– У нее есть то, чего нет у вас, Кристиана… Она талантливая журналистка.

Бездомный стоит над открытым канализационным люком и повторяет:

– Тридцать три, тридцать три, тридцать три…

Прохожий спрашивает:

– Почему вы повторяете «тридцать три»?

Бездомный сталкивает его в люк и начинает бормотать:

– Тридцать четыре, тридцать четыре, тридцать четыре…

Дверь в кабинет, который делят Лукреция и Флоран Пеллегрини, открыта настежь. У каждого на столе большой компьютер, телефон, гора прочитанной почты, гора непрочитанной почты, стопка журналов.

Остальные журналисты все еще находятся под впечатлением от той смелости, с которой Исидор разговаривал с их мучительницей, и наблюдают за ними издали.

Исидор включает компьютер и создает новый файл.

– Итак, война идет между «розовыми громилами» под предводительством Дария Возняка и… – говорит он.

– Это путь тьмы, – уточняет Лукреция.

– …и Великой Ложей Смеха, к которой примкнул Тристан Маньяр.

– Путь света.

– И еще у нас есть третья сила. Грустный клоун, который, как нам сейчас кажется, действует независимо.

– Синий путь. Потому что он раздает синие шкатулки, – предлагает Лукреция. – И я не могу отделаться от ощущения, что мне, несмотря на грим, знакомо это лицо, – тихо добавляет она.

– М-м… мне тоже кажется, что я его где-то видел.

В этот момент к ним присоединяется Флоран Пеллегрини. На его покрытом глубокими морщинами лице появились ямочки от улыбки. Похоже, он рад видеть бывшего коллегу.

– Как идет расследование? – спрашивает он.

– Так, рутина, – отвечает Исидор.

– Кстати, пока не забыла, – замечает Лукреция. – Квартиру Исидора затопило, моя сгорела, поэтому мы оба живем в гостинице. Приходите к нам в гости: «Отель Будущего» на Монмартре. Восемнадцатый номер.

Флоран Пеллегрини записывает адрес.

Исидор задает поиск в «Гугле» – «грустный клоун». На экране появляются лица комиков, их имена, авторы их грима. Никто не похож на того, кого они ищут.

Флоран Пеллегрини подъезжает к ним на стуле на колесиках.

– Да, слушай, Лукреция, тут для тебя скопилась почта. Ты исчезла на несколько дней, на стол уже ничего не помещалось, я все сложил в коробку.

– Спасибо, Флоран, но это не к спеху.

Она, не отрываясь, рассматривает лица «грустных клоунов».

Пеллегрини пожимает плечами.

– Хорошо, я сам ее просмотрю. Это нужно сделать, иначе ты в ней утонешь.

Он вскрывает конверты длинным ножом в виде сабли, потом переходит к посылкам.

– Стой! – кричит Лукреция.

Она смотрит на синюю шкатулку, которую Флоран освободил от оберточной бумаги. Очень осторожно берет ее в руки и кладет в прозрачный пакет. Сквозь пакет Исидор видит знакомую аббревиатуру «B.Q.T.» и надпись: «Не читать». К оберточной бумаге приклеена напечатанная записка: «То, что ты хочешь знать».

– Роли меняются. Дичь преследует охотника, – замечает Исидор.

– Пуская в ход любые средства, – дополняет Лукреция.

Пеллегрини растерянно смотрит на них. Он ничего не понимает.

– А что там внутри? – предлагает Исидор.

– Вы шутите?

– Лукреция, я серьезен, как никогда. Только не говорите, что верите в эту чушь про «Шутку, Которая Убивает»! Это не смешно.

Он хочет взять пакет. Лукреция резко останавливает его.

– Это моя посылка, не трогайте! – рычит она и запихивает пакет с драгоценным содержимым в сумку.

– Вы все равно не выдержите, Лукреция. Любопытство пересилит страх. Дайте мне открыть шкатулку. Я старше вас, у меня нет ни семьи, ни будущего. Если один из нас двоих должен умереть от смеха, для всех будет лучше, если им стану я.

Она упрямо качает головой.

– Перестаньте, Лукреция. Сейчас мы имеем дело уже не с наукой, а… с магией.

Меня ты не убедишь, я не Кристиана. Я знаю все твои приемы в словесных дуэлях. Меня так просто не возьмешь.

— Скажем, я имею основания серьезно опасаться этого предмета, предположительно явившегося причиной смерти двух человек, и считаю необходимым предпринять меры предосторожности, – говорит она.

Он пожимает плечами.

Лукреция запихивает шкатулку поглубже в сумку и прикрывает ее шарфом.

– Не настаивайте, Исидор. Я говорю вам «нет».

– На самом деле я знаю, как действует волшебный текст, – отвечает Исидор. – Это самовнушение. Все верят, что от этой «шутки» можно умереть, и поэтому, читая ее, как бы это выразиться, перевозбуждаются. Но, поскольку я ни во что такое не верю, со мной ничего не случится. Здоровый скепсис станет противоядием.

– Я устала, – говорит Лукреция. – Я ухожу. Вы идете со мной?

Флоран Пеллегрини не произносит ни слова.

Он улыбается, достает из шкафа фляжку виски, делает глоток и, смакуя, закрывает глаза. Потом сваливает гору нераспечатанной корреспонденции в коробку и заталкивает ее под стол.

Пассажиры садятся в самолет и ждут пилотов. Вскоре появляются два человека в форменной одежде и в черных очках. Одного ведет собака-поводырь, другой стучит перед собой по полу палкой.

Они идут по проходу, заходят в кабину пилотов и закрывают дверь. Пассажиры нервно смеются и переглядываются с удивлением, перерастающим в страх.

Через несколько секунд моторы заводятся, и самолет, набирая скорость, катится по взлетной полосе. Он мчится все быстрее и никак не взлетает. Пассажиры смотрят в иллюминаторы и видят, что самолет направляется прямо к озеру в конце взлетной полосы. Самолет вот-вот упадет в озеро, и пассажиры начинают кричать от ужаса. В это мгновение самолет плавно отрывается от земли. Пассажиры успокаиваются, смеются и чувствуют себя жертвами злого розыгрыша.

Через несколько минут они забывают об этом происшествии.

Командир экипажа нащупывает на приборной доске кнопку автопилота, нажимает и говорит второму пилоту:

– Знаешь, Сильвен, чего я боюсь?

– Нет, Доминик.

– Когда-нибудь они закричат слишком поздно, и мы разобьемся.

Они едут на мотоцикле.