— О! Почти земляк, — обрадовался Юрий. — А мы из Кривова.

— Ну, что там ваш этот Кривов! — земляк небрежно отмахнулся рукой. — Отстойная яма губернии. По сравнению с Железногорском: дыра дырой.

Уже произнеся все эти слова, парень смешался. Он понял, что сейчас, практически, оскорбил своих кормильцев.

— Извините, — буркнул он. — Я что-то не то сказал. Так-то, город ваш ничего, терпимо.

Но и Ольге и Юрию было только смешно. Чем-то этот парень их забавлял. В нем было еще столько неподдельной искренности, что Юрий крикнул официанта и велел ему принести еще одну порцию пельменей. Налили они и парню сто грамм. Хмель проник в мозги паренька просто мгновенно. Лицо раскраснелось, глаза чуть затуманились.

— Так зачем тебе надо пятьсот долларов? Билет стоит больше, улететь ты все равно не сможешь, — начал допрашивать он.

— Я куплю на эти деньги пистолет, и убью одного человека, — признался разомлевший Михаил.

— Господи, страшно то как! — деланно изумилась Ольга. — И кого, если не секрет? Президента острова? Главу ООН? Он, говорят, как раз тут сейчас отдыхает.

— Нужны мне все эти ваши ООН. Я убью одного грека, волосатого, со шрамом на роже.

Вот теперь уже они изумились не на шутку.

— За что это ты его убьешь? — спросила Ольга.

— А он Светку мою держит в своем долбанном клубе, хочет заставить ее заниматься проституцией.

— Что за Светка?

— Девчонка моя. Мы с ней на одном курсе учимся, в строительной академии. С месяц назад там появилась такая худая грымза, начала набирать девчонок для работы на Кипре. Я сразу сказал ей, что это будет чистая проституция, а Светка заладила: 'Нет, барменом, барменом!' Она даже какие-то курсы прошла, на это дело обучалась. Светка хотела денег тут заработать, она же на платном отделении учиться, а дома денег нет. Отец работяга, мать тоже купоны не стрижет.

Закончив с пельменями, он, уже смело, не спрашивая разрешения, принялся уничтожать их общий салат.

— Ну, а потом что было? — продолжила расспрашивать Ольга.

— А потом она мне позвонила, и сказала что все гораздо хуже, чем она думала. Ее, в самом деле, пытаются заставить заниматься проституцией, но она пока отбивается. Она плакала, и я бросил все, и рванул сюда. Еле нашел этот чертов клуб, «Ираклис» называется. Жуткое место, на окраине, у моря, в каком- то тупике, света на улицах нет, прямо как у вас в Кривове. И бандиты такие же кругом.

Тут он снова смешался, а потом пояснил: — Я просто был там у вас один раз, в Кривове. Там у вас было так темно, что я даже не видел морды тех парней, что били меня тогда у вокзала.

— Ну, эти красоты города Кривова мы знаем, родина все же. Продолжай-продолжай! — предложил Юрий. — Что дальше то было?

— Я нашел Светку, она действительно стояла у стойки бара, но вид у ней был жуткий. Худая, с синяком под глазом. Я попробовал ее оттуда выкрасть, но нас догнали, меня долго пинали, вот!

Он задрал рубашку, и продемонстрировал на своем организме знатные синяки.

— Светку забрали, а у меня отобрали все деньги, и сказали, чтобы больше я там не появлялся. Я попробовал обратиться в местный полицейский участок, но они там все сделали вид, что не знают русского языка и выставили меня на улицу. Хорошо, я еще оставил ноутбук в отеле, а то они отобрали бы и его. Потом у меня кончились деньги, пришлось ночевать на улице.

— Кстати, так чего ты с ним таскаешься? — Юрий кивнул на ноутбук. — Тяжелый же? Не мог дома оставить.

— Да вы что, я без него как без рук. Я же продвинутый кракер.

— Кто? — не поняла Ольга.

— Ну, по-вашему, хакер. Только я не балуюсь вирусами, а взламываю системы для того, чтобы другие могли пользоваться этими базами данных. Или нахожу изъяны в защите программ, и предлагаю хозяевам исправить их. Я без него, — он с любовью погладил ящик ноутбука, — как без рук.

После этого он начал упаковывать свой рабочий инструмент в специальную сумку.

— И после всего этого ты хочешь его продать? — удивилась Ольга.

— Ну, а что делать-то? Надо же мне этого волосатого гада замочить.

Юрий попробовал внести долю скепсиса.

— А с чего ты решил, что если ты убьешь Сократоса, то твою Светку вернут на родину? Там этих мордоворотов хватает и без него. Другой займет его место.

Мишка энергично кивнул головой.

— Я знаю. Но все равно сначала будет большой хипишь, будет пресса, полиция, и Светка сможет оттуда убежать.

— А ты? — не понял Юрий.

— А что я? Про меня и речи нет. Меня сразу убьют.

Это было сказано с таким спокойствием и уверенностью, что теперь уже супруги просто смешались. А их новый знакомый допил апельсиновый сок, довольно рыгнул, и спросил: — Ну, так вы что, не берете у меня «ящик»?

— Нет, зачем он нам?

— Ну, тогда я пойду дальше искать покупателей. Мне к завтрашнему утру нужно найти пятьсот долларов.

Он сделал попытку подняться, но Ольга и Юрий одновременно, не сговариваясь, прижали его руки к подлокотникам кресла.

— Куда!

— Сидеть!

Они посмотрели друг на друга.

— Ну, и что нам с ним теперь делать? — спросил Юрий.

— По-хорошему бы его сдать в полицию, — сказала Ольга. — Но жалко.

— И жалко оставлять на воле. Наломает еще дров, дурачок.

Михаил ничего не понимал. Такие приятные люди заговорили вдруг про такие страшные вещи.

— Но…но, зачем в полицию? — Парнишка чуть не плакал. — Я не хочу в полицию. Я же вам как своим землякам все рассказал. Я же вам все доверил! А вы вот как ко мне!

Юрий усмехнулся.

— Ну, во-первых, мы тебе не земляки, сам говорил, что Кривов не Железногорск, а сточная канава губернии. Хотя, да, что с тебя взять, у нас же за это высокомерие морду тебе уже били. Во-вторых, мы не люди, мы менты, хоть и на отдыхе. А цель нашей работы, и жизни, к твоему сведенью — не допустить свершения преступления, даже такого благородного, как мочиловка Сократоса Михаилидиса, редкой величины сволочи и сутенера.

— Вы что, сдадите меня полиции? — насупившись, спросил Мишка. — Или сразу этому, Михаилидису?

— Ну, это вряд ли. Особенно второй вариант. Я вот думаю, — Юрий глянул на Ольгу. — Может, усыновить его?

— Да придется, — согласилась та. — Ты у нас Мишка, как, не сирота, случайно?

— Нет, у меня родители есть. И мама и папа.

— Ну, тогда тем более, зачем огорчать родителей своей безвременной смертью. Так что усыновляем мы тебя временно, на время проживания на острове. Пошли с нами.

За разговорами они все-таки упустили время, был конец октября, так что темнеть начало рано, а в этих широтах еще и темнота наступала гораздо быстрей, чем в родной средней полосе. Что успокоило Юрия, что исчез их «хвост». Поэтому, когда они свернули в небольшой переулок за сто метров до отеля, и увидели перед собой троих очень мощного сложения людей, то это было для него очень неожиданно. Тем более это было неожиданно для Ольги. А когда вся троица подошла поближе, то все рассмотрели длинные волосы Сократоса.

— Это…это тот самый!… - торопливо начал шептать на ухо Юрию Мишка, но Астафьев его оборвал: — Знаю!

Они остановились в двух шагах друг от друга. Переговоры начал Сократос.

— Перстень давай! — на вполне приличном русском приказал он Юрию.

— Какой перстень? — Астафьев удивился вполне профессионально, но грека это не обмануло.

— Не парь мне мозги, раша. Я урою тебя, майор.

Он был на полголовы выше Астафьева, и гораздо мощнее по фигуре. Поэтому он протянул руку вперед, и попытался толкнуть ладонью голову противника. Но Юрий поднырнул под его руку и ударил грека локтем по горлу, точно так же, как тот попытался сделать вчера в кафе с Василием. Тот захрипел, и, зажимая руками горло, опустился на колени. В это время Ольга уже успела ударить одного из спутников Сократоса ногой в промежности, так что через пару секунд тот повторил коленопреклоненную позу Сократоса, только зажимая руками другую часть тела. Она попыталась ударить второго из охранников грека по-каратистки кулаком по голове, но это было все равно, что слону удар дробинки. Он в ответ так резко махнул рукой, что если бы Ольга не успела отскочить, то бы точно оказалась в нокауте. Этот грек был такой мощный, что бы справился с ними и один, но в это время шустрый хакер оказался за его спиной. Он размахнулся, и, зажмурившись, ударил портфелем со своим увесистым ноутбуком по греку. Попал он ему по подколенным чашечкам, так что тот рухнул на колени, но очень быстро вскочил на ноги, и успел увернуться от удара Астафьева, а потом так дал тому по корпусу, что у Юрия перехватило дыхание, а сам он отлетел на пару метров назад. Его противник уже угрожающе шагнул вперед, когда на арене появились еще много действующих лиц, просто взорвавшихся темпераментными криками на своем южном говоре. При этом все они были в полицейской форме. Только вот Янгелос Папандреу был одет как обычно в штатское. Но именно он торжественно обратился к поверженному греку:

— Сократос Михаилидис! Встаньте! Вы арестованы за попытку нападения на туристов.

После этого из-за его спины появилось небритое лицо того самого грека, которого 'руссо туристо' так старательно опасались целых полдня.