Викентий натянул на лицо улыбку:

– Польщен знакомством и предложением. Не премину. Как же, Обязательно.

Манюнюэль немедленно была оттеснена в самые дальние кусты дородной шестирукой бабищей.

– Я потрясен,- прошептал Викентий, склоняясь перед шестирукой.

– Да че там,- мило смутилась она.- Я Махуанлоло, богиня плодородия. А это на, держи. Тебе связала. Массажный коврик. От остеохондроза, говорят, здорово помогает.

Она всучила Викентию то самое рукоделие, с которым маялась некоторое время назад, и затопала куда-то в сторонку. А Викентий, согнувшись под тяжестью массажного коврика, уже пытался улыбаться богам Охломамону, Чванги, Н'та и Кхнуру, в глубине души уповая на то, что божественных сувениров ему больше не обломится.

И впрямь не обломилось. Викентий, раскланиваясь с тщедушным Охломамоном, ухитрился-таки при этом сунуть подарок шестирукой богини за ближнюю кадку с каким-то пышным аспарагусом. Теперь доктору Вересаеву значительно полегчало, и он практически сумел улыбнуться, когда пред его очами предстал солидных габаритов розовый слон.

– Привет, кореш! - воскликнул слон.- Неужто не узнаешь?

– Ндунги? - предположил Викентий.

– Он самый! - весело ответствовал бог безакцизного производства алкогольной продукции.- А это вот Камратий. Это он Нинкиного мужа в долговременный похмельный синдром отправил - чтоб под ногами не путался.

– Кстати! - воскликнул Викентий.- Очень хорошо, что мы вспомнили про Нину! Послушайте, Ндунги, это ведь не дело, что она отныне пребывает в виде ветра! Это с вашей стороны негуманно - сказать заклятие для превращения и не сказать - для обратного превращения. Так дела не делают!

– Ты меня еще поучи, смертный, как дела делать,- буркнул Ндунги, но вид у розового слона был несколько смущенный.- Ну, забыл я про обратное заклятие, забыл! А что, баба та очень хочет обратно в человеческое состояние?

– Вообще-то… - уклончиво сказал Викентий.- Похоже, ей ее нынешнее состояние больше нравится.

– А коли так, то всегда ей успеется обратно бабой стать! - заключил Ндунги.- И забудь ты про нее. Мы ведь тебя, Кентино, не затем на Сонм богов призвали.

– А зачем? Степана спасать? Кстати, где он? Что произошло в племени?!

– Ты так сильно не волнуйся, Кентино,- домашним и уютным голосом сказала шестирукая Махуанлоло.- Садись, бери блюдо с засахаренными кузнечиками…

– …вот еще настоечки жабьей прими за встречу,- тут же подсуетился слонобог Ндунги.

– И слушай наш долгий, божественный и весьма печальный рассказ,- заключил Онто.

– Кто начнет? - тихо и робко спросил бог Угэк.

– Пропустите даму! - привычно бросила Манюнюэль.- Слушай меня, Кентино. Как видишь, все мы здесь, кроме тебя и вон того твоего ушастого зверянапарника, сидящего под цветком пуро-пуро,- боги. Небожители. Основатели и держатели Вселенной. Вершители судеб. Высшие помощники и покровители…

– А также каратели,- не преминул вставить агрессивный бог Чванги.

– Но,- продолжала, горько изогнув бровь, богиня Манюнюэль,- мы вынуждены признать, что мы - не главные боги. Более того! Как ни страшно это звучит, но мы - ненужные боги. Мы - боги племени вибути!!!

С ресниц богини упали две алмазно сверкнувшие слезы.

– Когда это племя только возникло…

– Точнее, когда я его создал,- счел необходимым добавить бог Онто.

– Верно. Когда бог Онто создал вибути, а затем призвал всех нас стать покровителями этого народа, а также разделил между нами обязанности, мы даже подозревать не могли, что однажды наступит такое время, когда народ вибути отвернется от своих богов и забудет про них!

– Как это могло произойти? - изумился Викентий. Он, наоборот, был всегда убежден, что затерянные дикие племена отличаются крайней религиозностью и с каждым своим божком носятся, как помойная кошка с куском тухлой селедки. И вдруг он узнает, что в реальности дела обстоят совершенно иным образом!

– Видишь ли, Кентино,- взял слово Ндунги.- Мы с самого начала избрали неправильную политику в отношениях с подведомственным нам народом. И просчитались.

– То есть?

– Ну вот возьми индусов. Некоторых. Как они почитают своего Кришну! Или эту, всю в черепах,- Кали! Хотя на самом деле ни один индус, не будучи обкуренным опиумом, воочию ни Кали, ни Кришну не видел! А верят! А чтят! Но это что! Индия - страна третьего мира, как я по своему божественному разумению понимаю! Возьмем сверхдержаву! Америку!

– А что Америка?

– Ты что, никогда не слыхал про высшего американского бога?

– Сомневаюсь…

– Ха! Его зовут Демократия! И хотя этого бога никто из американского народа не видел, в него там верят все! Я как-то ловил своим ухом речи из главного американского дворца. Там так и кричали: «Я верю в демократию! Я люблю демократию!» И вон как они с таким богом поднялись…

– Ндунги, не пойму, к чему ты клонишь…

– Клоню я к тому, дорогой Кентино, что чем меньше видит народ своих богов, тем больше в них верит. И тем больше обращается к ним с молениями и жертвами…

– Ты хочешь сказать, что вибутяне перестали в вас верить, потому что…

– Да, потому что мы постоянно торчим у них на виду! - ругнулся Ндунги.- Когда идет посевная или уборочная, так шестирукая Махуанлоло лично идет впереди всего народа и показывает, что и как надо делать. Без меня никто даже и не рискнет сварить правильную жабью настойку, только и зовут - про дегустировать, совет подать и все такое…

– А засахариватели кузнечиков до того обленились, что теперь всю работу поручили одному мне,- вдруг подал плаксивый голосок бог Кхнуру.- А я ведь как-никак бог, я не обязан засахаривать кузнечиков на все племя!!! Я вообще уже этих кузнечиков видеть не могу! И от сладкого меня тошнит!!!

Шестирукая Махуанлоло утешила расхныкавшегося бога, подав ему какой-то плод, по виду сильно смахивающий на лимон. Кхнуру впился в плод тремя маленькими острыми рядами зубови простонал:

– Наконец-то! Божественная кислятина!

– Итак,- Викентий старался, чтобы боги не отвлекались от главной темы,- подведомственный вам народ слишком часто вас видит воочию, привык к вам и потому не испытывает в отношении вас должного почтения?

– Именно! - загомонили боги.- Именно так, дорогой Кентино!

– Да и какое почтение к нам может испытывать народ,- гнусным голоском заговорил бог Чванги,- если некоторые из нашего Сонма позволяют себе безнравственные и беспорядочные связи со смертными мужчинами племени!

– А ты видел, да?! - сварливо взвилась Манюнюэль.- С жуком-светляком стоял, да?!

Она тут же осеклась и сникла. А потом гордо выпрямилась.

– Ну и что,- сказала она.- Мне по должности полагается! А вот кое-кто, будучи богом войны и вообще всякого кровопролития, обязанностей своих совсем не выполняет. Когда государство Вибути последний раз вело большую и кровопролитную войну? Когда наш народ захватывал чужие племена? Где политика экспансии? Где террор? Молчишь, Чванги! То-то. А на беззащитную, страстную и чувственную женщину всякий пальцем указать может…

– Боги, я призываю вас к спокойствию и взаимному терпению,- подал голос бог Онто.

– Вот именно,- поддержал его Викентий.- Если вы между собой будете такие свары устраивать, вас народ вообще уважать перестанет.

Боги затихли и смотрели на Викентия глазами, полными страстной надежды. Тот напрягся и заволновался:

– А что это вы так на меня смотрите?

– Ты должен нам помочь решить эту проблему, Кентино,- сказала Манюнюэль.- Чтобы наш народ снова почитал нас.

– А также боялся,- добавил Чванги.

– И не нагружал непосильной работой,- сказал Кхнуру, дожевывая свою «божественную кислятину».

– Но каким образом я вам решу эту проблему? - удивился Викентий.- Я-то здесь при чем? И кстати, у меня возникла идея: вы договоритесь меж собой и где-нибудь примерно с годик вообще не появляйтесь в государстве. Типа вы исчезли. Тогда народ заволнуется, вспомнит про вас, побежит открывать ваши храмы, понесет на жертвенных блюдах жабью настойку (кстати, отличная штука!) и засахаренных кузнечиков! Вот тут и получите вы полное народное почитание.

– Нет, Кентино,- вздохнул бог Онто.- Не получится так.

– Почему?

– А мы уже пробовали. Лет с тысячу назад. Взяли и ушли в небеса, чтоб у этих вибутян немножко поубавилось наглости и поприбавилось благоговения по отношению к своим вполне приличным богам.

– И что?

– Поначалу-то они, конечно, взвыли. Стали устраивать общие моления, жертвы приносить… Кстати, Чванги, это ты просил, чтоб тебе в жертву приносили целиком зажаренного трехногого моллюска?

– Да, а что?

– Вонь от этой жертвы такая, что, не будь я небожитель, меня бы рвало не переставая! Придурок! В следующий раз думай, какую себе жертву заказывать!… Да, так вот, я отвлекся, Кентино, извини. В общем, поначалу-то вибутяне молились. Но мы, как всякие порядочные боги, решили их на терпение испытать. И испытали на свои головы…

– А что такое?