Жук вскочил на его руку и начал цепляться за рукав. Другой был почти на конце его носа, расправлял крылья.

– На помощь! – закричал Зак. Он сбросил все покрывала, ссыпая массу жуков на пол. Зак слышал, как твердые панцири жуков ударялись о пол и чувствовал царапание их когтей своей кожей. Он хлопнул себя руками по груди и ниже по рубашке.

Дверь в комнату Зака открылась. Таш и Хул стояли в дверном проеме.

– Жуки! – кричал Зак, – они всюду!

Он увидел жука, убегающего по полу, и наступил на него ногой, забыв, что он не обут. Бац! И панцирь жука был раздавлен, а затем Зак почувствовал, как его нога оказалась в чем-то вязком. Таш не знала, что ей делать: кричать в ужасе или смеяться. Извивающиеся жуки напомнили ей ужасный образ убитого офицера, но вид Зака прыгающего по своей каюте и сбивающего свою одежду, был очень забавен.

– Зак, я думала, что мы, как полагается, не будем убивать жуков дрога, – шутя сказала она.

– Скажи им это! – крикнул он, отщипывая последнего жука от внутренней части своего воротника. Он бросил его в стену. Жук ударился о нее и упал на пол каюты. Оглушенный он попытался бежать сначала в одну сторону, затем в другую. Наконец, он побежал вдаль, но Зак добил его концом скиборда.

Когда все жуки были мертвы, Зак вздохнул, чувствуя отвращение и дрожь, сел.

– Это было ужасно, – сказал он.

– Как они попали сюда? – спросила Таш, тщательно избегая мертвых тел жуков, когда она вошла в каюту.

– Что еще более важно, – добавил Хул, – зачем они вошли сюда? У этих существ не было никакой причины лезть на корабль.

Он осматривал все вокруг.

– Любопытно. Первое, что надо будет сделать завтра утром, это пойти к Врууну и рассказать ему обо всем. Может быть он разъяснит нам происходящее. Ну а поскольку, сейчас вам не угрожает никакой реальной опасности, предлагаю всем пойти отдыхать дальше.

– Никакой реальной опасности, – подумал Зак, – попробуйте сказать это себе, когда у вас под одеялом закопошатся все эти ужасные жуки.

Таш помогла Заку убрать все то, что осталось от жуков дрога, вновь застелить кровать. Но когда он вернулся к себе в каюту, сон не шел к Заку.

– Я должен был сказать это еще в первый день, – произнес он вслух, – я должен был сказать им, что нарушил баланс и убил шриву. Это был несчастный случай. Точно также как и с двигателями. Я должен был сказать им, – он почесывал затылок и делал это неистово, как будто бы чувствовал, что жуки еще ползают по его голове.

– Как же мне теперь сказать об этом теперь? Я должен был признать, что попытался скрыть это.

Наконец Зак заснул, но в его снах друг друга сменяли картинки роящихся жуков и разочарованного лица дяди Хула, как только бы он узнал о шриве. Зак не знал, что видеть хуже: первое или второе.

Он проспал до следующего дня. К тому времени, когда он вылез из кровати, потирая щеки, чтобы проснуться, Таш и Хул уже были одетыми и готовыми.

– Поспеши, пожалуйста, – настаивал дядя Хул, – я хотел бы поговорить с Врууном об этих насекомых, а затем отбыть отсюда как можно скорее.

Зак с надеждой посмотрел на него.

– Двигатели отремонтированы?

– Почти, – ответил его дядя, – час или два работы и все будет готово.

Как только Зак оделся, они оставили 'Саван' и направились к лаборатории Врууна. Шаттла Трауна не было видно, имперцы временно улетели, но свидетельства их пребывания были всюду. Травы были смяты, а целые клумбы цветов растоптаны.

– Это то, чего я боялся, – сказал Хул печальным голосом, – этот сад жил сотни, а возможно тысячи лет. И в один день, Империя разрушила его часть. Представьте себе, что случилось бы, если имперцы получат полный контроль над планетой. Именно поэтому полный отчет о Сикадианских садах должен быть закончен и сохранен.

– Дядя Хул, я тут думала кое о чем, – сказала Таш, – вы думаете, что есть какая-то связь между Империей и этими жуками? Мы были здесь целый день без каких-либо проблем. Но как только тут появились имперцы, жуки начали наводнять местность. Зак нашел одного из них в продуктах, в день, когда имперцы прибыли. Имперцы провели обыск в 'Саване' и жуки появились в каюте Зака. Может ли это быть имперским заговором?

– Нет, не может, – думал Зак, – это только моя вина.

Но сказать об этом вслух, он все еще не мог. Они дошли до лаборатории Врууна. Дверь была приоткрытой, и Хул тихо позвал опекуна сада. Но ответа не было.

– Привет, – позвал Хул громче, но ему по-прежнему никто не ответил.

Хул открыл дверь, а затем отпрянул, пораженный. Зак увидел, что творилось в лаборатории через руку Хула. Он увидел рабочие места и столы, увидел растение, привязанное к своему цифровому считывателю. А также увидел, что Вруун сидел на полу. Погребенный в роящейся насыпи жуков.

Тело Врууна было почти покрыто слоем жуков дрога. Жуки ползали по нему, но очень медленно. В отличие от тех, кого они нашли на мертвом имперском офицере, или тех, кто роился на кровати Зака, эти жуки не двигались беспорядочно. Они медленно бродили по телу и рядом с Врууном, подобном маленьким старцам, пробудившимся от спячки.

Зак узнал тихий звук, заполнявший лабораторию. Этот низкий, устойчивый гул. Настолько сладкий и успокаивающий, что невольно Зак начал зевать.

– Он…? – шепнула Таш.

– Нет, – тихо ответил Хул, – слушайте этот звук. Это пение крыльев. Вруун использует песню крыльев, чтобы влиять на жуков.

– Как он может там находиться, когда они все ползают по нему, – спросил Зак, – это же отвратительно.

Они наблюдали еще несколько минут, пока Вруун продолжал успокаивать жуков. Но постепенно пение крыльев начало стихать. Жуки, казалось, начали больше волноваться, двигаться все быстрее, подпрыгивая друг к другу. Тогда Вруун слегка стряхнул их. Жуки распростерли крылья, и рой поднялся от Врууна подобно облаку. Он выскочил из-под них, после того, как жуки дрога взлетели, и лишь затем заметил гостей.

– Что вы хотите?

– Это было удивительно, – отметил Хул.

Вруун взял сеть и начал вылавливать жуков, помещая их в стеклянный контейнер, который Зак видел раньше.

– Я экспериментировал с жуками дрога также, как я это делал с растениями и обнаружил, что эти изящные существа успокаиваются под звуки пения крыльев.

– Как вы могли находиться там, когда по вас все эти жуки ползали? – спросил Зак, – я имею в виду, что они же противные… – его голос затих, поскольку он понял, что он говорил только и что и кому.

Рот Врууна дернулся.

– Красоту каждый оценивает по своему.

– Вруун, у нас есть к вам вопрос, – спросил Хул, переходя к сути, – вчера вечером рой таких же жуков заполз в наш корабль.

– И захватил всю мою кровать, – вставил Зак замечание.

– Ведь вы не повредили им? – почти закричал Вруун.

– К сожалению, у нас не было другого способа устранить эту проблему, – ответил Хул.

Опекун отпрянул далеко, потирая руками свою голову, успокаивая себя и бормоча: 'Нет, нет! Это ужасно! Это трагично!'.

– Прошу прощения за тот вред, который мы нанесли численности жуков, – сказал Хул, – но сейчас мы видим столько жуков, что я невольно задаюсь вопросом, а не нарушился ли баланс в системе?

У Зака замерло дыхание. Это было тем, чего он боялся. Вруун обнаружит, что шрив недостаточно много, чтобы съесть жуков дрога. Они обнаружат, что одна из шрив была убита. Он чувствовал, что его сердце готово выпрыгнуть из груди. Это должно стать для него уроком. Он должен был сразу же сказать дяде Хулу.

Вместо этого Вруун ответил: 'Нет никакого нарушения баланса!' Зак был удивлен. Может быть, он ошибся насчет шривы? Это было ошеломляюще. Может быть и волноваться не о чем. Или Вруун так сказал, поскольку еще не заметил нарушения баланса. Может быть требуется больше времени, чтобы численность жуков стала большей.

Зак уже не знал, какая теория была верной. Но то, что он действительно знал, так это то, что надо признаваться во всем сейчас. Разве он не хотел разделаться с этой проблемой? Разве не хотел, чтобы эта проблема исчезла? Но если не было никакого нарушения баланса в саду, то почему Зак должен говорить, что он убил шриву? Он бы только нажил лишние неприятности.

Впервые Заку пришла в голову мысль о том, что он фактически абсолютно свободен от чувства вины. Он не должен был