— Нет, это не зажигалка. Я уже убила из него этого вашего одноглазого матроса. Мне нужна связь на открытом международном канале, включите рацию.
По-английски эта баба говорила медленно, подбирая слова, с чудовищным акцентом и английским произношением. Но смысл сказанного она дублировала какой-то своей бешенной энергетикой. Санни и рулевой переглянулись.
'Блефует', — подумал Санни.
'Ибрагима завалила, вот сука', — уже с опаской подумал рулевой. Но Санни усмехнулся, и тряхнул своими длинными волосами.
— Не надо, мадам. Опустите оружие. Никакую рацию мы вам не включим.
Рулевой ничего не понимал.
'Он что, с ума сошел!' — думал он.
— А я говорю, включите! — потребовала Ольга. Она несколько секунд колебалась, потом решила, что вряд ли рулевой матрос в курсе всех этих дел с рацией. И она, не целясь, выстрелила рулевому куда-то в сторону ног. Тот заорал, и схватившись руками за простреленную коленную чашечку, упал на пол. Это подействовало на Санни, но не настолько, чтобы можно было им управлять.
— Ну, что ж, хорошо. Вы можете пристрелить и меня, но в эфир я вас все равно не выпущу.
— Почему? — не поняла Ольга.
— Потому, что вам осталось жить две секунды.
И швед очень нехорошо улыбнулся кому-то за спиной Ольги. Эта улыбка была настолько страшна, что Ольга мгновенно оглянулась, а, когда поняла, что там никого нет, и обернулась к капитану, то увидела в каком-то метре от себя дуло пистолета. Швед никогда не расставался с пистолетом, и та сценка с зажигалкой была просто игрой в кошки-мышки. Он проверял, насколько эта дура профессиональна в выбранной ей роли. Убедившись, что она не профессиональная диверсантка, а дилетантка, он и сыграл с ней игру под названием «гляделки».
— Все, мадам, кончен бал, — спокойно сказал Андерсен, и Ольга тут же забыла про то, что в ее руках так же есть пистолет. Ее просто загипнотизировал этот черный зрачок пистолетного дула. Санни уже потянул на себя спусковую скобу, но тут раздался звон разбитого стекла, и капитан упал вперед, к самым ногам Ольги. При этом с головы его скатилась ее белоснежная фуражка, показав на затылке красную отметину пулевого отверстия.
Звукоизоляция на этом старом судне была идеальной, но все же в кают-компании услышали пистолетный выстрел и странный вскрик человеческой боли. Трое матросов и боцман, сидевшие за поздним завтраком, переглянулись, а потом вскочили на ноги. Боцман вытащил из кобуры пистолет, а матросы быстро расхватали столовые ножи. Но, только они открыли дверь, как их встретил свинцовый ливень. «Узи» с глушителем беспощадно выстреливал свою сконцентрированную смерть. По коридорам яхты бесшумно неслись три черных тени. Они вламывались в каюты, и поливали огнем все живое. Один же из диверсантов, самый опытный, за десять минут до этого поспешил к рубке. Он успел как раз вовремя. Мгновенно оценив диспозицию двух человек стоящих друг против друга с пистолетами в руках, он выстрелил один раз, зато точно. После этого он прыгнул в разбитое окно.
— Ольга? — спросил он.
— Да, — ответила Малиновская, рассматривая своего спасителя. Собственно, она могла увидеть только одни глаза, глаза много повидавшие в этой жизни.
— Мы ваши друзья. Скажите, террористы тут? Мансур?
Ольга снова отметила, что говорит он по-русски с явным акцентом.
— Нет. Они на другом судне, «Хайфа».
Он выругался, опять как-то непонятно.
— Но я знаю, куда они нацелили свою атаку. У вас есть связь с вашими в Никосии или Ларнаке?
— Конечно.
— Передайте им, что основная цель террористов, это захват лайнера 'Куин Мэри-2'. Он произойдет… — Ольга взглянула на часы. — Черт! Он уже захвачен.
ГЛАВА 18
Первые пассажиры на борт лайнера 'Куин Мэри-2' прибыли задолго до официального открытия бала, как минимум за три часа. Во-первых, всех предупредили, что доставка будет производиться частями, прогулочными теплоходами. Целиком лайнер не мог войти в мелководную бухту Ларнака, поэтому пассажиров завозили небольшими прогулочными судами. Во-вторых, организаторы объявили, что первые десять человек получат какие-то подарки, а в таком обществе слово подарок обозначало много. И те, кто прибыл в первой группе, не ошиблись. Первая десятка, пройдя длинный ряд секьюрити, и даже рамку металлоискателя, вырвалась наконец-то, в лабиринты огромного лайнера. Но заблудиться было невозможно. Десятки громадных указателей на всех языках мира вели к центру грядущего праздника. В главном зале лайнера, по роскоши и красоте не уступающем знаменитому «Титанику», уже во всю звучала живая музыка. Как минимум половина симфонического оркестра производила из ничего великолепного Моцарта. Первых пассажиров встречал жизнерадостный человек с самой обаятельной улыбкой на французском телевиденье. Жан Мишель считался самым лучшим в Европе устроителем и ведущим подобных шоу. Он был готов ко всему, и при виде счастливчиков радостно завопил в микрофон: — Мадам и месье, леди и джентльмены! Вот они, вот они! Эти первые десять счастливцев получат самые дорогие призы нашего шоу! Они еще не знают, что их ожидает, и тем радостней будет выигрыш! Прошу к нам на подиум.
Выигрыш действительно превзошел все ожидания. Восемь женщин получили золотые, усыпанные бриллиантами браслеты, а двое сопровождающих их мужчин — золотые часы с тремя крупными бриллиантами. Все это происходило уже не в вакууме. Зал как-то быстро начал заполняться людьми, а корреспонденты и телекамеры были готовы к их триумфу. Пока дамы визжали от радости, а их кавалеры демонстрировали опоздавшим, телекамерам и корреспондентам свои часы, кое-кто уже начал работать. Красивому молодому человеку, в безупречном смокинге, с модной прической и очень правильном английским, часов не досталось, только бокал с шампанским. Но это не испортило его прекрасного настроения. Покинув общий зал он начал неторопливо подниматься вверх. Чувствовалось, что он знаком с кораблем досконально. Он не потратил на свой путь ни одного лишнего метра, ни одной лишней секунды. Конечной целью его небольшого похода была главная рубка лайнера. Это была сама высокая палуба лайнера, кроме того, она по бокам еще и выпирала на несколько метров над всеми палубами, так что отсюда был прекрасный обзор не только вперед, но и позади лайнера.
До рубки оставалось совсем немного, просто подняться на одну палубу и пройти еще метров десять, когда он остановился, посмотрел на часы. Когда стрелки показали десять часов вечера, он поднял глаза, и вопросительно посмотрел вперед. И тот час из-за угла показалась фигура человека в белом костюме официанта. Это был ни кто иной, как Анри. Вместо приветствия Мансур коротко кивнул ему.
— Рад вас видеть, — пробормотал Анри.
— Все нормально? — спросил Мансур.
— Да, все по плану, — отозвался алжирский француз.
— Где капитан?
Анри кивнул головой в сторону капитанского мостика.
— Здесь.
— Где все наши?
С самого начала рейса на лайнер нанялись полтора десятка людей Мансура. В основном они устроились официантами, кто-то просто матросом. Но этой ночью их не досчитались на рабочих местах. Руководил ими всеми как раз Анри.
— Они поднимают ящики с нижней палубы, — пояснил он.
— Задерживаетесь?
— В пределах нормы. Трюмный боцман проявил слишком большой интерес к нашему грузу, пришлось его успокоить, и спрятать.
Анри протянул Мансуру небольшую рацию и пистолет, но тот отрицательно качнул головой.
— Не сейчас, потом.
Он чуть помолчал, потом шепча слова молитвы, провел руками по лицу.
— Жди меня здесь. Я пошел.
Мансур завернул за угол, поднялся на верхнюю палубу, и, пройдя метров десять, оказался около двери капитанского мостика. Перед дверью стоял офицер охраны. На нем был безупречный мундир, стилизованный под морскую форму. Только небольшая рация в кармане и портупея с массивной кобурой говорили о том, что он не только простой моряк.
— Что вам угодно, сэр? — спросил секьюрити.
— Мне угодно бы видеть вашего капитана. Дело срочное, важное, так что доложите как можно скорей.
— Как о вас доложить?
Мансур достал золотую коробочку и, открыв ее, подал ему визитку. Через минуту ее прочитал Антонио Дибьяджи.
— 'Мансур аль Рашид. Торговля бриллиантами и золотом'. Что ему надо?
— Не знаю. Говорит, что это очень важно.
Капитан хмыкнул. Он мог бы сейчас отдыхать, его выход на публику должен был состояться спустя более чем два часа, но море начинало разыгрываться, и Антонио предпочел остаться в рубке.
— Хорошо, пропустите его сюда.
Охранник провел по телу гостя металлоискателем, и жестом показал, что можно проходить. Войдя в рубку, Мансур с любопытством осмотрелся вокруг. Он видел снимок этого помещения в Интернете, но он не знал, что место управления кораблем настолько обширно. Да и людей, управляющих кораблем было гораздо больше, чем он думал. Это было понятно, даже при полной автоматизации и компьютеризации охватить все параметры этого гигантского корабля было не так просто. Трое человек неторопливо ходили по рубке, наблюдая за мониторами, один человек, сидевший в кресле управлял кораблем не с помощью
