отметить, что в темноте они беспомощны. Хорошо, от навесной стрельбы их будут защищать плетеные щиты, установленные над укрытиями и по бокам, но как сделать обломки непроходимыми для атакующих по крайней мере до рассвета?
– Товарищ капитан, давайте устроим то же, что на левом фланге: несколько ям-ловушек в проходах, ежи из кольев и несколько бочек жира на валуны, – предложил Иван Суворин. – До утра продержимся, а там уже будет проще. Два пулемета и семьдесят шестой калибр при свете дня замечательно образумят кого угодно! Ночью, конечно, да, ночью можно и своих зацепить.
– Дело говоришь. Принимается. Давайте теперь разберемся с ночлегом. Все жители деревни и вся живность переночуют на берегу, как можно дальше от линии обороны. Мы с Великим Драконом ночуем за скалистыми обломками, ближе к берегу, – Ковалев начертил на плане маленький прямоугольник. – Эрл Неринг находится здесь, на левом фланге, и руководит действиями самоверов. Стрелки располагаются в укрытиях. Проход в изгороди закроем сразу же по окончании обустройства ям и ежей между камнями. Эрл, пошлите людей на работу к скалам и проследите, чтобы в деревне в ближайшее время не осталось ни души. Ночью дома придется поджечь, подсветить горизонт. Марис, Иван, отправляйтесь и сделайте закладки в домах, стоящих ближе к нашим позициям. Пусть полыхнет на совесть. Для экстренной связи имейте в виду: штаб здесь, под навесом. Все свободны! Виктор, ты останься, поговорим о плотах.
Приготовления к осаде завершились быстро. На плоту, часть которого предполагалось загрузить скотом, выгородили специальные стойла для лошадей и коров, где их можно было надежно привязать. Вдоль берега были размещены пожитки самоверов в порядке погрузки, утвержденном Виктором. Ближе к роще паслись коровы и десяток лошадей. Пустынный до недавних пор мыс превратился в кочевой стан, пестрый и шумный.
Ковалев с удовольствием смотрел на играющих у плотов маленьких детей и присматривающих за ними пожилых самоверок.
Дети постарше и молодежь работали самозабвенно, выкладываясь без остатка. Они сновали от рощи к плоту и обратно, носили доски и бревна, колотили молотками и топорами, копали, строгали, готовили пищу, хором пели радостные гимны.
«Вот же муравьи», – шептал про себя Ковалев.
Виктор Неринг изредка забегал под навес, жадно пил прохладный йоль, перебрасывался с Александром парой слов и снова уходил к плотам. Он выглядел замечательно – так же, как и остальные танкисты, он сменил черный комбинезон на просторные и удобные белые штаны и рубаху, защищавшие от солнца куда лучше. Белая шляпа с широкими полями спасала от самого лютого зноя и одновременно укрывала от дождика. Слуги Дракона спрятали выстиранную и выглаженную горячими камнями униформу и шлемы в стальное брюхо своего господина и стали почти неотличимы от местного населения.
Из деревни вернулись Иван-да-Марис. Они доложили, что рыцари остановились в пяти десятках метров от деревни и размышляют. Две пеших группы разошлись в разные стороны вдоль заграждения.
– Хорошо, давайте закрывать проход, – Ковалев посмотрел на часы. – Пятнадцать тридцать. Иван, машину отведи за обломки скалы, вот сюда. Здесь самый лучший сектор обстрела.
Капитан нанес несколько штрихов на самодельную карту.
– Марис, проследи, чтобы в деревне не осталось ни одного из наших. Хотя я сам. Чешуйка-то у меня, – Александр вышел из-под навеса и отправился к берегу. Там он нашел Эрла Неринга, придирчиво осматривавшего стрелометы у отряда охотников.
– Эрл, оповести всех самоверов, что за изгородь заходить нельзя – опасно. Ночевать только под навесами. Мало ли, шальная стрела с попутным ветром, ну, ты понимаешь. А мы с тобою вон там, на скале с обломанной верхушкой до сумерек посидим, посмотрим на окрестности сверху.
Эрл серьезно кивнул и отправился делать последние распоряжения перед осадой.
Еще через полчаса самоверы пересчитали друг друга и наглухо закрыли проход в изгороди.
Граф Алистар рассеянно смотрел на странную изгородь и подмечал каждую мелочь. Он бывал во многих боевых походах, но такой изгороди не видел ни разу. Опытный воин, он сразу оценил все достоинства оборонительного сооружения. Яма поперек дороги, заостренные короткие колья, на которые кони должны были напороться не железным нагрудником, а брюхом, мощные непроходимые завалы – все это было не по душе Синему рыцарю. За этой изгородью была деревня, полная сюрпризов, это Алистар отлично понимал. Единственное, что утешало графа, – близость океана. Так или иначе, но проклятые сектанты либо будут зарезаны доблестными рыцарскими клинками, либо утопятся в зеленых волнах пролива у острова Дракона. Из каменного мешка им не вырваться. И отродье Хранителя никуда не денется. Изжарить бы его на вертеле, да нельзя – придется предъявить Великому Дракону все тела жертв самоверской распри. Впрочем, почему нельзя? Жареный Хранитель с печеным яблоком в пасти – это практически приговор для сектантов.
Рэнкс привстал на стременах, стараясь заглянуть за изгородь.
– Благородный граф, насколько я могу судить, деревня пуста, – в голосе Рэнкса сквозило удивление.
– Кто знает, мой милый Рэнкс. Скоро проверим. Пока же предлагаю разобрать часть изгороди и войти в деревню. Нет смысла ждать ночи, да и времени у нас осталось – только до завтра.
– Да, граф. Как печально, что эти заблудшие отгораживаются от Единой церкви.
Алистар от неожиданности вздрогнул и пристально посмотрел на Рэнкса, невозмутимо озиравшего окрестности. Похоже, епископ действительно говорил серьезно.
Синий рыцарь жестом подозвал Харата и вполголоса отдал необходимые распоряжения, время от времени сопровождая речь скупыми точными жестами. Начальник обоза выслушал приказ, учтиво поклонился графу и епископу и отправился выполнять задание.
Солнце коснулось зубчатой линии скал. Ковалев и оба Неринга смотрели с горной гряды, как войско, скопившееся в долине, тоненьким ручейком перетекает в проделанную в изгороди брешь.
– У них ушло два часа на то, чтобы разобрать завал на ширину обозной повозки. До темноты они будут «брать» пустую деревню. Получается, что самое интересное начнется ночью и на рассвете, – Виктор передал бинокль Александру. – Эрл, вам необходимо вернуться в лагерь и руководить людьми. Мы спустимся ближе к сумеркам, а пока понаблюдаем за войском.
Эрл начал спуск по камням, держась за толстую веревку, надежно закрепленную на вершине. Виктор и Александр устроились поудобнее и продолжили наблюдение.
Рыцари с синими щитами и в таких же шлемах строились конной цепью, обойдя деревню с двух сторон. Дорогу в колонну по четыре всадника занял отряд в белых доспехах. Синие медленно двинулись, захватывая территорию в тонкие клещи. Движение тяжелых всадников по неровному полю было затруднено. Белые достигли деревни первыми и подождали, пока синие сравнялись с их авангардом. Теперь войско епископа поскакало по дороге вперед, ощетинившись копьями.
– Смотри, как нож в буханку, – Ковалев передал бинокль Виктору. Виктор взглянул и вернул бинокль.
– Четко работают. Рассекают населенный пункт на две части, блокируют по периметру, затем поделят на квадраты и прочешут. Классика.
Синие обошли деревню с боков и начали продвижение к дороге по боковым улочкам. Они проворно осматривали двор за двором и через полчаса сомкнулись с белым отрядом. С высоты скалы рыцари выглядели белой лентой с узкой синей каймой.
Обоз втянулся в проломленную изгородь и уже аккуратно объезжал ямы, выкопанные зловредными самоверами. В центре деревни совещались рыцарь в синем и рыцарь в белом, совсем молодой. Вокруг них сомкнули щиты охранники в белых доспехах.
– Смотри, это, наверное, братец нашей принцессы, – Ковалев вернул Нерингу бинокль. – А рядом – Синий рыцарь. Попробуй их запомнить, так, на всякий случай.
Еще некоторое время офицеры наблюдали, как святое воинство разбивает лагерь, не рискуя разместиться в домах.
– Похоже, зря наши им сюрпризы готовили: они ставят шатры.
– Нет, нет, еще не вечер, – улыбнулся Неринг. – Вечером они начнут шнырять по погребам, тут уж ничего не попишешь. Посмотри на того красавца, никого не напоминает? Вон тот, с белым подбородком.
Ковалев долго вглядывался, а затем в изумлении уставился на Виктора.
– Да-да, это наш приятель Шестопер. Только без бороды он выглядит моложе лет на двадцать, – Неринг засмеялся, любуясь изумлением капитана. – Да я бы его и не заметил, если бы не белая физиономия. Сразу видно, бороду сбрил. Похоже, его мобилизовали и поставили во главе остальных мародеров. Видишь, у них оружие плохонькое, да и одеты во что попало. А вон и девчонки в обозе. Грустные, скучают.
Ковалев засмеялся:
– Эх, хорошие девки, ничего не скажешь. И про жизнь правильно понимают, умницы. Ну что, пошли вниз?
– Нет, постой. Посмотри вон на тот уступ.
Ковалев навел бинокль на противоположную скалистую гряду. По склону карабкались маленькие фигурки стрелков, вооруженных луками и арбалетами. Туго набитые колчаны желтели, как майские одуванчики.
– До темноты они успеют только добраться до рощи, ночью карабкаться по скалам они не смогут. А вот утром они могут нам сильно кровь попортить. Пошли вниз, нужно предупредить Эрла и проверить гнезда стрелков, – Ковалев поплевал на ладони и ухватился за веревку. Через несколько минут снизу раздался его свист. Неринг аккуратно повесил бинокль на бок, чтобы не разбить о камни, и начал неторопливо спускаться, размышляя о том, что двигаться вниз – труднее и страшнее, чем подниматься этим же маршрутом.
Лиловая ночь окутала берег. Самоверы давно закончили вечернюю молитву, поужинали и продолжили строительство плотов при свете факелов. Теплая соленая вода едва колыхалась, и работа шла почти с той же скоростью, что днем. Александр и Виктор закончили обход постов с последними лучами солнца и теперь стояли по колено в воде, наблюдая за слаженной работой плотников. Половина экипажа в лице Ивана и Мариса находилась неотлучно от танка, с вечера занявшего выбранную позицию за обломками скал. Вороненок дремал в клетке. Вихрон свернулся клубочком на месте стрелка и смотрел увлекательный сон. Его копытца дергались, рыльце забавно гримасничало.
Ковалев вышел из воды и вытащил из кармана чешуйку. Указатели размеренно мерцали, указывая на остров, темневший в конце рябой лунной дорожки, бегущей от берега по поверхности океана.
Мощный взрыв сотряс тишину, а после небольшой задержки прогремел и второй. В красных столбах пламени взлетели на воздух два дома, те самые, что
