При такой постановке «конспирации» в «Цеппелине» действующей там советской агентуре было нетрудно узнать все необходимое о вылете Шилова с его заданием. Этим, в частности, и объясняется повышенная бдительность постов ВНОС и органов внутренних дел 5–6 сентября 1944 года.

Существовал и еще один план убийства Сталина, который можно назвать фантастическим. По этому плану (о нем вспоминал Шелленберг в своих мемуарах) убийство должен был совершить лично Риббентроп на какой-то конференции, где он мог встретиться со Сталиным. Шелленберг высмеял этот план, и к нему больше не возвращались.

По поводу планов Гитлера по устранению враждебных ему руководителей государств надо заметить, что он покушался не только на жизнь Сталина. В 1934 году по указанию Гитлера был убит канцлер Австрии доктор Дольфус. При возвращении в Софию после аудиенции у Гитлера в 1944 году был убит болгарский царь Борис, собиравшийся заключить сепаратный мир с союзниками. Трижды гестапо пыталось убить Уинстона Черчилля, одного из самых ненавистных нацистам человека.

Одним из немецких агентов, намеревавшихся совершить террористический акт, стал доктор Жан Виллев Тер Браак, голландский ученый и писатель. Началась его история с того, что в октябре 1940 года недалеко от Букингемпшира была замечена высадка немецкого парашютиста. И хотя шпиона не нашли, английская полиция усилила слежку за иностранцами.

Один из сыщиков, изучая донесения полицейских, заметил, что через несколько дней после происшествия с парашютом в Кембридже появился ученый по имени Тер Браак. После разговора по телефону с местной полицией стало известно, что этот человек, появившись в Кембридже, снял небольшую квартиру и зажил мирной жизнью ученого, занимающегося научной работой. Тер Браак рассказал своему соседу, что он голландский эмигрант, бежавший как раз перед вторжением. Война привела его в Кембридж, где условия благоприятствовали работе над книгой, посвященной лекарственным растениям голландских колоний. Тер Браак зарегистрировался в полиции, представив голландский паспорт, который не казался фальшивым. Единственным событием в жизни Тер Браака были редкие поездки в Лондон по делам, связанным с его книгой, или по общественным. Об этом доктор, человек довольно молчаливый, не рассказывал.

Сотрудники Особого отдела проследили, как однажды он садился в поезд, следовавший до Ливерпуль-стрит. Вскоре они обнаружили, что Тер Браак проявляет необычный интерес к Уайт-холлу, Даунинг-стрит и к «крепости», воздвигнутой за Адмиралтейством, на Хорс Гардс Перейд, где кабинет министров собирался в сравнительной безопасности.

Странное совпадение: доктор интересовался районами, подвергавшимися бомбардировкам, особенно когда их осматривал Черчилль, который имел обыкновение посещать эти места. Однако улик для ареста еще не было. Необходимо было сделать обыск в его квартире. И когда доктор в очередной раз отправился в Лондон, агенты Секретной службы проникли в его квартиру.

Сразу же удалось найти доказательства того, что жилец являлся шпионом, причем довольно неосторожным. Компрометирующие документы даже не были спрятаны. В одной из папок обнаружили записи о передвижениях Черчилля и других министров. Под половицами скрывался мощный радиопередатчик. Другие документы содержали ценный материал о системе германского шпионажа и свидетельствовали о некоторых ее грубых просчетах.

У Тер Браака было три паспорта, причем все голландские. Печать английского иммиграционного чиновника была неуклюже подделана, а инициалы не подходили к фамилиям ни одного из сотрудников этого пункта. Радиостанция, способная вести передачу на расстояние до 600 миль, два немецких револьвера, записи, секретный код — все это не оставляло никаких сомнений, что основной задачей Тер Браака в Англии было убийство премьер-министра и других военных руководителей…

Но Тер Браак не вернулся в свою квартиру. Он понял, что за ним следят, и сумел ускользнуть от своих преследователей. Через двадцать четыре часа после этой последней поездки в Лондон он застрелился, предпочтя пулю в лоб из собственного револьвера виселице…

Еще одной целью нацистских убийц был президент Чехословацкой республики доктор Эдуард Бенеш. Рано утром во вторник 13 мая 1942 года с немецкого самолета, пролетавшего над Хертфордширом, на парашюте спустился Карл Рихард Рихтер — адъютант Гейнлейна, знаменитого гаулейтера Судетской области. Он приземлился в поле около деревни Лондон Колни, между Барнетом и Сент-Олбансом. К полю примыкал лесок. В нем-то и укрылся Рихтер. Вторник и следующую ночь он, закопав свои вещи, провел в лесу. Позже на месте, где он прятался, нашли замаскированный парашют, комбинезон, заряженный автоматический пистолет, портативный радиопередатчик, лопату, пакет с продуктами, крупную сумму денег и большие географические карты Лондона и окружавших его графств. В среду Рихтер несколько часов изучал местность, а вечером отважился отправиться в Сент-Олбанс и Лондон.

Чистая случайность привела к аресту и казни Рихтера в Вондсвортской тюрьме. Шофер грузовой машины сбился с дороги. Увидев Рихтера, он окликнул его и спросил, как проехать. Но тот не знал дороги. Его легкий иностранный акцент заставил шофера насторожиться, хотя Рихтер свободно говорил по- английски. Через несколько минут шофер увидел полицейского, ехавшего на велосипеде, и рассказал ему о подозрительном иностранце. Полицейский оказался находчивым человеком, он бросился в погоню и остановил Рихтера.

Через два дня после приземления Рихтера в Англии его допрашивали эксперты разведки. Убедившись, что игра проиграна, Рихтер начал хвастаться своими успехами… Он рассказал, что был гестаповским чиновником в Судетах, а в Англию послан шпионить за чехами и убить президента Эдуарда Бенеша — главу чехословацкого правительства в Лондоне. Рихтер не сомневался, что ему удалось бы сделать это, если бы не его «невезение». К тому же приземлился он 13 мая! При обыске Рихтера было найдено несколько сот фунтов стерлингов английскими и американскими банкнотами и пистолет.

Судебный процесс по делу Рихтера продолжался четыре дня; он был одним из самых продолжительных судебных процессов по делу о шпионаже, проводившихся при закрытых дверях. План убийства выяснялся во всех подробностях. Рихтер до конца держался высокомерно. Он шел на эшафот в кандалах. Его повесили в Вондсвортской тюрьме 10 декабря 1942 года, после того как его апелляция была отклонена.

Эту историю много лет назад в самых общих чертах, не называя имен и деталей, мне поведал Виктор Николаевич Ильин, секретарь Московского отделения Союза писателей, а в прошлом ответственный сотрудник НКВД, один из тех, кто стоял у истоков операции «Монастырь». Загоревшись идеей написать о ней, я обратился в пресс-бюро КГБ. Но там на меня замахали руками: 'Что ты, что ты! Это совершенно секретная операция!'

Миновали годы, и теперь можно спокойно рассказать о ней.

В самом начале Великой Отечественной войны возникла необходимость проникнуть в агентурную сеть абвера, действовавшую на территории СССР. Можно было перевербовать нескольких агентов — радистов абвера и с их помощью выманивать других немецких агентов. Так обычно и делалось. Но, во- первых, такая оперативная игра не могла продолжаться длительное время, а во-вторых, в ходе ее вряд ли можно было передать противнику серьезную дезинформацию. Поэтому генерал Судоплатов и его помощники Ильин и Маклярский решили слегендировать существование в СССР некоей организации, приветствующей победу немцев и желающей помочь им. Образцы для подражания были: блестящие операции «Синдикат-2» и «Трест», проведенные ВЧК — ОГПУ в 20-е годы.

Кандидаты в подпольную монархическую организацию вскоре нашлись — они все были на учете в НКВД. Ими стали бывший предводитель дворянского собрания Нижнего Новгорода Глебов, член-корреспондент Академии наук Сидоров, поэт Садовский и другие. Все они по прихоти судьбы жили на территории Новодевичьего монастыря, в своего рода 'Вороньей слободке', были безобидными ворчунами, и НКВД их не трогал, а иногда и пользовался их услугами. Наиболее яркой фигурой был поэт Садовский, жена которого гадала на картах и давала сеансы спиритизма. Ее посещали жены высокопоставленных деятелей, например, супруга члена Политбюро А. И. Микояна. В СССР Садовский как поэт не был известен, но в Германии издавались его поэмы, в том числе и та, в которой он восхвалял немецкую армию. Из этих лиц с помощью агентуры и была создана организация «Престол»; по месту жительства ее членов получившая оперативное наименование 'Монастырь'.

Одновременно подыскивалась кандидатура главного участника операции — агента, который будет подставлен немцам. Им стал Александр Петрович Демьянов, выходец из дворянской офицерской семьи, с 1929 года сотрудничавший с органами госбезопасности, проверенный на многих делах. Перед войной он вошел в контакт с немецкими разведчиками в Москве, и этот контакт так успешно развивался, что немцы практически считали Демьянова своим агентом, присвоив ему кличку «Макс». В НКВД же он имел псевдоним 'Гейне'.

Он был введен в операцию «Монастырь», после чего 17 февраля 1942 года было организовано его «бегство» через линию фронта. Немецкая контрразведка вначале с недоверием отнеслась к «Гейне». Его с пристрастием допрашивали и проверяли, не доверяя рассказам о существовании «Престола», по поручению которого он бежал к немцам, чтобы просить у них помощи. Был даже инсценирован расстрел «Гейне», но он держался мужественно и не дал немцам повода заподозрить его.

После того как из Берлина поступил ответ на запрос фронтового подразделения абвера о том, что перебежчик является «Максом», которому можно доверять, отношение к нему изменилось. Немецкие разведчики, считая «Макса» 'своим человеком' стали готовить его к заброске в советский тыл. Подготовка была кратковременной, но чрезвычайно интенсивной. Он изучал тайнопись, шифровальное и радиодело. Перед отправкой с ним беседовал высокопоставленный сотрудник абвера. Обсудили условия связи. Договорились, что курьеры, прибывающие в Москву, будут являться к его тестю, а тот будет связывать их с «Гейне» (тесть был в курсе операции).

15 марта 1942 года, спустя всего 26 дней после «перехода» 'Гейне' к немцам, его сбросили на парашюте над Ярославской областью. В тот же день он был доставлен в Москву.

Через две недели, как и было условлено перед заброской, «Гейне» вышел в эфир. С этого дня началась его регулярная радиосвязь с немецкой разведкой. Операция «Монастырь» развивалась успешно, стало ясно, что ее возможности выходят далеко за рамки целей, намеченных вначале. Теперь речь могла идти не только о вылавливании немецкой агентуры, но и о снабжении немцев крупномасштабной дезинформацией, подготовленной на самом высоком уровне.

24 августа и 7 октября 1942 года к «Гейне» явились обещанные курьеры. Доставили новую рацию, блокноты для шифрования и деньги. Двое из четырех захваченных курьеров были перевербованы. Теперь «информация» к немцам шла по двум рациям. 18 декабря 1942 года «Гейне» и один из радистов были награждены немцами орденом — 'Железным крестом с мечами' за храбрость.

Радиоигра продолжалась. Курьеры немецкой разведки все чаще прибывали не только в Москву, но и в другие города, где «Престол» также имел свои опорные пункты, в частности, в Горький, Свердловск, Челябинск, Новосибирск, безусловно интересные для немецкой разведки. Всего за время оперативной игры было захвачено более 50 агентов, арестовано 7 их пособников, получено от немцев несколько миллионов рублей.

Но главная заслуга участников операции «Монастырь» заключалась в передаче большого количества отличной дезинформации. Ценность этой