– Они к нам повзывали-повзывали, чуют, мы не откликаемся, с небес не спускаемся, и тут их тогдашний главный жрец, паскуда, и говорит: «Эти боги,- говорит,- вовсе и не главные. Есть на самых вышних Небесах Некто сильнее, выше, мудрее и могущественнее их. И я буду молиться о том, чтоб нынче ночью мне было видение - как выглядит этот Господин». Мы, то есть боги, просто очумели от такого разгула фантазии главного жреца. Какие вышние Небеса?! О чем он?!

Ну вот. Жрец тот и впрямь всю ночь молился до полного изнеможения сил. Причем молился в наглухо закрытой хижине, так что даже мы, вездесущие боги, в эту хижину не то что проникнуть - ни одним глазком заглянуть не могли. А наутро, с первыми лучами солнца, хижину ту особые служки распечатали и вынесли едва живого жреца напоказ всему вибутянскому народу. И тут все увидели, что в руках жрец сжимает белое перо. И не просто белое перо, а такое сияющее, как свет, как белое облако, сквозь которое светит солнце.

Это перо взмыло из рук жреца и исчезло в вышине. А жрец встал и сказал: «Слушайте, народ вибути! Да будет ненарушим вами отныне и до века завет Великой и Милостивой Белой Птицы! Дабы не прекращалось у вас благоденствие, здоровье и удача во всех делах, в свое время будет ниспосылаться вам Белой Птицей Великая Милость, и с этой Милостью будете жить вы и не ведать горя!»

– И что? - спросил Викентий, завороженный этой легендой.

– Так все и было,- вздохнул розовый слон Ндунги.- Перед народом вибути стала изредка являться Белая Птица и дарить свою Великую Милость. И с этой Милостью вибутяне зажили просто как бананы в сиропе…

– А вы?

– А что мы? Когда у них появилась первая Милость, вибутяне про нас, древних богов, совсем позабыли. Ну и пришлось засунуть свою гордость куда подальше и всем Сонмом спускаться на грешную землю, к своему народу. Чтоб хоть чуть-чуть почитали и помнили. Потому что, если про богов забыть…

– Наступают их сумерки,- пробормотал Викентий.

– В общем, ты понял. Прошло уже немало лет. Но мы все равно не можем смириться с таким убогим существованием. Наша божественная жизнь должна стать полноценной!

– С жертвами из моллюсков…

– Заткнись, Чванги! - рявкнула Манюнюэль.

– Но теперь все изменится,- сказал торжественным голосом Ндунги.- Потому что теперь у нас есть ты, Кентино.

Викентий кашлянул:

– Поясните. И кстати, насчет Степана…

– Да. Про него мы тоже скажем. И ты, и твой друг Степан были частью нашего грандиозного божественного плана. Кстати, часть плана разрабатывала богиня Ар, странно, что-то ее сегодня на Сонме не видно… Ну да ладно. Мы, боги, решили, что для того, чтобы вибутяне снова со всей силой уверовали в нас, нужно изменить их общественное сознание.

– Что?

– Допустим, развеять в их умах надежду на то, что все заботы о государстве возьмет на себя Государственная Девственница.

– Кто?!

– Ай, ты же не в курсе! - воскликнула Манюнюэль и тут же исправила оплошность.- Государственная Девственница - это такое особое существо, сходящее по небесной лестнице с самой вершины неведомого мира на эту грешную землю. Она не человек. Но она и не бог, мы проверяли, в списках богов ее точно нет. В общем, она - одна сплошная непонятка. Вот эта Государственная Девственница и есть та самая Великая Милость, которую Белая Птица даровала вибути. Понял?

– Примерно понял. Насчет Девственницы. А вот насчет общественного сознания…

– Его надо изменить. В корне. И на это не способен коренной житель Вибути. Потому что все до одного коренные жители Вибути верят в свою Государственную Девственницу. Значит…

– Значит?…

– Значит, требуется чужеземец. Инородец. Иноверец. Который требуемое изменение общественного сознания и произведет! Внятно излагаю?

– Да, для бога даже слишком внятно. Такое впечатление, что я сижу на лекции по основам социологии… Стоп! Значит, вам для этого самого изменения и потребовался Степан!

– Не только Степан,- промурлыкала Манюнюэль.- Но и ты.

– Мы назвали свою операцию «Боги из сумерек»,- гордо заявил Ндунги.- И решили, что проводить ее надо в два этапа. Первый этап - «Расчистка поля» - успешно завершен. Второй…

– Погодите,- жестко сказал Викентий, и золото его глаз сверкнуло так, что ближайшая пальма завяла.- Я требую подробностей про первый этап. Потому что мне очень не нравится слово «Расчистка». И где Степан?!

– Да ты не волнуйся, все нормально,- успокоил Викентия Камратий.

– Объясните,- рыкнул Викентий.- Иначе…

Что «иначе», он и сам не знал, но на богов это подействовало. Видно, права была прекрасная Онене, когда говорила, что Викентий больше нужен богам, чем они - ему.

– Придется растолковать,- вздохнул Ндунги.- Дело было так… Твой друг Степан хорошо в племени прижился, но на изменение общественного сознания влиял недостаточно.

– Неужели? - изумился Викентий.

– Представь себе. Сколько он ни вводил новшества типа настольной игры с шарами и палкой, они так и не прижились. Вибутяне оказались очень консервативны. Но тут нам повезло. В одночасье рассыпалась в прах старая Государственная Девственница.

– Это как?

– Они же не люди, эти Государственные Девственницы,- пояснила Манюнюэль.- И тем более не боги. Поэтому работают какое-то определенное время, а затем просто - пфук! - и рассыпаются в прах. Этот прах торжественно собирают в красивую вазу, а потом всем племенем начинают молиться о ниспослании новой Милости, то есть Девственницы. Потому как очень боятся, что, если у них Девственницы не будет, государство Вибути мигом придет в упадок.

– Понятно. Но при чем тут Степан?

– Степан на тот момент исполнял обязанности Царя Алулу Оа Вамбонга, потому что Царь удалился от дел - отдохнуть в Непопираемой земле. Так что Степан ко всем проблемам государства был причастен напрямую. И также был задействован в ритуале вызывания новой Великой Милости… Можно ритуал не описывать? Очень уж долго…

– Да. Ближе к Степану.

– Так вот. Великая Милость снизошла. К слову, снисходит она всегда в виде младенца женского пола. По традиции, когда вносят корзинку с этим младенцем на главную площадь столицы, все должны пасть ниц и закрыть глаза. А к ребенку подходит специальная нянька и принимает на себя Первый Взгляд ребенка…

– А что, этот взгляд так важен?

– Конечно. Ибо к тому, на кого Государственная Девственница бросит свой Первый Взгляд, она привяжется на всю жизнь, и именно этому человеку следует быть ее воспитателем, наставником и хранителем. Таким человеком должна была стать особая царская нянька. Но тут в результате блестящих действий нашей уважаемой богини Ар… Кстати, где она? Так вот, в результате проказы богини Ар наставником и хранителем Государственной Девственницы стала не особая нянька, а ваш друг.

– Степан?!

– Именно. И это было только начало нашей блестящей затеи! Ведь у Степана другое сознание, другие представления о мире, о жизни! А значит, именно таким представлениям он станет обучать Государственную Девственницу!

– О нет! Это ужас! - простонал Викентий, некстати вспоминая Степанов уровень представлений о мире. «Пей все, что горит, и трахай все, что движется» - было самым невинным этическим императивом Степана Водоглазова.- Это же все равно что отдать ребенка на растерзание пьяному льву!

– Ничего подобного! Степан прекрасно справился со своей задачей! Девочка стала примерной его воспитанницей, во всем его слушалась (по сведениям) …

– Я представляю, какая за это была плачена цена!

– Они чудесно играли…

– Что?! Степан и этот младенец - играли?!

– Да.

– Я не удивлюсь, если в этих играх присутствовала какая-нибудь извращенная сексуальность. Маньяк! Педофил! Растлитель!

– Ничего подобного! - подала голос Манюнюэль.- Вы, Кентино, порочите светлый образ своего друга. Они играли в русскую литературу.

– Что?

– В произведения русских классиков,- сказала Манюнюэль.- Я как-то подслушала. Там было про какую-то Муму, Сонечку Мармеладову и Тёму и Жучку…

– А-а-а,- съезжая с катушек, простонал Викентий.

– Зря вы так переживаете,- сказала Манюнюэль.- Именно эти игры и рассказы Степана о России заставили Государственную Девственницу мыслить иначе. И она решила, что больше не хочет служить Великой Милостью для государства Вибути. Она захотела стать Великой Милостью для России. Так что радуйтесь, Кентино! Вашему родному государству здорово повезло!

– Серьезно?!

– Конечно! Государственной Девственницы уже нет здесь! Нет в Вибути! Она далеко-далеко, где-то в вашей России. Переместилась! А здешний народ, конечно, в трауре… Но он скоро узнает, что такое настоящая заря новой жизни…

– А Степан?

– Что Степан?

– Где он?!