– Сто один год, – говорит муж.

– Сколько лет вы в браке?

– Семьдесят лет.

– А когда у вас возникли проблемы в отношениях?

– Шестьдесят пять лет назад. И с тех все только хуже и хуже, – признается жена с горечью.

– Она постоянно осыпает меня упреками, – подтверждает старик. – Никаких сил уже нет.

– А почему вы решили развестись именно сейчас?

– Мы боялись огорчить детей и ждали, пока они умрут.

Исидору и Лукреции кажется, что путешествие длится шесть или семь часов.

Наконец автобус останавливается, визжа тормозами. Стефан Крауц открывает дверь в пассажирское отделение и просит журналистов завязать глаза. Они на ощупь вылезают из машины и чувствуют, что находятся в каком-то открытом и ветреном месте.

Поддерживаемые невидимыми руками, они идут вперед, пересекают широкую дорогу, поднимаются вверх по одной, затем по другой и третьей улицам, ведущим в гору. Они чувствуют под ногами древнюю булыжную мостовую. Скрипя, открывается тяжелая деревянная дверь.

Они проходят двор, потом еще один.

Стефан Крауц шепотом руководит людьми, о присутствии которых Исидор и Лукреция только догадываются. Открывается еще одна дверь. Они входят в прохладное помещение. Лукреция на ощупь находит руку Исидора. Он не отталкивает ее.

Приключения, опасность. Как же это меня возбуждает!

Если бы я сейчас занималась сексом с Исидором, мне хотелось бы, чтобы он ласкал самые неожиданные участки моего тела. Чтобы он поцеловал меня в затылок, потом в ямочку на крестце, потом в ухо.

Лукрецию выводит из состояния мечтательности грохот ржавого замка. Они идут вперед, спускаются по лестнице. Коридор. Снова лестница. Снова коридор. Они спускаются по винтовой лестнице еще на один этаж.

Наконец Исидор и Лукреция входят в какое-то помещение. Их усаживают. Стефан Крауц снимает с них повязки. Они сидят в креслах, установленных на ринге. Но они не связаны, и к их вискам не приставлены пистолеты. Помещение очень похоже на тайный зал в подвале маяка, правда, оно гораздо меньше.

Рядом стоит человек в фиолетовой тунике, в фиолетовом плаще и фиолетовой маске, изображающей веселое лицо с растянутым до ушей ртом и поднятыми бровями. За ним еще двое в сиреневых туниках и плащах. На них тоже смеющиеся маски. За ними еще две фигуры в темно-розовых и менее жизнерадостных масках.

Стефан Крауц также надевает плащ и сиреневую маску, изображающую широкую улыбку. Он обращается к фигуре в фиолетовом:

– Приветствую вас, Великий Мастер. Я привел к вам Лукрецию Немрод. Она научный журналист из «Нового обозревателя», ей двадцать восемь лет. Она расследует смерть Дария.

Спокойный голос Крауца контрастирует с веселым лицом его маски. Женщина, которую он называет Великим Мастером, кивает.

– А это Исидор Катценберг, научный журналист, безработный.

– В отставке, – поправляет Исидор.

– Сейчас он не работает, но был главным научным журналистом. Тоже в «Современном обозревателе».

– Пока меня не уволили, – уточняет Исидор.

– Сорок восемь лет. Занимаясь расследованием обстоятельств смерти Циклопа, Лукреция и Исидор узнали о нашем существовании. Они были на маяке и видели последствия трагедии.

Женщина в фиолетовой маске не проявляет никаких признаков волнения.

– С недавних пор в их руках находится «Шутка, Которая Убивает».

Некоторые из присутствующих не могут сдержать восклицаний.

– Схватить их, – приказывает женщина в фиолетовой маске.

– Наш чемоданчик заперт на кодовый замок, – говорит Лукреция. – При попытке взлома содержимое автоматически уничтожится.

Стефан Крауц кивает.

– Что вы хотите в обмен на «Шутку, Которая Убивает»?

– Знание, – говорит Исидор. – Мне казалось, что мы уже обговорили все детали и даже подписали документ.

– Какое знание?

– О смехе, о вашем тайном обществе, о вас, – отвечает Исидор.

– И только?

Серьезный тон не вяжется с веселым выражением маски.

– Мы же обо всем условились еще до нашего приезда, – подает голос Лукреция.

– Мы не устраиваем экскурсий. Чтобы получить знание, нужно стать членом общества. Это трудно. Это опасно. Это смертельно опасно. И требует немалого времени. Вы уверены, что этого хотите?

– Как долго надо ждать инициации? – спрашивает Исидор.

– Девять месяцев. Время вынашивания ребенка.

– В таком случае, мы отдадим вам «Шутку, Которая Убивает» через девять месяцев.

Женщина в фиолетовой маске совещается со стоящими поодаль коллегами в сиреневых плащах.

– Проблема в том, что у нас нет времени, – говорит она наконец. – Без «Шутки, Которая Убивает» мы как…

– Раковина без жемчужины? – заканчивает Исидор.

– Храм без святыни. «Шутка, Которая Убивает» – часть нашего духовного наследия. И очень важная. Вам известно, что некоторые люди, без всякого на то права, считают себя наследниками наших традиций. У нас были проблемы с… раскольниками.

– С «Возняк Продакшн»? – спрашивает Лукреция.

Женщина в фиолетовой маске не отвечает.

Господи! Так и есть! Ведь Дарий получил «Шутку, Которая Убивает» с пометкой: «То, что ты хотел узнать»! Значит, ему было известно о существовании Великой Ложи Смеха и смертоносной шутке. Он был знаком с этими людьми. Он был посвящен. Исидор прав, ключ к разгадке где-то здесь. Тайное общество и его сокровище. Вот что имел в виду Себастьян Доллен, когда говорил: «Найдите Тристана Маньяра, войдите в Великую Ложу Смеха, и вы поймете, как умер Дарий». Войдите. Он так и сказал: «Войдите». Словно предвидел то, что сейчас происходит.

Великий Мастер в фиолетовой маске наконец произносит:

– Ситуация исключительная, и мы вынуждены пойти на беспрецедентное отступление от правил. Вы пройдете ускоренный курс обучения. Ваша инициация будет длиться не девять месяцев, а девять дней.

Сиреневые маски кивают, выражая согласие. Темно-розовые маски недовольно ропщут.

– Таково наше решение! – говорит женщина в фиолетовой маске и хлопает в ладоши, призывая всех к тишине.

Темно-розовые маски постепенно умолкают.

– Вашим учителем станет Стефан Крауц, поскольку вы его уже знаете. Через девять дней вы пройдете последний экзамен, вольетесь в наши ряды и отдадите нам «Шутку, Которая Убивает».

Исидор приходит в полный восторг.

– Если я правильно понял, вы надеетесь за девять дней обучить нас остроумию?

Среди масок раздаются смешки. Великий Мастер снова хлопает в ладоши, требуя молчания, и отвечает:

– Видите, одно то, что мы приняли такое решение, уже дает результат. Вы уже вызываете смех.

Лукрецию пробирает дрожь.

Во что мы ввязались? А может быть, это просто сборище сумасшедших? Все эти маски и