархане. Красная полоса надвигалась. Зимин сидел и смотрел.

Потом песок вздрогнул и стал оседать. По горизонту полыхнула слепящая фиолетовая вспышка, Зимин зажмурился. Была тишина и теплый ветер.

Когда Зимин глаза открыл, красной полосы не было, одна пыль, пыль. В метре от Зимина упал оплавленный кусок блестящего шипованного металла.

– Тактический заряд, – прошептал Зимин. – Не муляж…

Зимин поднял железо, и между шипами пропрыгнула синяя искра.

Океан был совсем не такой.