Автобус тут же остановился, зашипели простуженными голосами манжеты открывающиеся двери.

— Выходи! Освободите ему выход! — заорала кондуктор, и народ послушно расступился перед дверями. Куцый сейчас плохо соображал от злости. Он, в сопровождении толчков в спину разошедшейся женщины двинулся, было, к выходу, но, уже ступив на первую ступеньку, резко развернулся, и со всей силы ударил ее бутылкой по лицу. Кондуктор охнула, схватилась обеими руками за лицо, и медленно осела на пол. Из-под ее пальцев обильно хлынула кровь. Сашка же выскочил наружу, и побежал за угол ближайшего дома. Вслед ему неслись возбужденные голоса пассажиров.

— Держите его, гада! Смотри что делает!

— Вот сволочь!

— Что, убил кого?!

С помощью пассажиров женщину вывели из автобуса, кто-то из мужчин дал ей носовой платок.

Экипаж патрульно-постовой службы возглавляемый тем самым сержантом Олегом ехал в том же направлении что автобус номер шесть совсем по другим делам. Но, увидев остановившийся в неположенном месте автобус, толпу возбужденного народа, и главное, окровавленную женщину, Олег сразу велел шоферу свернуть к месту происшествия.

— Что случилось? В чем дело? — спросил он, подходя к толпе.

— Хулиган, ударил кондуктора по лицу бутылкой, — пояснил самый обстоятельный из свидетелей, пенсионер с овощной корзинкой в руке.

Олег быстро оценил обстановку.

— Так, вызови «скорую», скажи, у женщины сломан нос и сотрясение мозга, — велел он своему напарнику.

— Приметы это козла можете описать? — спросил он, вернувшись.

— Невысокий, такой, широкоплечий, в синей ветровке, в синей бейсболке, — начал припоминать пенсионер.

— Морда вся в синяках и шрамах, — подсказала ему бабушка, стоявшая рядом с Сашкой, и наиболее долго вынужденная любоваться личиком Куцего.

— Глаза мутные, как у желтушника, — дополнил и высокий парень, нервно куривший сигарету, и все поглядывающий на часы.

Это уже показалось Олегу чем-то знакомым.

— Постой, какие трико на нем были, какого цвета, кто-нибудь помнит?

— Серые, — сразу вспомнил парень. — Мы не скоро поедем?

— Нет. А под ветровкой что было?

— Черная майка.

— Все понятно!

Он отбежал к машине, торопливо схватился за микрофон рации.

— Двадцать шесть-сорок два вызывает Семеновку. Куценко видели в районе улицы Володарской. Он ехал в автобусе шестого маршрута, ударил кондуктора бутылкой по лицу, сломал женщине нос, похоже и на сотрясение мозга. Был одет в синюю ветровку и синюю бейсболку. Скрылся в районе, примыкающем к кладбищу.

— Семеновка, вас поняли. Этот же парень час назад тяжело ранил молодого узбека. Сделал ему «розочку» отбитым горлышком. Оставайся в том районе, сейчас пришлем подкрепление. Попробуйте его найти сами.

— Хорошо.

Как раз подъехала «скорая», так что, объехав автобус, «шестерка» патрульной службы свернула во двор дома, куда забежал Куценко. Того, конечно, давно там уже не было, и, поколесив по дворам, машина выехала к большому массиву гаражей. Дорога, ведущая к городскому кладбищу и дачам, просматривалась до самого горизонта, но никого похожего фигурой на Куценко на ней сейчас не было видно.

— Здесь он где-то, — решил Олег. — Не дурак же он в городе скрываться. Давай направо.

И они свернули в сторону гаражей. Поколесив между гаражными рядами минут пятнадцать без особого успеха, они увидели около отрытого гаража стоящий «Жигуленок» еще первой модели, и супружескую пару, явных пенсионеров. Мужчина, рослый, и на вид еще довольно крепкий, был явно не в себе.

— Ага, буду я еще какого-то там слушать! — орал он на жену.

— Но он мог тебя запросто зарезать.

— Счас, только сунулся бы! Сразу руки бы обломал!

Заинтересовавшись, Олег снова остановил машину, и высунулся из окна.

— Что случилось то, господа пенсионеры?

— О, милиция пожаловала! — обрадовался пенсионер новому объекту критики. — Как вас нужно, так вас нет! Всегда приезжаете, когда все уже прошло, и потом никого не находите.

— Так что случилось то? — терпеливо переспросил Олег.

— Черт один приходил, просил его в Железногорск довести.

— Черт? — удивился Олег. — Какой черт?

— Такой, сиплый, в синяках весь, синий. Синюшник хренов.

Олег начал догадываться, в чем дело.

— Что он просил, отвезти его в Железногорск? — переспросил сержант.

— Ну да, деньги совал, шестьсот рублей.

— И вы отказали?

— Да нахрен он мне нужен с его деньгами! Я с такой рожей его на метр не отвезу за все золото мира!

— Он вот так ему и сказал, — пожаловалась супруга боевого ветерана. — Вот, пырнул бы он тебя ножом, чтобы делали бы сейчас?

— Да я бы ему руки с этим самым ножом обломал по самые яйца! Я бендеровцев после войны в одиночку скручивал, а эти сопли вообще в бараний рог свернул бы.

— Да от тебя уж половина осталась, воин!..

— Вы скажите лучше, куда он пошел потом? В какую сторону? — прервал эту супружескую перепалку Олег.

А, туда, — ветеран махнул рукой дальше, в нужную сторону.

— И давно это было?

— Да, минут пять назад.

Милиционеры переглянулись.

— Догоним? — спросил Олег.

— Должны, далеко он уйти не мог, — согласился напарник, и врубил первую скорость. Теперь они неслись вдоль гаражного ряда со всей возможной скоростью. Парни уже предчувствовали свою удачу, но гаражи кончились, и они увидели не ожидаемую фигуру Куцего, а трех пацанов лет двенадцати. Один из них, самый маленький, горько плакал.

— Что случилось, воины? Почему у солдат слезы? — спросил, остановив машину, Олег.

— Мопед у Сашки отобрали. Отец только вчера купил, — пояснил самый рослый из пацанов.

— И кто отобрал? — сразу насторожился Олег.

— Да, алкаш какой-то, рожа такая страшная, синяя. Лешка вцепился в мопед, так он его ногой пнул в живот.

— Он такой невысокий, в синей бейсболке и ветровке? — спросил сержант.

— Да, точно он.

— И куда он уехал?

— Туда! — парни показали в сторону от дороги. Это было не очень хорошо, по этим тропинкам машина не проедет, а Куценко спокойно мог добраться до городских дач, а затем и до федеральной трассы.

— Так, рвем со всей возможной скоростью, — велел он шоферу, а сам взялся за рацию.

— Двадцать шесть — сорок два вызывает Семеновку. Куценко пробовал нанять машину, чтобы уехать в Железногорск. Потом он отобрал мопед и едет на нем в район дач около городского кладбища. Оттуда он может выйти на трассу и тормознуть машину.

— Семеновка, вас поняли, пошлем машины в ваш район. А за трассу не бойся, там как раз сейчас ДПС стоит.

В этом убедился и Куцый, когда, проскочив дачи, хотел подняться, вверх, на насыпь дороги. Гаишники стояли от него всего в ста метрах, но они как раз остановили фуру с молодыми арбузами, так что все их внимание было занято этим важным фактом, и они не обратили внимания на какого-то чудака на мопеде. А он заглушил мотор, и осторожно скатился обратно, к дачам. Там Сашка поставил мопед на подножку, и из-за угла начал наблюдать за гаишниками. А к тем вскоре подъехало пополнение. Переговорив с коллегами, машина с надписью ДПС на боку проехала дальше, и встала в пределах видимости от первой.

'Точно на меня охотятся, — понял Сашка. — Надо их как-то объехать'.

Он завел мопед, проехал метров пятьдесят по дачным улицам, но потом движок этого бензинового недоразумения чихнул и заглох. Минут пять Куцый пытался завести мотор, но потом догадался отвинтить крышку, и заглянуть в бензобак. Убедившись, что он пуст, Сашка с матами оттолкнул мопед в сторону, в картофельную ботву, и, свернув в ближайший переулок, побежал в сторону кладбища. Теперь он был очень осторожен. Дойдя до последнего ряда дач, он зашел на участок, и выглянул из-за кустов малины. То, что он увидел, его не обрадовало. На дороге стояло две милицейских машины, еще одна, съехав с насыпи, направлялась в его сторону. Упав на землю, он переждал, когда шум мотора стихнет в глубине дачного массива. После этого он перевернулся на спину, сел, и, достав из-за пазухи заветную бутылку, долго и жадно пил из горла. Потом вытер губы, и хрипло пробормотал: — Хрен вы меня возьмете. Все равно уйду.

Уже поздно ночью, в кабинете начальника ГОВД собрались практически все руководители самых разных милицейских служб.

— Ну, что? Упустили мы этого урода? — спросил Попов. — Совсем упустили, или как?

— Да вряд или, куда он денется? Там он где-то, на дачах сидит, — сказал командир роты ППС Кайнаровский.