двуглавым орлом на узле, все это шло к ее черным волосам, темно-карим глазам и точеной фигуре. Макияж она предпочитала резкий: темную губную помаду, активные тени, черную тушь на ресницах. Даже маникюр на ногтях был, вопреки моде, кричаще алого цвета.
Вся передача дела заняла не более часа. За это время Василевская ни разу не перешла с официального тона на какой-то иной.
— Какие еще следственные действия вы хотели бы провести? — спросила она Юрия в самом конце разговора.
— Тут есть несколько нестыковок, надо бы их разрулить. Например, нужно найти ту трубу, которую держал в руках Вепрев. Проломить голову Серову могли только ей. Затем, два телефонных звонка с вызовом «скорой». Теперь, что-то непонятное с кровью на одежде убитого. Там группа крови четвертая, резус положительный. Она не принадлежит никому из присутствовавших в тот день на месте происшествия, совершенно другая группа крови.
— Может быть, самому убитому? — предположила Ольга.
— У него не было открытых ран.
— Но, может, у него кровь шла носом. Кто знает?
— Нет, — Юрий отрицательно замотал головой, — у него третья группа крови, такая же, как у меня, это я точно помню. Мы в девятом классе все сдавали кровь на группу и резус. Из всего класса только у нас оказалась одна абсолютно одинаковой. Мы еще тогда с Сашкой шутили, что можем, в случае чего, друг у друга ее позаимствовать.
— Да, мне говорили, что вы с убитым были в дружеских отношениях, — Ольга закурила, откинулась на спинку стула, — это, наверное, сильно мешало в ходе следствия?
— Да, было такое, — признался он.
— Но главное вы сделали, нашли убийц своего друга, и это делает вам честь.
— Да, только Сашку ведь не вернешь. Ну, что, все?
— Да, тут вот еще распишитесь, — она пододвинула ему очередную бумагу.
Астафьев расписался, распрощался, и, выйдя, чуть подумал, и решил зайти к Шилову. С молодым заместителем прокурора у него давно наладились дружеские отношения, да и накопились кое какие дела, требующие вмешательства прокуратуры.
— Приветствую вас, Игорь Владимирович, — сказал он, заходя в кабинет.
Шилов улыбнулся, протянул ему руку. Астафьев в очередной раз удивился, насколько тот похож на эстрадную знаменитость Максима Галкина, только Шилов был русоволосый, и без следов одесского происхождения.
— О, Юрий Андреевич, как вы вовремя. Тут есть к вам пара вопросов. Что, передали дело Серова нашей 'железной леди'?
— Да, пришлось. Самое обидное, что дело почти закончено, так несколько мазков осталось положить.
— Ты бы слышал, как на меня тут орал шеф, — Шилов закурил, усмехнулся. — Первый раз его таким видел. Думал, убьет.
— Вы, что, так ее и зовете, 'Железная леди'? — не удержался, и спросил Юрий.
— Да, это еще на прежнем месте работы за ней закрепилось. Девочка с комплексами, не хочет, чтобы за ней шел шлейф дочери прокурора, и от этого чересчур переигрывает в официозе. У меня тоже отец прокурор, но я же не изображаю из себя статую Фемиды.
— Что же ее сунули к нам, в Кривов, в такую глушь? — удивился Юрий.
— Почему в глушь? Нормальное рабочее место. У вас дела тут еще интересней, чем в Железногорске. Правильно говорят, что Кривов это маленький Чикаго. Отсюда столько наших прокурорских стартовало наверх, ты представить не можешь.
— Ты тоже, стартанешь? — не удержался, и спросил Юрий.
Шилов белозубо улыбнулся.
— Ну не жить же мне здесь, имея отдельную квартиру в самом центре Железногорска? Отцовская еще квартира, в старом доме, там у меня до Волги триста метров, представляешь?
— Тоже верно, — согласился Юрий, а потом начал о деле. — Знаешь, по делу об смерти Иванова мне кажется, нужно объявить этого Алимова в розыск. Месяц его караулят по всем его точкам, и бесполезно. Ни машины, ни его. Сбил человека, и как в воду канул. У самих азербайджанцев к нему претензии, он там задолжал кому-то хорошо, тысяч на тридцать. А без него все дело встало, сплошная баранка. Похоже, слинял азик к себе домой, есть хурму и в ус не дует.
— Скорее всего. Хорошо, давай, приноси обоснование, подпишу.
Они обсудили еще несколько дел, висящих на Астафьеве, и он пошел домой, полностью уверенный, что никогда уже не вернется к делу об убийстве Сашки Серова.
Глава 13
На следующий день, в десять утра, все оставшиеся рядовые члены следственной группы подошли к зданию рынка. Лужа к этому времени высохла окончательно, от того места, где они изъяли обломки бруса, осталось три прямоугольных, окаменевших отпечатка.
— Ну, и где мы будем искать эту трубу? — сказал, крутя головой по сторонам, Иван Рыжов.
— А что думать, либо там, либо тут, — Денисов указал сначала рукой на забор, прикрывающий стройку, а потом на заросли тальника по другую сторону проулка.
— А где она тут вообще торчала? — спросил Сычев, доставая из дипломата фотоаппарат.
— И кто сказал, что она была куда-то воткнута? Да и что она вообще существовала?
— Сказал сам этот длинный парень, Вепрев, что ли? — напомнил Денисов. — Он ее из земли и выдернул. Журавлев так же видел ее в руках того же Вепрева.
— Да вот, наверное, здесь, — предположил Рыжов, кивая на дыру в земле, на самом углу газона, рядом с кустами. — Тут раньше какое-то ограждение было, канализацию, что ли, прорывало. Веревка тут висела, как я помню, с красными тряпками.
— А, может быть, тут на волков кто-то охотились? — с серьезной миной предположил Сергей.
— На тебя, что ли? Да ты не волк, Серега, ты собака, причем дворняга, — сказал Сычев. Нагнувшись, он положил рядом с дырой в земле линейку, и сфотографировал эту композицию.
— А вы тогда кто? Шакалы? — хмыкнул Денисов.
— Мы с Михайлычем волкодавы, запомни, — назидательным тоном сказал эксперт.
— И не тявкай, — поддержал его участковый, — против старших.
— Ладно, старшие, лезьте в кусты, а я пойду на стройку. Кто найдет трубу, ставит остальным пиво.
— Как раз наоборот, парниша! — парировал Сычев. — Наоборот!
— Конечно, все равно ты ничего не найдешь, — поддержал его Рыжов, и оба майора скрылись в зарослях тальника.
Обходить монументальный, даже без щелей забор ему было неохота, поэтому Сергей подергал доски, но мощные плахи были прибиты не менее мощными гвоздями, и, чертыхнувшись, Сергей полез через забор. Здоровье это ему позволяло, только жутко мешала неизменная папка. Примерно через полчаса он показался из-за забора, только уже форсируя его другим способом. Он нашел таки в заплоте незакрепленную снизу плаху, и, отодвинув ее, с кряхтение протиснулся наружу. Тут он долго, с озабоченным видом отряхивал брюки и тенниску от пыли. Вскоре из кустов выбрались и взмокшие Сычев с Рыжовым.
Глянув на них, Денисов не удержался от смеха.
— Вот бы сейчас кто из продвинутой молодежи на вас посмотрел. Он сразу бы сообразил, что голубые дяденьки занимались в кустах сексом, — съехидничал, закуривая, Сергей.
— Пошел ты нахрен со своей продвинутой молодежью, — мрачно ответил Сычев. — Ты, лучше, скажи, нашел что, или нет?
— Конечно, нашел, и пиво теперь с вас.
— Нет, ты же говорил, что пиво ставит тот, кто найдет трубу! — возразил Сычев.
— Но вы сами переиграли, так что пузырь за вами. И не надо делать такую невинную рожу, все заметано! Пошли, покажу.
Он подошел к забору, и с усмешкой жестом предложил старичкам лезть через него. Те переглянулись.
— Ты чего нас, за пацанов держишь? — спросил Сычев, за последний год заметно отрастивший себе животик. — Нашел, тоже мне, пионеров.
— Где тут ближайший проход? Далеко? — спросил Рыжов.
— Да, нет, тут, за углом, метров триста. Ну, ладно уж, пожалею вашу старость, на такой жаре гонять вас, в такую даль, — и Сергей с церемониальным поклоном отодвинул разведанную доску. — Прошу вас! Рыжов проскользнул нормально, а вот Сычев несколько даже застрял.
— …твою мать! — с эти веселым возгласом он пробился таки на стройку, сначала стряхнул с любимого пиджака остатки деревянной трухи, потом уже осмотрелся по сторонам. Рыжов уже стоял около торцевой стены рынка, рассматривая что-то на земле.
— Это она, что ли?! — крикнул он протискивающемуся в щель Денисову.
— Да, я тут облазил все в округе, ничего похожего больше нет. А так она лежит как раз по делу, запросто можно с дороги забросить.
Теперь они смотрели на нее втроем. Похоже, это был кусок какого-то старого поручня, большая часть ее была отполирована тысячами человеческих рук, и только небольшая часть, сантиметров десять, заржавела. Самый кончик трубы с другой стороны, около излома, начинал плавно изгибаться, похоже, дальше, было закругление.
— Да, похожа, что это именно она, — пробормотал Сычев, открывая свой неизменный кейс, — три четверти дюйма, — он прикинул на рулетке, — семьдесят два сантиметра длинна.
Потом он вытащил большую лупу.
— Ты ее не трогал? — строго спросил он Сергея.
