следующее утро мы проснулись знаменитыми. Куда бы мы ни шли, нас сразу окружали улыбающиеся и рукоплещущие греки. Они полюбили нас всем сердцем. Мы играли и играли, не веря, что такое бывает. Остановившись на какой-то площади, мы играли одну композицию за другой. В собравшейся вокруг нас толпе старики стали хлопать в ладоши, подростки пустились в пляс, дети помладше принялись прыгать, а матери — раскачивать младенцев в такт музыке. Все улыбались в этот солнечный день, шляпа вновь переполнилась драхмами, как вдруг толпа рассеялась и нам в лицо уткнулись стволы автоматов. Музыка оборвалась, и под конвоем полицейских мы побрели в участок. Там у нас отобрали все деньги, которые были в шляпе, и предупредили, чтобы мы больше никогда не преступали закон. Так, не успев начаться, завершилась моя карьера профессионального музыканта.

Нам удалось утаить от полиции небольшую сумму, и в поисках более спокойного места для духовной практики мы решили отправиться на Крит. На пароме мы переправились на знаменитый остров. Сойдя в порту Ираклион, мы добрались до южной оконечности острова на автобусе. Там мы нашли живописное место, поразившее нас своей суровой и дикой красотой. Залитая солнечным светом скалистая береговая линия, неприступная для кораблей, изобиловала быстрыми ручьями, глубокими ущельями и песчаными пляжами. Под ярким солнцем по горным склонам бродили козы. Никогда прежде я не видел столько пещер. В одной из них, с видом на Средиземное море, мы и обосновались. Это райское место идеально подходило для медитации, молитв и поста. Каждое утро, еще до рассвета, я взбирался на гору, где медитировал и молился, и так продолжалось до самого вечера. Я смотрел вниз, на прозрачную морскую воду, и мое желание обрести просветление становилось все сильнее и настойчивее. Гэри тоже медитировал — только внизу, у моря. Вечером мы возвращались в пещеру и ломтем хлеба прерывали пост, длившийся целый день. Лежа на каменном полу пещеры, мы делились друг с другом опытом, полученным в этот день.

Так, в созерцании, проходили недели. За это время медитация и молитвы раздули искру моих духовных устремлений в ярко горящее пламя. Сидя на вершине горы, я наблюдал, как в этом пламени сгорает мое прошлое. Мне казалось, что стремление к Богу сжигает меня изнутри, превращая в одержимого.

Судьбе было угодно снова привести меня на перепутье. Я мог остаться тем, кем был, — американским юношей из благополучной семьи, который должен был окончить колледж и получить диплом, но вместо этого увлекся контркультурой, — а мог выбрать другой путь, ведущий в неизвестность и сулящий большие перемены.

Мне было страшно. Я понимал, что делаю выбор, который полностью изменит мою жизнь, но меня уже было не остановить. Я понятия не имел, куда ведет меня судьба, но твердо знал: если я буду все время двигаться вперед, то обрету иную жизнь и стану совсем другим человеком. А для этого нужно оставить все, что у меня было, в прошлом.

День близился к концу. Краснеющий диск солнца опускался в море, отбрасывая янтарные блики на танцующие волны. Прибрежные горы сияли, словно золотые, и небо переливалось желто-розовыми, оранжевыми и лиловыми красками. Вдруг в глубине моего сердца раздался голос, мягкий, но не допускающий возражений:

«Отправляйся в Индию!»

 Почему в Индию? — подумал я. — Это так далеко отсюда. Я же почти ничего не знаю об Индии. И потом, у меня не было денег, и я даже не представлял себе, чего ждать от такого путешествия. Однако я был уверен, что голос, прозвучавший внутри, был голосом Бога. У меня и раньше были ситуации, когда я ощущал присутствие Бога или же чувствовал угрызения совести, если мои поступки отдаляли меня от Него. Но то, что произошло сейчас, было совершенно иным. Я услышал в собственном сердце беззвучный голос, причем, это не был голос моего ума. Я понял, что Бог ответил на мои молитвы, в которых я просил Его указать мне путь.

Наступили сумерки. Погруженный в размышления, я спускался с горы, и мне казалось, что каждый мой шаг приближает меня к заветной цели. Забравшись в нашу пещеру, я обнаружил там медитирующего Гэри. Пламя свечи, одиноко стоявшей перед ним, трепетало и отбрасывало желтый свет на стены и потолок нашего убежища.

Я сел на каменный пол у входа в пещеру и стал смотреть на смеркающееся небо. Несколько минут спустя я прервал молчание:

«Гэри, сегодня со мной случилось что-то необыкновенное».

Гэри изумленно раскрыл глаза и воскликнул:

«Правда? И со мной тоже».

«Расскажешь?»

На небе начали зажигаться первые звезды. Глядя на них, Гэри ответил:

«На закате я услышал голос».

«Невероятно! И что же он сказал?»

«Он сказал, — прошептал Гэри, — „Отправляйся в Израиль'».

У меня даже рот открылся от удивления:

«Что?» — дрожа от возбуждения, я придвинулся поближе к Гэри. Услышанное не укладывалось у меня в голове. «Отправляйся куда?!»

«В Израиль. Ты что, не веришь мне?»

Я постарался взять себя в руки.

«Дело в том, что на закате я тоже услышал голос».

Гэри радостно воскликнул:

«Как здорово! Значит, мы поедем в Израиль вместе!»

«Нет, Гэри, — запинаясь, прошептал я, — мне голос сказал: „Отправляйся в Индию“».

«В Индию?!» — воскликнул Гэри.

Наступила тишина. Никто из нас не мог произнести ни слова.

Наконец, глядя на звездное небо, усыпанное мириадами звезд, я прошептал: «Я готов».

В пещере стало совсем темно, только мерцало пламя единственной свечи. Я повернулся к своему самому близкому другу: «Завтра я уезжаю. Может быть, мы расстаемся навсегда».

Мы долго сидели молча, затем Гэри прервал наступившую

тишину: «Отсюда до Индии тысячи километров, и путь лежит через пустыни Ближнего Востока».

На стенах плясали беспокойные тени от пламени свечи.

«Дорога туда очень опасна. Это не шутки. У тебя ничего нет с собой, Манк. Это уже не поиски смысла жизни — это самоубийство. Прошу тебя, не торопись. Давай сначала поедем в Израиль, заработаем денег, а потом вместе отправимся в Индию».

Тянулись минуты. Я думал над словами Гэри, но внутренний зов не ослабевал.

«Гэри, я уверен, что это Господь зовет меня. Я не могу ждать».

Тревога промелькнула в его глазах.

«А как ты туда доберешься, Манк?»

«Если все время ехать на попутках на восток, то когда-нибудь я доберусь до той страны, где найду ответ на свои молитвы».

Гэри понимал, что творилось у меня на сердце. Слеза скатилась у него по щеке и скрылась в бороде.

«Ты должен следовать своему предназначению, — прошептал он. — Я буду молиться за тебя».

Свеча догорела, и я лег на пол пещеры. От волнения я долго не мог уснуть. В безмолвии ночи я просто смотрел на бесконечные звезды и думал о том, что ждет меня в грядущем.

С рассветом я стал готовился к отъезду. Гэри проводил меня до автобусной остановки. Опечаленные предстоящей разлукой, мы встали на обочине рядом с несколькими крестьянами, ожидающими автобус. С самого детства мы с Гэри питали друг к другу такую братскую любовь, которая редко встречается даже среди близких друзей. Вместе мы проходили через таинственные перемены, уготованные нам жизнью, вместе любовались звездами у себя дома в Хайленд-Парке, в лагерях хиппи в Калифорнии, в нашем колледже во Флориде и во многих других местах по всей Европе. Мы вместе размышляли о том, почему люди ненавидят и убивают друг друга, и вместе протестовали против войны во Вьетнаме и дискриминации негров. Мы мечтали о справедливости и о мире, свободном от ненависти и наполненном музыкой. За время наших странствий мы стали еще больше зависеть друг от друга. Но сейчас наступил переломный момент. Когда