– И наделать ей детей тоже он приказал? – насмешливо спросила царица.

– А как иначе? – искренне удивился консул. – Ты же знаешь, мне тяжело без женщин. Но каждую ночь я думал только о тебе!

– Ну да, ну да, – язвительно процедила Клеопатра. В ней боролись отвращение и жалость. За четыре года Антоний постарел, у него появились первые седые волосы, правда, его детская непосредственность никуда не исчезла. Увидев Клеопатру, он искренне ужаснулся, даже не понимая, как ей было больно и неприятно. Ведь он надеялся увидеть стройную, молодую девушку, а перед ним стояла располневшая зрелая женщина с длинным некрасивым носом, который с возрастом стал особо выделяться. Но, как ни крути, они были нужны друг другу.

Царица решила больше не издеваться над Антонием.

– Ну хорошо, – с притворной лаской произнесла она, – я больше не сержусь на тебя.

Антоний облегченно вздохнул.

– Что ж, выйдем к детям? – мягко спросила царица.

Консул неуверенно улыбнулся, но согласно кивнул. Клеопатра почувствовала его смятение. Это был самый лучший момент для того, чтобы сломить его волю, подчинить себе и вить из него веревки.

Зал приемов был забит римскими легионерами и друзьями консула. Свита Клеопатры стояла обособленно. Ирада держала за руки маленькую Клеопатру и Александра, Цезарион стоял рядом со своим греческим воспитателем Николаем. Антоний тяжело сглотнул. Было, по меньшей мере, странно впервые увидеть своих собственных детей. Он чувствовал, понимал, чего ждет от него царица, от которой веяло холодом и презрением. Но что поделать, если он в ней сильно нуждается!

– Их зовут Александр Гелиос и Клеопатра Селена, – услужливо прошептала Клеопатра.

Подойдя к детям, Антоний взял на руки сына и поднял его над головой.

– Нарекаю тебя Александром Гелиосом!

Затем он поднял над головой дочь.

– Нарекаю тебя Клеопатрой Селеной!

В зале раздался недовольный гул римских легионеров. Свита царицы, предварительно ею наученная, в то же мгновение начала славить Антония – Нового Диониса.

Вечером был устроен грандиозный пир в честь признания консулом своих детей от египетской царицы. Несколько дней Антоний находился словно в забытьи, страстно желая Клеопатру. Он даже не догадывался о том, что причиной этой страсти были специальные настойки, подливаемые царицей ему в вино.

Почувствовав, что воля Антония сломлена и он всецело принадлежит ей, Клеопатра согласилась начать переговоры о предстоящей военной помощи.

Взамен она просила немного. Сирийский город Халкис, крупные частные поместья в Киликии и на Крите, некоторые города на побережье Сирии и Финикии, порт Акко, все леса от Киликии до Ливана, необходимые ей для строительства флота, земли Баальбека и Галилеи – новые пахоты для египтян, а также Тир, Сидон, плантации финиковых пальм неподалеку от Иерихона.

– Вот и все, что я бы хотела, – невинно опуская глаза, томно произнесла Клеопатра. – Ах да, чуть не забыла… – Она мягко и завораживающе улыбнулась.

Антоний с восхищением смотрел на нее. За те несколько дней, что они вместе прожили, в нем проснулись позабытые чувства, которые он испытывал к ней четыре года назад. Что значит сестра римского консула, который к тому же его соперник, в сравнении с Клеопатрой – царицей и богиней!

– Ты женишься на мне, – царица сделала наивное лицо, – и станешь царствующим супругом богини, – наконец добила она его.

– Все получишь! – завороженно прошептал Антоний, понимая, что его мечта стать богом во плоти может осуществиться только благодаря этой женщине.

Свадебная церемония прошла более чем скромно. Для ее народа и вассалов Антоний отныне был царствующим супругом, соправителем по-прежнему оставался Цезарион. Клеопатра понимала, что в Риме ее брак никто не признает и Октавия будет продолжать считаться законной женой Антония. Но! Кто говорит, что Антоний вернется в Рим? Никогда! В течение одного дня она восстановила птолемеевскую империю! В течение одного дня она стала самой могущественной и самой богатой царицей Востока. Теперь в ее руках полмира! Вкус безграничной власти был невероятно сладок и приятен. Конечно, Запад по-прежнему оставался в руках Октавиана, не желающего признавать Цезаря Птолемея единственным наследником Цезаря. Ничего! Она этот гордиев узел разрубит, подобно ее славному предку Александру Македонскому!

На церемонии бракосочетания было объявлено, что золотой век, о котором все говорят, – наступил. Боги воплотились в лице супругов – Клеопатры и Антония и в их детях-близнецах. Чтобы подчеркнуть исключительность своего правления, царица изменила египетский календарь, начав новый отсчет времени – от начала совместного царствования с сыном Птолемеем XV Цезарем.

Вскоре Клеопатра объявила, что вновь беременна. Вызванные из Египта астрологи предсказали мальчика. Еще один царь! Впрочем, именно так все и должно быть! Разве мало она страдала? Разве мало пережила роковых неудач и потерь? Боги слишком много ей задолжали.

Ранней весной Антоний выступил в поход против парфян. Клеопатра проводила его до берегов Евфрата. Она настолько была уверена в победе, что, решив не терять времени даром, начала изучать парфянский язык.

Осенью царица родила четвертого ребенка, назвав мальчика Птолемеем Филадельфом, в честь знаменитого Птолемея II, основавшего Александрийскую библиотеку, во времена правления которого Египет находился в зените своего могущества. Когда Клеопатра пришла в себя после родов, лекарь Олимпа тактично и уважительно сообщил ей, что если она хочет сохранить свою жизнь, то лучше детей не зачинать.

– Разве число четыре плохое? – сказал он. – Три сына и дочь – поистине благословение богов!

– Да, ты прав, – тяжело вздыхая, ответила Клеопатра. – Многие царицы в моем возрасте уже ждут внуков, а я до сих пор рожаю детей. Какие вести от Антония? – спросила она, обращаясь к Аполлодору.

– Твой царственный супруг возвращается домой.

– Победа! – радостно воскликнула царица.

– Поражение, – мрачно ответил советник.

Поход в Парфию окончился фатальной катастрофой. Для победы не хватило многого: солдат, оружия, кораблей и, самое главное, преданности союзников. Антоний потерял две пятых своей армии, а парфяне надолго приобрели славу непобедимой страны.

Клеопатра понимала, что Антоний переживает не меньше ее. Поэтому, проявив женскую мудрость, она была с ним ласкова и обходительна. Однако известие о поражении смертельно напугало царицу: неужели злой рок вновь навис над ее судьбой? Пережитые неудачи сделали ее трусливой и чрезмерно осторожной. Ей не хватало холодного мужского рассудка, крепкого и надежного плеча. Все то, чем так богато был одарен Цезарь и чего не хватало Антонию. В тяжелые моменты жизни его самого надо было утешать и поддерживать. Несмотря на огромный жизненный опыт, смелость и мужество, Антоний очень плохо разбирался в людях, допускал просчеты в поведении союзников. Знания, перенятые им у Цезаря, очень сильно ему помогали, но острый и глубокий ум, столь необходимый в политике и в борьбе за власть, ничем нельзя было заменить. Клеопатра, будучи хитрее и расторопнее Антония, умело использовала его недостатки в своих целях. И вот наступил момент, когда она сама стала жертвой недальновидности и просчетов Антония.

Ситуация усугубилась еще и тем, что Антоний решил скрыть свое поражение от Рима, направив в сенат письмо о своей якобы блистательной победе. Сенат решил оказать Антонию честь – в храме Согласия была установлена его статуя, а его самого вместе с женой Октавией и детьми ждали на пиру. Но Антоний не появился. Все прекрасно знали, что в этот момент он находится в Александрии в объятиях египетской блудницы. Октавиан, медленно и упорно шедший к единоличной власти, понял: теперь в его руках есть все для того, чтобы избавиться от Антония. Он приказал своей сестре отправиться к нерадивому мужу, рассчитывая на то, что Клеопатра, поддавшись чувствам, не заметит его ловушки и сделает все, чтобы помешать их встрече – тем самым нанося непоправимый удар по репутации Антония. Ведь Октавию, благородную и добрую жену, уважают все римляне, а Клеопатру, развратную и подлую блудницу, презирают.