— Циклоп страшно возбужден. Носится как угорелый в своем баке. И действительно, даже в соседней комнате были слышны глухие удары и плеск. Флеминг отсоединил катушку, и шум прекратился. Затем он снова подсоединил катушку. — и существо вновь заметалось; однако выходное устройство продолжало бездействовать. Пришел Рейнхарт справиться, как идут дела; в его присутствии Дауни и Флеминг еще раз проделали операцию с подключением, но так ничего и не смогли понять. На следующий день Флеминг снова созвал их.

— Я хочу произвести один эксперимент, — объявил он. Он подошел к индикаторной панели и встал спиной к ней между двумя таинственными стержнями, назначение которых по-прежнему не было известно. Постояв немного, он снял со стержней прозрачные предохранительные чехлы и снова встал между ними, но ничего не произошло.

— Пожалуйста, встаньте на минутку сюда, — попросил он Рейнхарта и отошел, уступая место профессору. — Осторожнее, не прикоснитесь к ним. Они находятся под напряжением в тысячу вольт, если не больше. Рейнхарт неподвижно стоял между стержнями, спиной к индикаторной панели.

— Что-нибудь чувствуете?

— Очень слабое… — Он помедлил. — Что-то вроде головокружения.

— Что-нибудь еще?

— Нет. Рейнхарт отошел от панели.

— Ну, как, прошло?

— Да, — ответил профессор, — сейчас ничего не ощущаю. Флеминг повторил эксперимент с Дауни, но та не почувствовала ничего.

— У разных людей уровень электрической активности мозга различен, — сказала Дауни. — У меня, очевидно, он низкий, так же как у Флеминга. У вас, Эрнест, он должен быть выше, так как вызывает утечку тока между стержнями. Попробуйте вы, Кристин. Лицо Кристин стало испуганным.

— Ну-ну, ничего, — подбодрил ее Флеминг. — Встаньте так, чтобы ваша голова была между этими штуками, но только не касайтесь их, а то поджаритесь! Кристин встала между стержнями. В первый момент, казалось, ничего не произошло, потом она вся напряглась, ее глаза закрылись; покачнувшись вперед, она упала без сознания. Ее подхватили и перенесли на стул; Дауни оттянула ей веки, чтобы посмотреть зрачки.

— Все в порядке. Это просто обморок.

— Что произошло? — спросил Рейнхарт. — Она дотронулась до стержня?

— Нет, — ответил Флеминг, — но на всякий случай я снова надену чехлы. — Сделав это, он погрузился в задумчивость, пока Дауни и Рейнхарт приводили в чувство Кристин, пригибая ей голову к коленям и смачивая лоб холодной водой.

— Если между этими стержнями существует постоянный электрический разряд и в него вводится электрическое поле работающего мозга…

— Погодите, — нетерпеливо оборвала его Дауни, — кажется, она приходит в себя.

— О, с ней ничего не случится. — Флеминг задумчиво глядел на панель и на два торчащих из нее, изолированных теперь контакта.

— Это поле будет изменять силу тока в разряде, модулировать ее, так сказать. Мозг тоже почувствует реакцию, и тогда может происходить своего рода восприятие; значит, работать это может и туда и сюда…

— Что это вы там бормочете? — спросил Рейнхарт.

— Да все то же! — Флеминг весь был охвачен возбуждением. — Мне кажется, теперь я знаю, для чего эти стержни. Они служат для общения с машиной — для передачи и восприятия. Дауни недоверчиво посмотрела на него.

— Просто Кристин склонна к истерии. Вероятно, легко поддается гипнозу.

— Может быть. Кристин пришла в себя и замигала.

— Хэлло, — сказала она со слабой улыбкой. — Я, кажется, упала в обморок?

— Так оно и было, — ответила Дауни. — В вас, должно быть, чертовски много электричества.

— Неужели? Рейнхарт подал Кристин стакан воды. Флеминг повернулся к ней и усмехнулся.

— Только что вы сослужили великую службу науке. Впредь держитесь от них подальше, — кивнул он в сторону стержней. Затем Флеминг снова повернулся к Рейнхарту.

— Вся штука в том, что при наличии подходящего мозга — не человеческого, а работающего так, как задано машиной, — с ней можно установить контакт. Ведь наш способ задавать вопросы, вводя обратно ответы, очень неудобен. Все эти печатающие устройства…

— Значит, вы хотите сказать, что она может читать мысли? — иронически спросила Дауни.

— Я хочу сказать, что два мозга могут поддерживать электрическую связь, если они одного и того же рода. Если вы возьмете вашего уродца и просунете его голову между этими стержнями…

— Не понимаю, как это можно осуществить.

— Но ведь именно это ему и нужно! Потому-то он и беспокоится… Вернее, оба они беспокоятся. Они хотят войти в контакт. Существо находится в электромагнитном поле, создаваемом машиной, и машина знает, что из этого логически следует. Вот над чем она работала все это время, не сообщая нам.

— Но Циклопа нельзя вытащить из его питательной ванны; он погибнет, — сказала Дауни.

— Значит, должен быть какой-то другой способ.

— Можно было бы соорудить своего рода электроэнцефалограф, — заметил Рейнхарт. — Вроде тех, которые применяются для анализа работы мозга. Надо прикрепить к голове Циклопа несколько электрических контактов, а для передачи информации подвести к стержням коаксиальный кабель. При этом придется подключить его через трансформатор, иначе Циклопа убьет током.

— И что это даст? — Дауни скептически посмотрела на него.

— Это свяжет машину с ее вспомогательным интеллектом, — осветил Флеминг.

— Для какой цели?

— Для ее собственных нужд. — Он отвернулся и стал расхаживать по залу. Дауни дожидалась, что скажет Рейнхарт, но старый ученый только хмурился, упорно разглядывая свои руки.

— Чувствуете себя лучше? — спросил он у Кристин.

— Да, спасибо.

— Как вы думаете, смогли бы вы соорудить что-нибудь вроде того, о чем сейчас говорили?

— Думаю, что да.

— Доктор Флеминг вам поможет. Правда, Джон? Флеминг стоял в дальнем конце зала; за его спиной высились ярусы аппаратуры.

— Если вы этого действительно хотите, — ответил он.

— В противном случае, — сказал Рейнхарт, обращаясь больше к себе и Дауни, чем к Флемингу, — нам придется собирать чемоданы и сдавать дела. Кажется, другого выбора у нас чет?

Джуди старалась встречаться с Флемингом как можно реже, но когда ей все же случалось видеть его, он обычно бывал с Кристин. Смерть Бриджера изменила все: даже наступившая было весенняя погода вскоре изменилась; серая, унылая пелена тумана окутала и городок, и ее душу. Терзания Джуди усилились, когда она поняла, что Кристин может занять в жизни Флеминга не только ее место, но, вероятно, и место Денниса Бриджера, помогая Флемингу работать и думать, чего она, Джуди, не способна была сделать. Сначала Джуди решила, что она не сможет этого вынести, и, действуя через голову Джирса, написала непосредственно в Уайтхолл, умоляя перевести ее в другое место. Единственным результатом была еще одна лекция, прочитанная ей Джирсом.

— Ваша работа здесь еще только началась, мисс Адамсон.

— Но с делом Бриджера покончено.

— С самим Бриджером — может быть, но не с делом. — Казалось, Джирс абсолютно не подозревает о ее горестях. — Сведения, полученные «Интелем», могли только раздразнить его, и сейчас, потеряв Бриджера, они примутся подыскивать себе кого-нибудь еще, — возможно, из числа его друзей.

— Вы думаете, что доктор Флеминг может им продаться? — язвительно спросила она.

— Кто угодно может, если мы ослабим бдительность. Однако на этот раз о новых происках «Интеля» сообщил Флеминг, а не Джуди. Он с Кристин и Дауни придумал способ укрепления контактных пластин энцефалографа на так называемой голове Циклопа, а Кристин помогла ему соединить пластины кабелем с высоковольтными стержнями на индикаторной панели машины, под которой они установили дополнительный трансформатор; теперь напряжение, достигающее Циклопа, не могло превысить напряжения батарейки карманного фонаря. Но все равно то, что произошло, насторожило всех. При первом же подключении существо словно окаменело, а лампочки на индикаторной панели машины замигали с такой скоростью, что отдельные вспышки перестали различаться. Однако вскоре и существо и машина, по-видимому, приспособились друг к другу; процесс прохождения информации непрерывно продолжался, хотя печатающее устройство ничего не выдавало. А Циклоп спокойно плавал в баке и смотрел в окно своим единственным глазом. Все это заняло несколько дней, а затем Кристин оставили присматривать за соединенным кабелем лабораторией и машинным залом, наказав вызвать Дауни или Флеминга, если что-нибудь произойдет. Вскоре Дауни ненадолго уехала в заработанный тяжким трудом отпуск, а Флеминг продолжал время от времени наведываться к счетной машине, чтобы проверить, все ли в порядке, и повидаться с Кристин. Он заметил, что девушка нервничает все больше и больше, а к концу недели она уже казалась взвинченной настолько, что он решил поговорить с ней.

— Послушайте, вы знаете, что меня все это очень пугает, но я не знал, что и вы боитесь.

— Я не боюсь, — ответила Кристин. Они разговаривали около пульта управления, следя, как на панели машины равномерно мигают огоньки. — Только у меня все время какое-то странное ощущение…

— Что такое?

— Ну, все из-за этого происшествия со стержнями и… — она заколебалась и беспокойно оглянулась на дверь в лабораторию. — Когда я там, я чувствую, что этот глаз все время следит за мной.

— Он же следит за всеми.

— Нет, за мной в особенности. Флеминг усмехнулся.