Беатрис поворачивается к девушке с большими зелеными глазами и светло-каштановыми отныне волосами.

– Вы, Лукреция. Вы пришли к Стефану Крауцу и дали ему понять четыре вещи. Первое – у Дария нет «Шутки, Которая Убивает». Второе – человек, завладевший ею, тайно помогает нам. Третье – этот человек убил Дария. Четвертое – он гримируется в грустного клоуна.

– Так он не из вашей Ложи? – удивляется Лукреция.

– Нет. Мы никак не ожидали, что кто-то решится казнить нашего палача, используя то, что он так хотел заполучить! Вот уж действительно…

– Отличная шутка? – говорит Исидор.

– Идеальное убийство, которое мы только мечтали совершить. С тех пор единственным следом, ведущим к «Шутке, Которая Убивает» и к грустному клоуну, стали вы, мадемуазель.

Беатрис вздыхает.

– Стефан Крауц установил за вами слежку. Он обыскал вашу квартиру, надеясь найти какую-нибудь информацию о «Шутке, Которая Убивает». Он оставил у вас подслушивающее устройство.

– Я заметила, что квартиру обыскивали, но микрофон не нашла.

– Он был под аквариумом с рыбкой. Потом ваша квартира сгорела, и мы потеряли с вами связь.

– Но вы снова ее нашли, когда мы появились в «Современном обозревателе», – продолжает Исидор.

– Репортер Флоран Пеллегрини – друг Стефана Крауца. Он знал, что вы интересуете Стефана, и рассказал ему историю с посылкой. Мы сразу поняли, что это «Шутка, Которая Убивает».

– И Флоран дал ему адрес нашей гостиницы, – ворчит Лукреция.

– Не обижайтесь на него. После всего, что случилось из-за «Шутки, Которая Убивает», мы боялись, что…

Беатрис резко умолкает. Исидор и Лукреция оборачиваются. На них нацелены дула пистолетов.

Священник идет через лес и вдруг чувствует, что земля уходит из-под ног. Он понимает, что попал в зыбучие пески, и не знает, что предпринять. Когда он увязает по щиколотку, мимо проезжает машина спасателей.

– Вам помощь не нужна? – спрашивает капитан экипажа. – Можем вам бросить веревку.

– Не надо, у меня есть вера. Господь мне поможет.

Священник уходит в землю по пояс. Спасатели снова проезжают мимо и спрашивают:

– Вы уверены, что вам не нужна помощь?

– Я уже сказал, у меня есть вера. Господь спасет меня.

Когда из песка торчит уже только голова священника, спасатели проезжают в третий раз.

– Вы по-прежнему отказываетесь от помощи?

– У меня есть вера, Господь не покинет меня.

Священник уходит под землю с макушкой, задыхается и умирает. В страшном гневе он прибывает в рай и требует немедленного свидания с Самым Ответственным Лицом.

– Почему вы не помогли мне, ведь я всю жизнь посвятил служению вам? – кричит он в ярости.

Бог отвечает:

– Послушай, я тебе три раза посылал спасателей. Чего тебе еще было нужно?

Два человека в сиреневых масках и плащах держат их на прицеле и заставляют вернуться в помещения Великой Ложи Смеха. Они спускаются в тайный зал. Редкие братья, попавшиеся им на лестницах, не замечают спрятанного под плащами оружия.

Очутившись вдали от посторонних взглядов, один из мужчин в сиреневом плаще запирает входную дверь.

– Жизнь – это вечное повторение, не так ли? – замечает он.

– Как вы нас нашли? – спрашивает Исидор.

– Благодаря мадемуазель Немрод. Вернее, ее мобильному телефону. Удивительно, до чего полезны такие штучки во время слежки. Вы сами привели нас сюда. Потом сигнал пропал. Видимо, вы были вне зоны доступа, – отвечает человек и добавляет: – Как жарко в маске!

Он открывает лицо, и Лукреция узнает Павла Возняка, младшего брата Дария.

Его сообщник следует его примеру. Это телохранитель-питбуль. Павел направляет на них пистолет, а телохранитель – автомат.

– Пока вы были под землей, мы не могли поймать сигнал. Но как только вы поднялись на колокольню, мы немедленно вас обнаружили.

Лукреция смотрит на телохранителя, проявляющего несомненные признаки нервозности.

– Наконец-то… Вот она! – говорит Павел, глядя на стальной чемоданчик. – Наши усилия не пропали даром.

Он хочет вырвать чемоданчик из рук Великого Мастера, но на его пути встает Исидор.

– Он заперт на кодовый замок. Если вы не наберете нужные цифры, содержимое автоматически уничтожится.

– Вы блефуете.

– Что ж, рискните.

Исидор забирает чемоданчик у Беатрис, словно опасный предмет из рук ребенка. Павел Возняк приставляет пистолет к его виску, но, заметив полную невозмутимость последнего, не стреляет.

– Это мое, – говорит он.

– Вы украли это у Тристана Маньяра. Вы считаете, что владелец – тот, кто украл последним? Что ж, вы имеете право на свою точку зрения. Но, в таком случае, владельцами уже стали мы. И код известен только нам.

Исидор крепко держит чемоданчик, не обращая внимания на направленный на него пистолет. Он садится в кресло участника турнира «ПЗС» и говорит небрежным тоном:

– Я представляю себе, как все произошло. Во время стрельбы на маяке вы заметили, что Тристан Маньяр ускользнул в узкий боковой коридор. И вы последовали за ним, не так ли?

Готовый выстрелить Павел Возняк внимательно слушает. Его телохранитель застыл в ожидании приказа. Исидор спокойно продолжает.

– Тристан Маньяр, сам того не желая, привел вас к своему тайному кабинету, и вы успели вбежать внутрь, пока дверь еще не закрылась.

Беатрис напряженно ловит каждое слово.

– Откуда вы знаете? – нервно спрашивает брат Циклопа.

– Я понял это по вашему поведению, – мирно объясняет Исидор. – Итак, вы вошли за Тристаном и начали ему угрожать, но он не уступал. Вы выстрелили ему в живот. Не выдержав боли, он показал вам тайник, вы взяли шкатулку и бросили Тристана умирать.

Лицо Павла Возняка остается бесстрастным.

– Ваше молчание вас выдает. Итак, вы завладели «Шуткой, Которая Убивает» во время нападения на маяк. Вы должны были отдать ее Дарию, но почему-то не отдали. Вы решили оставить «Шутку, Которая Убивает» себе. Видимо, чтобы занять место брата.

«Розовый громила», похожий на питбуля, видя, что стрельбы пока не предвидится, опускает автомат. На пальцах его правой руки татуировка: «СМЕШНО», на фалангах левой: «ГРУСТНО». Ему явно не терпится пустить в ход кулаки и прервать непонятный и скучный разговор.

Агрессия – последний аргумент дурака.

Павел Возняк продолжает держать Исидора на прицеле:

– Дарий никогда меня не уважал. Для него я всегда был «маленьким». Моя мать считала, что у Дария всего в избытке, а мне не хватает даже самого необходимого. Он называл меня «самой младшей картой». Если я в чем-то ошибался, он сразу говорил: «Самая младшая карта опять бита». И громко смеялся.

– А Тадеуш подливал масла в огонь? – добавляет Исидор, пытаясь усилить его нервозность.