радиограмму за подписью начальника германского генерального штаба. В ней сообщалось о присвоении ему звания полковника и награждении Рыцарским крестом I степени.
Фронт стремительно двигался вперед, и часть Шерхорна никак не могла «догнать» его. Первого мая 1945 года немцы сообщили Шерхорну о самоубийстве Гитлера, а 5 мая, уже после падения Берлина, прислали последнюю радиограмму: 'Превосходство сил одолело Германию. Готовое к отправке снаряжение воздушным флотом доставлено быть не может. С тяжелым сердцем вынуждены прекратить оказание вам помощи… Что бы ни принесло нам будущее, наши мысли всегда будут с вами, которым в такой тяжкий момент приходится разочаровываться в своих надеждах'.
'Игра' закончилась. Каковы ее результаты?
По архивным данным, за время «игры» немцы совершили тридцать девять самолетовылетов, выбросили двадцать два радиста (их всех арестовали), тринадцать радиостанций, двести пятьдесят пять мест груза с вооружением, боеприпасами, обмундированием, медикаментами, продовольствием и один миллион семьсот семьдесят семь тысяч рублей.
Как же эта «игра» выглядела со стороны немцев? Об этом есть убедительные свидетельства, изложенные в мемуарах знаменитого гитлеровского разведчика Отто Скорцени. Итак, несколько отрывков из его воспоминаний:
'Узнав о существовании группы Шерхорна, мы в считанные дни разработали план под кодовым названием «Браконьер»… Наш проект предусматривал создание четырех групп, каждая из которых состояла из двух немцев и трех русских… и имела портативную радиостанцию…. После обнаружения отряда Шерхорна следовало соорудить… взлетно-посадочную полосу. Тогда можно было бы постепенно эвакуировать солдат на самолетах.
В конце августа первая группа поднялась в воздух… В ту же ночь состоялся сеанс радиосвязи с группой П. 'Скверная высадка, — докладывали наши парашютисты. — Попробуем разделиться, находимся под пулеметным огнем'. Сообщение на этом заканчивалось… Ничего больше, никаких новостей от группы П. Скверное начало.
В начале сентября в полет отправилась вторая группа С… Однако следующие четыре дня и ночи радио молчало. Но на пятую ночь наше радио уловило ответ. Сначала прошел настроечный сигнал, затем особый сигнал, означавший, что наши люди вышли на связь без помех (нелишняя предосторожность: отсутствие сигнала означало бы, что радист взят в плен и его силой заставили выйти на связь). И еще великолепная новость: отряд Шерхорна существует и С. удалось его обнаружить! На следующую ночь подполковник Шерхорн сам сказал несколько слов — простых слов, но сколько в них было сдержанного чувства, глубокой благодарности! Вот прекраснейшая из наград за все наши усилия и тревоги!
Через сутки вылетела третья пятерка с унтер-офицером М. во главе. Мы так никогда и не узнали, что с ними случилось… Группа М. исчезла в бескрайних русских просторах.
Ровно через 24 часа вслед за группой М. на задание отправилась четвертая группа, которой командовал Р…
Теперь нам предстояло удовлетворить наиболее насущные нужды отряда Шерхорна, более трех месяцев находившегося в полной изоляции и лишенного буквально всего. Шерхорн просил прежде всего побольше медицинских препаратов, перевязочных средств и врача. Первый прыгнувший с парашютом врач при приземлении сломал обе ноги и через несколько дней скончался. Следующему врачу повезло, и он приземлился целым и невредимым. Из донесения врача следовало, что состояние раненых плачевно, и Шерхорну было приказано немедленно приступить к подготовке эвакуации…
Шерхорну направили специалиста по быстрому развертыванию взлетно-посадочных полос в полевых условиях. Но едва начались подготовительные работы, как русские мощным ударом с воздуха сделали выбранное место непригодным… После переговоров с Шерхорном решили, что отряду следует покинуть обнаруженный лагерь и совершить 250-километровый переход на север… Шерхорн предложил разделить отряд на две маршевые колонны…
Поздней осенью 1944 года колонны медленно потянулись на север… Не обходилось без кровопролитных схваток с русскими военными патрулями, число погибших и раненых росло с каждым днем…
Несмотря на предосторожности, несметное число тюков и контейнеров попало в руки русской милиции… Но даже не это было нашей главной заботой. С каждой неделей количество горючего, выделяемого нам, неизменно сокращалось… каждая новая просьба натыкалась на все большие трудно. Несмотря на отчаянные мольбы Шерхорна, пришлось сократить число вылетов самолетов снабжения. Думаю, ни Шерхорн, ни его солдаты, в невероятно сложных условиях пробивавшиеся через русские леса, не в состоянии были понять наши проблемы. Чтобы поддержать их дух… я каждый радиосеанс старался высказывать неизменный оптимизм.
В феврале 1945 года… сообщения, все еще регулярно приходившие от Шерхорна, были полны отчаяния: 'Высылайте самолеты… Помогите нам… Не забывайте нас…' Единственная хорошая весть: Шерхорн встретил группу П., первую из четырех заброшенных групп, которую считали бесследно сгинувшей в августе 1944 года. В дальнейшем содержание радиосообщений стало для меня сплошной пыткой. Мы уже не в состоянии были посылать более одного самолета в неделю. К концу февраля нам перестали выделять горючее… Крах и невероятный хаос, поразивший многие службы, окончательно добили нас. Не могло быть и речи о вылете самолета с помощью для несчастных, тем более об их эвакуации.
И все равно наши радисты ночи напролет не снимали наушники. Порой им удавалось засечь переговоры групп Шерхорна между собой, порой до нас долетали их отчаянные мольбы. Затем, после 8 мая, ничто больше не нарушало молчания в эфире. Шерхорн не отвечал. Операция «Браконьер» окончилась безрезультатно'.
Вот так, по мнению руководства абвера, выглядела одиссея Шерхорна и его группы.
В начале 50-х годов Шерхорн и члены его группы были освобождены и выехали в Германию.
Александр Петрович Демьянов, он же «Гейне», он же «Макс», вернулся в Москву, был награжден орденом Красной Звезды, и благополучно дожил до 1978 года.
'Руководитель радиослужбы' Шерхорна Вильям Фишер прославился в 60-х годах как знаменитый разведчик Рудольф Абель.
Майор Мартин, которого не было
Обман противника всегда был одним из основных принципов ведения войны. К военным хитростям прибегали с тех пор, как начались войны. В эту «игру» играют так давно, что придумывать новые методы, чтобы скрыть свои силы и намерения, стало нелегко. При этом дезинформационные разведывательные мероприятия должны разрабатываться и проводиться в жизнь со всей тщательностью и осторожностью, иначе вместо введения в заблуждение противника можно раскрыть свои собственные секреты.
Примером такой тщательно разработанной комбинации стала операция «Минсмит», осуществленная английской разведкой в 1942–1943 годах. Тогда было решено после захвата Туниса начать вторжение в Италию через Сицилию. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять, что это самый короткий и удобный путь. Но это понимал и противник. Что можно было сделать, чтобы спутать его расчеты? Над этим вопросом упорно думали разведчики, пока однажды не родился план так называемой отвлекающей операции, автором которого стал капитан-лейтенант Айвен Монтегю. Он же с коллегами и довел его до логического конца.
— А что если достать мертвое тело, — предложил однажды Монтегю, — одеть его в форму морского офицера и снабдить документами, из которых следовало бы, что мы собираемся высадиться не на Сицилии, а в другом месте? Нам не придется сбрасывать тело на землю, так как самолет может быть сбит над морем по пути в Африку. Труп вместе с документами прибьет течением к берегу либо во Франции, либо в Испании. Лучше — в Испании: там немцам труднее будет произвести детальный осмотр тела, в то же время они непременно получат от своих франкистских друзей документы или по крайней мере их копии…
Началось оживленное обсуждение предложения Монтегю. Взвешивались все возможности этого плана. Предстояло уточнить целый ряд деталей: в каком состоянии должен быть труп после авиакатастрофы над морем; что обычно бывает причиной смерти в подобных случаях; что может обнаружиться при вскрытии тела; можно ли достать подходящее тело и т. д. Эти вопросы требовали ответа в первую очередь, и, если они окажутся удовлетворительными, можно будет приступать к осуществлению плана. Никто не сомневался, что испанцы, если только дать возможность, сыграют предназначенную им роль, и тогда откроются блестящие перспективы.
Пока обсуждались ответы на поставленные вопросы, занялись поисками трупа. Казалось бы, во время войны сделать это нетрудно. Однако все было не так просто по ряду причин. Одна из них — необходимость сохранения тайны. Нельзя же пойти к родственникам умершего и после объяснений забрать тело человека, которого они оплакивают.
Требовалось решить, какое именно тело нужно. Ведь если этот человек погиб при авиакатастрофе, то он не должен иметь признаков смерти от других причин. Провели консультацию с опытным патологоанатомом сэром Бернардом Спилзбери. Он был человеком надежным и не задавал лишних вопросов, а выслушав Монтегю, сразу дал нужный совет: жертвы авиакатастрофы над морем умирают от повреждений, полученных при ударе самолета о воду, тонут или погибают просто от отсутствия помощи, имеют место и случаи шока. Если на тело надеть спасательный жилет, то можно использовать труп человека, который либо утонул, либо умер от почти естественной причины, лучше всего от воспаления легких.
Теперь надо было найти труп. Открыто этого делать было нельзя. Поиски трупа показались бы подозрительными и вызвали бы ненужные толки.
Одно время даже подумывали, не похитить ли труп на кладбище. Для этого наводили справки у военных врачей. Однако как только намечалась возможность заполучить труп, оказывалось, что либо родственники не дают согласия, либо им нельзя доверять. Нередко не устраивала причина смерти. Наконец услышали о человеке, который только что скончался от воспаления легких после длительного пребывания на морозе. Нашли родственников умершего и убедились, что они сохранят в тайне тот минимум сведений, который придется им сообщить: что цель благородная и что останки будут достойно погребены, хотя и под чужим именем. Согласие было получено при условии, что никто никогда не узнает фамилии умершего.
Сэр Спилзбери, ознакомившись с телом, сказал, что оно вполне подходит для намеченных целей, и ни один патологоанатом в Испании при вскрытии не обнаружит истинной причины смерти.
Тело оставили на хранение в холодильнике до той поры, когда все будет готово для исполнения задуманного.
Операции решили дать название «Минсмит», что означает «начинка». Юмор мрачный, но вполне подходящий в данном случае. Определились, куда
