Караваев с Сигаевым подошли сразу.

— Пойдёте с нами? — напрямую спросил Олег. Мальчишки переглянулись. Макс кивнул. Кирилл потащил из кучи тяжёлый, похожий на экзотическую змею, патронташ, в котором (как у охотников) торчали патроны размером с две ладони.

— Мы тоже! — крикнул Борька. Но Артур рявкнул в ответ:

— Привяжу! Честное слово, привяжу!

— Мы можем патроны подносить! — поддержала мальчишку Олька Томилина. Артур отмахнулся, взваливая на плечо винтовку.

Олега, как ни странно, немного покоробило, что Юрка промолчал — полулежал и смотрел, как они вчетвером идут к двери. Но он тут же прогнал эту мысль и добавил около самой лестницы:

— Сидеть здесь всем. Это приказ…

…Вид, открывавшийся с дозорной башни, был страшным и завораживающим одновременно.

Наземный бой шёл возле императорских статуй. Гранитные гиганты равнодушно смотрели на дальние горы, а возле их ног кипела схватка, временами перераставшая в рукопашную. Севернее линия обороны уррвов отползла почти к самому океану. Над портом клубились дымы и полыхало пламя. Канонерки обстреливали наступающих баргайцев и пока что не допускали их к причалам, от которых то и дело отваливали самые разные суда — от парусных ботов до круизных лайнеров, сюда прислали всё, что было у Ленниады. Но прикрыть порт с воздуха было труднее — дирижабли уррвов вели тяжёлый бой. Олег видел, что множество кораблей горит и тонет. Различил и сотни точек на полыхающей воде… Южнее уже в прибрежных кварталах тоже сражались — наверное, туда отошли Станац, Драгило и Манче. Как там Светка, жива ли вообще…

— Сволочи, что же они делают, фашисты… — выдохнул Кирилл, не отрываясь, глядевший в порт. — Там же женщины и дети! Там совсем нет военных!

— Ещё идут! — Максим выкинул руку в сторону от башни. Мальчишки разом обернулись туда.

Девять баргайских дирижаблей шли над городом со стороны гор широким клином на высоте примерно километра. Они не снижались, опасаясь огня с земли, но из брюха у каждого уже опустились рельсы бомбосбросов.

— Твари, — выплюнул Артур, подходя к мощному парапету. Положил винтовку между зубцами, сел за нею. — Патрон.

— Патрон, — повторил Олег, кладя своё оружие рядом. Сейчас всё было ясно, не было мыслей о том, кто хорош, кто плох и чувства надвигающейся бессмысленности, как в Оранжевых песках.

Да, всё было ясно. Мир разом раскроился на хороших и плохих. И хорошие были похожи на волков, а плохие были людьми… нет. Они были похожи на людей внешне, а это другое.

Затвор с удобным стеблем мягко клацнул. Пальцы Макса втолкнули в чёрный канал длинный патрон.

— Бьём по первому, — сказал Артур. — Ты по левому движку, я по правому.

Олег кивнул молча, втиснув приклад в плечо. Прицельной планки у этой штуки не было, только мушка. И на этой мушке чуть покачивался за размытым диском бешено вращающегося винта чёрный круг двигателя.

Бдам!

Сильнейший удар в плечо, от которого вздрогнуло всё внутри. В ушах повис тонкий протяжный отзвук «ммммммм».

— Патрон! — заорал Олег, как в каком-то старом кино, рванув затвор. Гильза выскочила… вот, новый патрон… закрыть… прицелиться…

Бдам!

И Олег увидел, что размытый диск постепенно превращается в отдельные лопасти, всё ещё пытающиеся вращаться, но слабее и слабее… а из двигателя потянул чёрный дым!!!

— Патрон!

— Смотри! — голос Макса тоже звенел металлом. Наплывавшие сзади дирижабли стали расходиться в стороны от потерявшего ход товарища… но левый не успел! Дирижабли столкнулись, машины мотнуло, они навалились друг на друга…

— Уррраааа!!! — орал кто-то. Олег увидел, что Артур стреляет — стреляет в лоб уходящей в сторону машине, стреляет снова и снова — и закричал:

— Да патрон же!!!

С металлическим шелестом патрон вошёл в ствол.

Но из-за передней сбившейся, смешавшейся тройки (два дирижабля сталкивались снова и снова, третий неудержимо валил в сторону) выходили ещё шесть. Они разворачивались в линию и закрывали небо, идя к башне.

Но почему-то совсем не было страшно. Может быть, потому что в порт они не шли? А это сейчас стало самым-самым важным…

— За парапет! — Артур сдёрнул винтовку и повалился на пол. Через долю секунды упали и другие мальчишки. А ещё через долю — по старинной кладке с рёвом и громом ударили очереди пулемётов.

Олегу показалось, что закачалась вся башня — до основания. И уж во всяком случае — камни, к которым он прижимался, тряслись и вибрировали точно. Воздух наполнился сладковатым вкусом горелого, визгом и воем. Приоткрыв зажмуренные в первую секунду глаза, Олег увидел кулак Макса — дёргающийся, с торчащим из него патроном.

Сейчас дирижабли подойдут и высадят десант. Эта мысль только и осталась в голове… но стрельба вдруг прекратилась. А потом — голос Юрки:

— Наши! Вставайте, наши!

Три белых дирижабля — и откуда взялись! — уже вели бой с шестью вражескими. Юрка, не переставая кричать «наши», волок к краю пулемёт на треноге. Следом «на трёх ногах» передвигался Борька — мелкий подлец с натугой тащил цинк.

— Пошёл отсюда! — заорал Артур, возвращая винтовку обратно.

— Не! — тявкнул Борька, неожиданно умело заправляя ленту в открытый Юркой казённик.

— Убью!

— Не!

— В наших не попади! — крикнул Артур Юрке, отчаявшись припугнуть Борьку.

— Не! — ответил тот. — Во, а как его… а, понял! — он с лязгом передёрнул затвор, едва не отхватив Борьке палец.

Очевидно тут же забыв о башне, дирижабли баргайцев старались прорваться к порту. Мальчишкам на башне это было на руку — враги выходили прямо под их прицел. Но они какое-то время не стреляли — мешало воспоминание о том, как били по камню пули. Страх мешал, что там говорить…

И вдруг Макс закричал — иначе не скажешь, закричал отчаянно и сорванно: